Блог

Эссе о формате A4 от Алекса Фо.
Когда я сдавал на какой-то конкурс подборку стихов, редактор посоветовал – мол, ты бы лучше вот этот стишок нормально записал – ну, не любят там «в строчку»… Там – это в высших кругах профессионально-литературного жюри, традиционно привыкшего к классическим вариантам представления поэтических текстов. Что уж тогда говорить о простых «сетевиках», далеких от литинститутов и воспитанных, в лучшем случае, на Пушкине, а в обычном – на друзьях из вконтактной группы) Тем не менее, именно в сетературе сейчас набирает популярность этот странный формат записи стихов сплошным текстом, и здесь же он получил устойчивое название − А4, уже настолько распространенное, что его, пожалуй, можно включать в литературные словари (хотя бы как жаргонный сетевой термин)) 

Но думать, что этот формат авангарден, не стоит. Запись стихов таким образом была давно описана в теории Гаспаровым, назвавшим это явление мнимой прозой: 

Детей от Прекрасной Дамы иметь никому не дано, но только Она Адамово оканчивает звено. 
И только в Ней оправданье темных наших кровей, тысячелетней данью влагаемых в сыновей. 
И лишь по Ее зарокам, гонима во имя Ея – в пустыне времен и сроков летит, стеная, земля. 

(М. Шкапская, 1921) 

Но с точки зрения современных представлений этот пример не типичен для А4, т.к. в нем все же присутствует четкое разделение на строки, пусть даже каждая строка фактически представляет собой целое четверостишие. Сейчас гораздо более распространен вариант, в котором ритмические границы строк и строф графически не соблюдаются совершенно, и текст на первый взгляд полностью приобретает вид прозаического – он может быть сплошным, может делиться на абзацы лишь из соображений смысла (в т.ч. иметь характерные абзацные отступы), может вообще состоять из нескольких частей, например, нумерованных пунктов, глав, разделяться тематическими названиями, лирическими отступлениями, эпиграфами и т.п. В общем, особенностью формата является как раз заполнение всего пространства по ширине листа – отсюда и название. 

Отношение к стихам в записи А4 неоднозначно, более того – нет единого мнения даже в том, являются ли они формально стихами или прозой. Я не буду вступать в споры, цитировать доводы литературоведов и пытаться раскапывать истину… при желании выкопать и обосновать можно что угодно, поэтому литература всегда была и останется насквозь субъективным полем для теоретических сражений. Я просто с краю постою и пульну пару раз из рогатки) 

Кто-то твердо убежден, что писать стихи в строку – блажь, выпендреж и, наверное, попытки спрятать дефекты текста, компенсировать свою авторскую несостоятельность модными веяниями. Другие сомневаются – ведь пишут же люди, значит, есть в этом какой-то смысл… Многие любители этого формата используют его «чисто интуитивно»: мол, этот стих сам по себе написался сплошным текстом, он так лучше воспринимается, он как будто создан для А4.       
Но внятно объяснить, почему одни стихи позволяют себе такую запись, а другим она противопоказана, мало кто может. И самое обидное, что доступной теории на эту тему практически не найти, хотя я неоднократно сталкивался с ее востребованностью – частенько возникают споры об уместности данного формата, проводятся конкурсы А4, да и вообще, таких стихов становится все больше и больше. 
А если попробовать разобраться, просто ли это «типографский выдрюк» (с), или всё же «что-то в этом есть» (с)? 

Может быть, это многим покажется странным, но одна из нерешенных (да и решаемых ли в принципе?) проблем литературы – это разграничение прозаической и стихотворной формы. Разные взгляды, критерии, восприятие… Если подходить формально, то главным признаком стихотворной речи является именно деление на строки, а ритм и рифма – вторичны и необязательны; поэтому верлибры – это все же стихи, а не проза. Но принимать это правило как абсолют было бы абсурдно – иначе и телевизионную программу можно было бы посчитать стихами) Более разумен подход комплексный, эстетически-функциональный, что ли. Что дает классическому поэтическому тексту разбиение на строки? В первую очередь, конечно, разбивка (в совокупности с концевыми рифмами) – мощный инструмент поддержания ритмичности. 
Конец строки – это всегда ярко выраженная пауза, настолько психологически значимая, что некоторые авторы не видят смысла ставить какие-то знаки препинания в конце строк (потому что знаки препинания по определению как раз и призваны «препинать», «запинать», приостанавливать текст паузой той или иной длительности). И, поскольку паузы во многом отвечают за ритм, то разбиение на строки не просто придает тексту ритмичность – оно ее однозначно навязывает, зачастую не считаясь со знаками препинания и логикой синтаксических конструкций. В итоге, текст приобретает еще бОльшую искусственность (а ритмическая речь вообще сама по себе не естественна)), чеканность интонаций, он как бы отдаляется от читателя и становится «вещью в себе», произведением искусства со специфическим содержанием, заключенным в максимально строгую форму. Вот почему пытаются вырваться из этой ритмической клетки разнообразные тонические произведения – чтобы приблизиться к живой, естественной речи, тем не менее, оставаясь при этом речью поэтической.   

