Я Вам пишу, чего же боле?
Еще под елку заказать?
Скажите, я должна доколе
В глухой деревне прозябать?

Хочу квартиру в Петербурге,
Гулять по берегам Невы,
И чтобы личным демиургом
На побегушках были Вы!

Привыкли, право, к сибаритству,
В Лапландии не жизнь, а мед!
Тем медом любите напиться,
Трезвея только в Новый Год!

А я Вас жду, как Пенелопа!
Лишь Вам с младенчества верна!
Снимайте с печки Вашу попу
И привезите, что ль, вина!

Ну все…письмо свое кончаю…
Уж щёку треплет нервный тик.
Теперь завариваю чаю
И отправляю Вам мой стих.

Здравствуй, дедушка Мороз!
Всё в работе, да в делах,
К нам садись, бери поднос,
Уж прости, не тот размах:

Не банкет и не фуршет,
Тролли кризисы ввели -
Сколько денег не «шерше» -
Все равно ты на мели.

Самовар пусть не Viteck,
Кочерга не от Tefal -
В Новый Год браниться грех,
А подарков нам не жаль.

Веселиться лучше вместе,
С караоке будет «пати»!
Снеговик споет нам песню,
Ну а мы ее подхватим!

Хорошо, что каждый год
К нам приходит Новый Год,
Зажигает нашу елку
И заводит хоровод…(с)

Знают все, что в Новый Год
Веселится даже гот,
Эмо состригает челку
И гуляет без забот.

Ну а весь честной народ
На погосты не идет,
Выпивку сгребает с полки
И застольные поет.

Отмечает наш завод,
В самоволке целый взвод,
Байкер в коже и наколках
Тоже «свой металл кует».

Я же рад, что в Новый Год
Под рукой водопровод -
Три часа тушили елку,
И сошел десятый пот.

Пусть прибавилось хлопот,
И сосед вопит, как кот,
Не жалею я нисколько,
Что пришел к нам Новый Год!!!

Есть елки на Руси - приятны глазу,
В сторонке курит даже баобаб,
Но не сгрузить такую мне в пикап,
Тем паче не срубить - придавит сразу.

Одетая в вечнозеленый клеш,
Стоит одна, горда, как римский папа.
Она своей большой пушистой лапой
Подарки скроет так, что не найдешь.

Зачем же мне прельщаться "журавлем"?
Топор оставлю, запасусь рублем
И точно знаю, будет больше толка:

"Синицу" в магазине я найду -
Украсит офис в нынешнем году
Настольная искусственная елка!

Взгляни! Взгляни, как величава!
Из леса синего пришла
И ясным светом засияла,
Как яркий светоч волшебства.

Запахло хвоей, счастьем пахнет,
И каждый снова ждёт чудес,
Ну а она стоит, мечтает
И вспоминает зимний лес.

Мы эту гостью ждали долго –
Ну, здравствуй, праздничная ёлка!
Входи скорее же в наш дом.

Как любим мы твои иголки!
Они нежны, хотя и колки,
И им хвалу сейчас поём!

Omnia vincit amor, et nos cedamus amori.

Я надел на себя абажур,
Тараканью напялил накидку,
Взял с собою охотничьих кур
И ружье покрупней – на улитку.
Переплыл я четырнадцать луж,
Проскакал метров двадцать по скалам,
И в такую забрался я глушь,
Где не только "нога не ступала".
Хорошо, что пришел поутру.
Если б ночью, случилась беда бы –
Там так метко метают икру
И рычат кровожадные жабы…
А комар до чего ядовит!
Еще миг и лишился б я уха.
А такой, вроде, скромный на вид –
Чуть крупнее слона или мухи.
Побывал я в когтях червяка,
Даже думал позвать на подмогу.
Сам управился, только рука
Оторвалась по локоть немного.
Долго я по чащобам бродил,
Но улитки как-будто уснули –
Ни гу-гу, лишь один крокодил
Выводил свои трели акульи.
Раскалился за день я, как танк.
Не нужна мне такая охота!
Завтра срочно куплю акваланг
И на пиявок пойду, на болота.

1997г.

Мы приютим черную кошку, пробежавшую между нами!

ЛЮБОВЬ И БИЗНЕС

Бездушный киллер, молодой и ловкий,
Спустил курок, который взвел вчера,
И бизнесмен в домашней обстановке
Уткнулся в ворс персидского ковра.

Вошла жена, безудержно рыдая,
У ней в слезах волос намокла прядь,
Она была такая молодая,
Могла с ковра и мертвого поднять!