Во-вторых, стихи – это концентрат мыслей и чувств (ага, мат – тоже стихи, судя по выразительности и эмоциональному действию)), и как раз «квадратно-гнездовая» форма способствует большей концентрированности текста. Первый уровень восприятия – визуальный: видя текст, разбитый на более-менее ровные строчки, читатель уже сознательно готов именно к стихам – речи возвышенно-романтической, душевно-торжественной, витиеватой и ненормальной по определению. На бессознательном уровне установку на концентрацию слов создает большое пустое поле справа (или с двух сторон): грубо говоря, кучка пыли на чистом полу с виду, бесспорно, гораздо более концентрирована, чем та же пыль, равномерно распределенная по всей поверхности)). И, наконец, текст может быть буквально спрессован разнообразными речевыми средствами выразительности, взаимодействующими друг с другом в максимально приближенных позициях: аллитерациями, параллелизмами, повторами, метафорическим рядом и т.д. Рифма, кстати, самый типичный связующий элемент – концевая, внутренняя, начальная, а также всевозможные паронимы, каламбуры, ассонансы, диссонансы – всё это работает на звучание стихов как единого, слитного текстового массива, вызывающего необходимый эмоционально-смысловой резонанс.   
Т.о., привычный «столбик» стихов оказывается буквально сшит: по горизонтали – логикой языка и последовательностью изложения мыслей, а по вертикали – сочетаниями, подобными фонетически, синтаксически, грамматически и т.д.   

Когда стихотворение записывается без разбиения на строки, вертикальные связи в значительной степени рвутся, и монолит, возвышенно парящий над головой читателя, фактически ссыпается ему под ноги. Плохо ли это? А вот здесь как раз и зарыта собака, знающая, когда А4 уместен, а когда нет. Поскольку паузы, отделявшие строки друг от друга, графически больше не существуют, то основную роль в сохранении ритмической соразмерности частей текста начинает играть рифма, которая, конечно, задерживает внимание, но гораздо менее, чем обрыв строки. На первый план выходят «нормальные» знаки препинания, и поэтому в стихах, записанных сплошным текстом, лучше сохраняется естественная фразовая структура – а значит, могут ярче проявиться разговорные интонации, освобожденные от чрезмерно жесткого ритмического каркаса. Текст становится менее монотонным, более приближенным к читателю, более адресным, пусть даже более приземленным, но более живым и реалистичным. Вот почему формат А4 чаще всего используют именно при явно выраженных обращениях: монологах, диалогах, историях от первого лица, и особенно часто в эпистолах – это, можно сказать, классика жанра, классика этой формы. Тексты А4, хотя и во многом теряют вертикальные связи при визуальном чтении, но зато приобретают более выраженную линейную структуру: усиливается связь по горизонтали, лучше воспринимается логика, последовательность изложения. Поэтому тексты «в столбик» тяготеют к лиризму, а «в строку» – к повествованию. Хуже смотрятся в А4 описательные тексты, и практически не воспринимается в нем голая лирика, логически малосвязная по своей природе, которую уместнее безадресно выливать «в божественную пустоту» с высокой колокольни.   

Имеет свои небольшие особенности и техника исполнения стихов в А4. Прежде чем описывать их, хочется сделать попытку определиться с терминологией. Во-первых, при сплошной записи понятие «строка» перестает быть ритмическим, превращаясь в чисто графическое. И, поскольку «строка» и «стих», строго говоря, тождественны для поэтического произведения, то и понятие «стих» тоже становится довольно неопределенным, хотя и вполне уместным. Для древнерусских протопоэтических текстов, записанных с целью экономии на всей поверхности листа (пергамента), иногда применяется термин «колон» – повторяющаяся ритмическая единица, оканчивающаяся рифмой или ее зачатками; по аналогии с этим я лично считаю уместным использовать этот термин и для формата А4. Строф, как таковых, тоже обычно не наблюдается (а деление на абзацы далеко не всегда соответствует делению на строфы), хотя в подавляющем большинстве случаев стихи А4 выстроены из обычных четверостиший с рифмовкой АВАВ, реже АВВА. Из логических соображений можно называть аналог четверостиший в А4 тетраколоном, пятистиший – пентаколоном, и т.п. 