Но, к сожаленью, жизнь улетела,
Что он успел понять перед концом?
Его, увы, бесчуственное тело
На том ковре лежало вниз лицом!

Жена стояла, не меняя позы.
В груди звучал какой-то жуткий вой,
Она рыдала, утирая слезы,
Обыкновенной тряпкой половой.

Потом она зарделась отчего-то
И телефонный номер набрала:
- Ты хорошо, козленок, поработал!
Я от тебя такого не ждала!

- Зато теперь - мужчина ты, я знаю!
Вдобавок ты крутым довольно стал!
Мы улетаем, козлик, на Гавайи.
Прихватим весь наличный капитал!

Ее лицо коварно просияло,
И были брови вмиг подведены.
И ничего с собой она не брала -
Лишь чемодан, стоящий у стены.

Остался труп, кружилась над которым
Четверка мух, объевшихся слегка...
Муж тихо вышел из-за черной шторы
И пнул ногою тело двойника.

А мир свои справляет интересы,
Вошел в режим летящий самолет.
Между рядами ходит стюардесса,
Прохладные напитки раздает.

Вдову безмерно к личной жизни тянет,
Она склонилась другу на плечо:
- Давай посмотрим, что там - в чемодане?
- Согласен! - Он ответил горячо.

Замок раскрылся кодовый в два счета:
Как много денег удалось украсть!
... Раздался взрыв в салоне самолета,
И отвалилась хвостовая часть...

- Зачем я жил? Какого черта ради
Копейку зарабатывал свою? -
Тень бизнесмена в траурном наряде
Давала журналистам интервью.

- Тревожно жить, сограждане, нам с вами,
Везде террор. Ну кто подумать мог?
И на могилу с этими словами
Он возложил внушительный венок.

Схилився над столом я сумно,
Дістав старенький зошиток:
І експресивно, і розумно,
Проте не Пушкін, і не Блок.

- Послухай, Музо, будь ласкава,
Залиш у спокої, іди!
Я постать скромна, неяскрава,
А ти ж бо генія знайди.

Гостя з Парнасу не барилась,
Забрала з рук моїх перо,
Не лютувала, не сварилась,
Помандрувала до метро.

А я, допивши склянку пуншу,
Ледь Елвіс доспівав куплет,
Знов написав, зізнатись мушу,
Про день сьогоднішній сонет.

В камине вертится огонь –
Танцующий на угольках.
Он шепчет: «Ты меня не тронь!»
И полуночный гонит страх.
Уютно в доме и тепло,
И ясно слышен звонкий смех –
Назло судьбе, дождям назло
Зовёт в ночной кромешной тьме.
Мальчишка за столом сидит
С пером заточенным в руке,
Огонь в глазах его горит,
Выводит строчки на листке,
А у окна стоит одна
Из тех, что Музами зовут,
Так недоступна и юна…
Он правит строчку там и тут,
- Смотри, - показывает ей,
- Ну что, теперь довольна?
-Да,
Ты акцентируй здесь сильней,
Да так не пишут никогда!
Вот здесь вовсю хромает ритм,
А тут нарушен явно такт...
- Эй, в самом деле, замолчи!
Что не пишу – тебе не так!
- Пиши, пиши. Но без меня
Строки тебе не дописать.
Гляди, добавь-ка тут огня,
И чувства надо больше дать…

Склонилась к белому листку
И водит пальцем по строке.
- Когда-нибудь её убью, -
Тихонько шепчет он себе.
- Нет, не убьешь!
-А ты не лезь!
Не ройся в мыслях, чтоб тебя!
Я не могу спокойно сесть
И написать, как надо!
-Да?
Как хочешь! Я тогда молчу!
Малюй, как знаешь, дорогой!
А я пойду, зажгу свечу –
Ослепну, верно, я с тобой!
Проходит несколько минут…
- Эй, Муза, а помочь нельзя?
- Что, милый, мысли не идут?
Ведь ты хотел прогнать меня!
- Воображалу дали мне!
Смакует каждый в слове слог,
Мешает мысли в голове
И критикует мой итог,
Ну а сама, ни дать – ни взять,
За жизнь ни рифмочки одной
Не научилась составлять
Своей пустою головой.
- А ты – мужлан! Лишь волю дай –
Всё о войне да о войне!
Со мной не хочешь – сам слагай.
Взял, написал бы… обо мне!
- Чего?! – схватился за бока, -
Чтоб я да о тебе писал?
Получится одна строка:
Схватил, заклеил рот, связал.
- Ах, так? Спасибо!
-Ты чего?
- Ни слова больше не скажу!
И не проси! Ни одного!
- А как я строчку допишу?
- Как начал – так и допиши!
- Не начинай опять бузить.
Прошу, хоть слово подскажи!
Мне на коленях, что ль, просить?
Давай, чертовка, не чуди.
Ну, милая, одно словцо!
- Отстань, поэт, и не зуди!
- Опять нахмурила лицо!
Откуда вас таких берут?
Сидим уже который час,
А строчки дальше не идут.
И как закончить мне рассказ?
- Пиши…
Посланница небес,
Вздохнула, села диктовать.
И что теперь? Пусть он – балбес,
Но всё ж поэт… Ни дать – ни взять.