Главная проблема, связанная со сплошной записью, – это установление и сохранение ритма при чтении. В отличие от обычного формата, в А4 границы строк визуально не обозначены, поэтому требуется большая аккуратность в построении фраз в начале стихотворения. Как минимум, два-три первых колона должны представлять собой предложения или законченные по смыслу их части, четко разделенные соответствующими знаками препинания. Этим достигается образование необходимых пауз после зарифмованных слов, и читатель определяет стопность отдельной ритмической единицы. Чем дольше совпадает синтаксическое и ритмическое членение текста, тем лучше устанавливается ритмическая инерция.   

Сравните два примера. В первом три начальных колона четко разделены знаками препинания (даже с избытком)), и читатель без сомнений делает паузы в нужных местах, а затем по инерции уже легко находит паузу (и рифму) после «близко» и далее в подобных случаях, когда смысловые и ритмические паузы не совпадают. В результате «вхождение» в стихотворение происходит без всяких проблем: 

Кружевные тени сирени, и ажур сердцеликих листьев.. Нам до лета - одно мгновенье.. Если руку протянешь - близко до весёлого буйства красок, земляники, грибов, рыбалки.. Май, прощально и нежно ласков, в безвозвратность уходит.. Жалко той несмело зелёной дымки - послезимнего гимна жизни, и в овраге последней льдинки уходяще-тающей, лишней .. Исцветает прозрачность неба, ласки ночи уносят в юность.. Хоть разок оказаться мне бы там, где губы твои и лунность невозможная, словно в детстве.. где открытие тайн так робко.. 
Этот май растревожил сердце.. 
И уходит по звёздной тропке.. 

(Маргарита Шушкова http://proza.rnls.ru/2011/05/31/107 ) 

Во втором – знаки препинания сразу же обманывают, дают ненужные паузы, а нужные никак не обозначены; ловля ритма осложняется еще и очень большой длиной колона (шестистопный анапест!). Поэтому ритм ломается сразу же, начало скомкано, читатель либо вынужден возвращаться и чисто механически искать рифмы, либо продолжать читать фактически как прозу, в любом случае восприятие стихотворения уже сильно омрачено проблемами с техникой:   

Я с любовью был дружен и с верой... И с надеждой.., но неблагодарно идеалы, высокие цели утопил в повседневной рутине. Я оброс позолотой-коростой, не всамделешней, а cамоварной... Обозлённые вера с любовью от меня отвернулись картинно. Лишь надежда меня обласкала, поддержала и вывела в люди, освежая на пыльной дороге словно дождь легкомысленно-летний, рисовала жемчужные дали и звенела серебряной лютней... Лишь надежда меня обманула и спокойно скончалась... Последней... 

(Беркович Григорий http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/126255/ ) 


Таким образом, для А4 противопоказаны перебросы в начале стихотворения, однако далее они воспринимаются обычно совершенно безболезненно (опять же, это связано со стёртостью пауз между колонами) – не только строчные (здесь − колонные), но и строфные (поликолонные?)), которые в данном формате часто вообще неотличимы от колонных. Зато может появиться понятие «абзацное членение поликолона», когда рифмующиеся колоны оказываются в разных абзацах. Если границы колонов и абзацев совпадают, такое деление текста не мешает чтению:   

         Вы, конечно, вольны не верить, и считать это за прикол, но вчера сквозь двойные двери светлый ангел ко мне зашёл. Отобрав мою папиросу (согласитесь же – моветон!), он сказал, что меня не бросит, потому как хранитель он. И, расправив большие крылья, затянулся он не спеша и сказал мне, что сенсимилья офигительно хороша. Покурили моей отравы, поплевали с балкона вниз… 
         Я по жизни-то парень бравый, и, конечно, не из подлиз, но ему я сказал: 
         - Спасибо. Ведь не очень-то жизнь любя, я тебе благодарен, ибо сам не выжил бы без тебя. И в постылой игре без правил ты на скорбном моём пути столько знаков и вех расставил! Я не все замечал, прости… Но когда я не видел знаки, хоть и зрением не был слаб, ты меня выносил, однако, и, причём, с корабля на баб. Как солидно в твоей конторе подготовили свой спецназ… 
         Он презрительно сплюнул, вскоре повернулся ко мне анфас и расставил такие точки, что я тут же припомнил мать: 
         - Это были ещё цветочки. Время ягодки собирать… 

(Александр Оберемок (Migov) http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/151832/ ) 

Таким образом, перебросы, которые требуют большой осторожности и умелого применения в стандартном формате, для А4 не представляют заметной проблемы. Чтобы сломать установившийся ритм, нужно очень постараться, выполнив переброс, совершенно выдающийся по своей неестественности, например (цитирую окончание стихотворения, подчеркнуты последние два колона): 

…холодно, страшно... Звучит несерьёзно... Хрипом слетает дыхание с губ... Больно!.. Зима... Нет, я просто замёрзла... В спину удар неоправданно груб... Не ожидала, сломалась... Смирилась с тем, что нельзя говорить и кричать, с тем, что не хватит ни воли, ни силы... Мне не дозволено так вот, сплеча - правду рубить... Ни единого звука, молча... Истерика тихая, но всё же рискну - улыбнусь, позову, как будто ребёнок, идущий на дно... 