Шумит на улицах народ
Явился двадцать первый век.
Светильник свет прозрачный льет
Кассета плачет вдалеке,
И поэтесса за столом –
Усталый тонкий силуэт.
Давно пора забыться сном,
Но ей покоя нет да нет.
- Эй, Муз! Ну, как тебе мой стих? –
Спросила, голову склоняя.
- Бессмысленен, и слаб, и тих, -
Муз оторвался от окна.
- Так взял бы ты – и мне помог!
- Ага! Давай, пиши сама.
- Ты поработал бы часок!
Из-за тебя мне не до сна.
Позвал меня, сказал – пиши,
А сам стоишь тут и молчишь.
- А помнишь, я тебя просил?
- Тогда я – спать, а ты, друг – кыш.
- Нет, милая! Пиши давай!
Старайся, дай ровнее ритм.
- Раз хочешь – значит, помогай,
Ты можешь только говорить!
- Зачем? Опять писать начнешь
О вечных истинах любви.
Без слез и смеха не прочтешь!
Нет. Знаешь, что? Сама пиши!
Ты осмеяла мой талант,
Мешала – всё тебе не так.
Теперь почувствуешь сама,
Творить, однако, не пустяк.
- Ну, Муз, дружочек, не сердись!
Что было – то давно прошло.
Сейчас совсем другая жизнь,
Давай работать, хорошо?
- Не строй мне глазки!
-Дорогой,
Любимый, самый лучший Муз!
Мне истины свои открой,
Чтоб стих стал легок и тягуч.
- Уговорила! Начинай!
Не забывай про смысл и слог,
Вот здесь точнее рифму дай,
А здесь – еще один виток.
Нет, нет, не так! Почище! Да!
Ну вот, хороший вышел стих.
- Ты не писал так никогда!
Эй, Муз, чего же ты притих?
- Я тут подумал… Может, мы
Попросим, чтоб в судьбе иной
Вдвоем на землю мы пришли
И стали мужем и женой?..

Omnia vincit amor, et nos cedamus amori.

Мы тут с вами не элита.
К середине проходите,
Хоть вагон уже забит до
неприличия.
Без билетов – значит воры.
Ничего, ведь очень скоро
К нам подсядут контролеры
И милиция.

Контролерша баба Люда
Церемониться не будет
И своей могучей грудью
Выпрет быстро вас
Из общественной кареты.
А на улице не лето,
Будет жаль, что без билета
Сели вы в трамвай.

А милиция нахрапом
Вас возьмет, наложит штрафы.
Попадете сразу в лапы
Правосудия.
Чтоб избегнуть инцидентов,
Предъявляем документы,
Платим деньги за билет – и
Вас забуду я.

Поднимаемся быстрее
Прижимаемся теснее
Продвига… да не ко мне! Я
Тут пройти хочу.
Прижимайтесь к пассажирам,
Чтобы был проход пошире.
Идиотов в этом мире
Просто тысячи.

Что за странные манеры?
Не рычите вы, как звери.
Будьте осторожны, двери
Закрываются.
Вы, мужчина, просто злюка.
И с бедра снимите руку.
А иначе – за поступки
Не ручаюсь я.

Не дышите перегаром,
Вы тут едете не даром –
По карманам шарим, шарим,
Платим денежки.
Так, а вам билетов сколько?
Да, бабуля, это тройка.
Вот, возьмите… И с пятерки
Сдача, девушка!

Нет, бабуля, мы не шутим.
Мы – по третьему маршруту,
И по графику, как будто,
Едем точно мы.
Понабились тут, как шпроты.
Но не едем от чего-то.
Всё. Пешочком на работу –
Обесточено.

О, это слово! Адское смешенье!
И так и эдак можно перечесть,
И так и эдак ставить ударенье,
Но истина останется, как есть…

ТРУСЫ и ТРУСЫ, душу искалечив,

Покоя не дают мне с давних пор,

И с трусоненавистнической речью,

Я выступаю, словно прокурор:

Виновны! В том, что все мечты разбиты,

И в личном плане жизнь не удалась-

Завидев ПЕРВЫХ мегагабариты,

Бегут ВТОРЫЕ плача и крестясь…

Виновны в том, что сломана карьера,

Что в доме нет давно мужской руки-
ТРУСЫ шестидесятого размера
И форменные ТРУСЫ- мужики!

Бутылочку чернилочка
И перышки для ручечки
Мне заверни-ка, милочка,
Моей любимой внучечке.
Тетрадочки в полосочку
И красную резиночку,
И ленточки на косочки,
И белые ботиночки.
Уж все-то будет новое,
Уж как служить ей рада я,
Уж так служить готова я.
(Чего ж еще ей надобно?)
Ах, господи, ах, боженька!
Запуталась, запарилась.
Не помню ничегошеньки,
Наверное состарилась.
Назад мои годочечки
Девичьи не воротятся.
А внучечка, как дочечка -
Ну, кто же позаботится.
Не ведала б страдания
Под бабушкиной крышею…

А "бедное создание"
Заканчивало Высшее…

2001г.

Мы приютим черную кошку, пробежавшую между нами!

Как много фруктов
В мире женщин,
Их перепробовать готов,
Чтобы потом орать на крыше
С натугой мартовских котов.
Чтобы ерошить шерстку гордо,
Свой хвост красивый приподняв,
Ну до чего же вы бесстыжи,
И как мне дорог ваш овал.
Трамвайчик мимо прокатился,
Я вздрогнул и с окна свалился.

***

На нотках ваших поиграет
Такой взбалмошеный юнец,
Чтобы вы сразу угадали,
Какой для счастья есть конец.
О ваши дивные сережки,
О безупречный маникюр,
О ваши ручки, ваши ножки,
Я в вас влюбился самодур.
Своими пальцами сожмите,
И приласкайте острый край,
В карманов глубину впихните,
Я счастлив буду, и пускай!
Скорей погладьте, извлеките
Из глубины всего и вся,
Влюблен я в вас, меня простите,
Пардон, мерси, бонжур, мерся!
Теперь я ваш, я все стерплю,
Пусть даже крепко вы сожмете
Невинную всю гладь мою,
Или замру в немом улете.
Богиня вы, моя мадонна,
И раб я ваш, вы не в ответе,
Вот только с пылу не порвите,
Меня – свой проездной билетик!

***

Не принцесса ты, не снегурочка,
А простая ты в общем дурочка,
И писать бы с тебя эскизы,
А потом выполнять капризы,
И рассыпаться бы в словесности,
А потом прильнуть бы к телесности,
А затем замурлыкать сладко,
Под твоим покрывалом гладким,
Да не то теперь настроение,
Силы нет, хоть в штанах горение.

***

Одуванчики рвала ты на лугу,
Я ходил там рядом весь в бреду,
Я дышал с тобою ветерком,
Я хотел быть тем одним цветком,
Чтоб меня ты тоже сорвала,
Чтоб с собою в пропасть увела,
Чтоб стекал я рядом молочком,
А тебе все было ни почем,
Я хотел бы зарождать твой смех,
Я хотел быть лучшим не для всех,
Для тебя б свой юмор посвятил,
Я б на рифмах всю тебя носил,
Но тебя волнует только одуванчик,
А не я такой - хороший мальчик.

***

Не пристало мне грустить,
Не пристало бить наводкой,
Лучше горе утоплю
Я в стакане с горькой водкой.
Лучше просто попишу
Под спокойный треск камина,
И про все тебя прощу,
Даже то, что ты ленива.
На клочке простой бумаге
Сколько пробегает слов,
Я обнять тебя желаю,
Я на все теперь готов.
Ну а ты горька на вкус,
Да и пахнешь ты не сладко,
Ничего опять притрусь,
Будет все опять в порядке.
Я тебя не уступлю,
Несмотря что ты ленива,
Вот опять сейчас напьюсь
И набью корму-то рыло.

***

В тишине посижу я и в сумраке,
Не хочу выходить я на улицу,
Не хочу искать безутешную,
И такую как я небезгрешную.
Ничего не хочу, жуть бредовая,
Не простая, а тупоголовая,
Заорали на улице кошки,
Ничего посижу я немножко.
Отгоню тоску я такую,
И найду тебя, всю святую,
Хоть святую, да безутешную,
И такую как я небезгрешную.

***

Я любил тебя жестоко
Я ласкал твой дивный локон,
Я тебя всю изучал,
Где изгиб, а где провал.
Я тобою наслаждался,
Я тобою восхищался,
Я доволен был вполне
Быть с тобой наедине.
Приласкал, ты замычала,
Блин, уж лучше б ты молчала.

Меня рихтую моют, красят
(вазон вон с трещиной стоит.
"Я всех важнее" это значит,
я круче чем все фонари!

Возле меня метут дорожки.
И укрывают иногда
газетой, чтобы на немножко
забыть про дождь и холода.

Да, я почетная персона!
Ко мне в приемные все дни
спешат людишки на поклоны!"
Стоят, вздыхают фонари:

"Эх, нам бы дать такую должность,
И не пришлось бы горевать."
Ведь это ж жутко как почетно:
чужие ж..пы созерцать.

Распродажа.
На углу в старой комиссионке,
обработав одежду от вшей,
продают, рекламируя громко,
чьих-то бывших любимых мужей.

Кричит в рупор большая товарка:
Распродажа! Сезонные скидки!
И становится душно и жарко,
быстро все раскупают новинки.

"Мне вот этого заверните.
Как срок годности? Он не проссрочен?
А тогда почему же, простите
так недорого?" "Он храпит ночью."

"А вот этот с большими усами,
что-то вид у него не фонтан..."
"Я б на вас посмотрела...Годами
Ему ступой толкли по мозгам".

А, простите, у вас не найдется
помоложе приличных мужей?"
"Разобрали уж всех. Вам придется
подождать. Завоз через пять дней."

Распродажа идет очень бойко.
Расхватали товар как годится.
Опустели прилавки, вот только
одного не забрали из "прынцев".

"Что? Опять, видно, не приглянулся?
Может стрижку тебе поменять?"
Вдруг "товар" посветлел, улыбнулся:
посетительница к ним опять.

"Я вот этого забираю.
Ну, пойдем поскорее домой."
"А вы знаете, он выпивает."
"Ну и пусть, все равно он родной."

Зажигались фонарные блики.
Он назвал ее лучшей женой.
Вы мужей-то своих берегите,
хоть они выпивают порой.

Эволюция.
Ух ты! Какая стать, фактура.
Каков добротный жеребец.
Дай, поиграю маникюром
в твоих ладонях. Ох, наглец.

Ну что ж, весьма-весьма недурно.
Мой тигра, жаждешь повторенья?
Под светом лампы абажурной
устроим порнопредставленье.

Мой котик, я давно мечтала
об этой кофточке. Ну, зая...
Ведь денег стОит, правда, мало.
А-А-А!!! Мой лапусик, обожаю.

И это все? А где зарплата?
Опять с газетой и к дивану?
Котяра. (был же тигр когда-то...)
Ты починил смеситель в ванной?

Привет. Ты что опять хомячишь?
Ну право, свинская натура.
Что так воняет? Где их прячешь?
Носочный бурундук. Кто дура?!!

Ты сам безмозглая скотина!
Упрямый слон, тупой осел
с инстинктом хомяка и свина.
Вот точно - вылитый козел!

Смотрел на это Дарвин сверху...
Ведь человек - не гамадрил,
а хуже гидры, на поверку.
Впервые Чарли закурил.

Советы начинающим бабникам.
Ты со служанкою веди себя, как с дамой.
Блестни остротами, галантным комплиментом.
А томной даме разреши забыть про саны,
пусть гувернанткой будет. Метод стопроцентный.

И не влюбляйся ни в одну из этих женщин.
Сведет к нулю года упорных тренировок
та, что влюбила. Нахватаешься затрещин.
Скандалы, срывы и запрет командировок.

И не ищи себе дуреху и глупышку.
Ей не дано ценить величие соблазна.
Ее душа не озаряется от вспышек:
они все гаснут под давлением маразма.

И никогда не говори, что покоряешь,
что тратишь силы и мозги на соблазненье.
Ты просто чувствуешь острей и понимаешь,
и не откажешь ни одной в ее спасении.

И не забудь создать хорошую рекламу.
В делах амурных репутация зависит
не от того, чем наградил Господь Адама,
а от того, как это женщина увидит.

И напоследок. Раз ты только начинаешь
тяжелый путь таких беспечных легких связей,
будь осторожен, когда женщину бросаешь
ты, как гранату. А с гранатами сам знаешь...

Ирина Бондарева