(Боня http://www.stihi.ru/2011/12/14/156 ) 

Предпоследний колон имеет запятую перед последним слогом (уже пауза), а далее следует чудовищный колонный переброс «как / будто», рвущий клитику – а это, практически, то же самое, как если бы переброс пришелся на середину слова. В итоге – ритм потерян, финал смят.   

Очень действенный прием, позволяющий сохранять ритмичность почти со стопроцентной гарантией – стяжение последней стопы каждого колона (т.е. уменьшение ее слоговости). 
Особенно распространен этот прием в трехсложных размерах: 

King Crimson хрипит полуночный блюз, мне тихо не катит – врубаю мощь до грохота грома, до рёва дюз,и вместе со мною рыдает ночь. На кладбище мыслей сплошная боль, ни водкой, ни пулей не заглушить. Фальшиво играется си-бемоль на порванных струнах моей души. Вселенная камнем легла на грудь и душит, и душит, просвета нет. В глазах пеленою кровавой муть, и где он, тот ясный и чистый свет… 
… 
(Алексей Порошин  http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/66966/ ) 

Еще один заметный способ разграничения ритмических единиц – такая комбинация колонов, когда на их стыке присутствуют не только полнометрические стопы. Например, если в стихах использован ямб, то с мужской рифмой колоны будут сливаться (… – / – / – / – / – …) (слоги на границе колонов подчеркнуты), а с женской – образуется заметный ритмический перебой (… – / – / – – / – / – …); стихи, написанные дактилем, лучше разграничиваются женскими или мужскими рифмами (… / – – / – / – – / – –  и  … / – – / / – – / – – …  соответственно), тогда как колоны с дактилическими окончаниями стыкуются монотонно (… / – – / – – / – – / – – …), и т.п. 
В стихах с делением на строки такие ограничения обычно несущественны. 


Вообще, ритм – это второе по значению стихообразующее средство, которое при отсутствии первого (графического членения на строки) начинает играть главную роль. Если стихи в традиционном формате достаточно легко переносят различные вариации ритма, то в А4 вольность, аритмия, инверсии, игры с ритмическими перебоями и т.п. чреваты серьезными заминками при чтении вплоть до полной потери ритма. Этот формат требует четко повторяющейся соразмерности стихов, и максимально допустимое отступление от изоколонности – урегулированная неравностопность, например:   

…Утекла как вода. Между нами года. Я и толком не видел тебя никогда. Но царапает что-то внутри, как соринка за веком. Ложь сладка, но от лжи заржавела душа. Принять душ. Отдохнуть. Покурить не спеша. Вымыть руки, встряхнуться и заново стать имяреком. Не переть на рожон, не идти супротив. Всё понятно, увы. Непонятен мотив. В телефонных обломках не слышно ни звука, ни писка.  Только горькая боль неизбежных потерь, да крест-накрест в подъезд заколочена дверь без обычной оценки ущерба и степени риска… 

(Алексей Порошин http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/47606/ ) 

Если же размер не урегулирован, текст воспринимается как эпизодически рифмованная метризованная проза: 

Нервы бьются об память /будто нечаянно/. Мысли уснули рядком на полке... Толку? Перебирая оборвыши фразы, кровь достигает момента отчаяния. Стрелки часов устало, не открывая забытые дали, тобою /молчат/. Запутавшись в днях и неделях, мне безразлично на самом деле, с кем ты дышишь сегодня в такт. Кофе глоток, капля из глаз... Мне не хватает…  Ну, это такой обычный, сердцу привычный – спазм. Там на работе… А впрочем... Дела как обычно, спокойно на личном. Мне не хватает… ну чего ты, не думай... Всего никотина, это знаешь такое рождение, затяжка, глоток свободы, когда по горлу не боль , а клубок ещё не рожденного выдохом дыма. Тебе не пишу… Так иногда стираю... Чаще обычного маску с улыбкой…/не одеваю/…   

(svyatodan http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/272556/ ) 


Следующее по значимости стихомаркирующее средство – рифма. Но, в отличие от традиционного формата, в А4 значительно возрастает ее ритмообразующая функция, т.к. обычно лишь рифма здесь обозначает границы ритмических единиц. Поэтому в начале стихотворения рифма должна быть как можно более явной, точной, звучной (по вышеописанным причинам), однако в дальнейшем тексте при качественной ритмике рифма может несколько ослабевать, но в разумных пределах. При отсутствии ярко выраженных пауз после рифм неточность созвучий не настолько бросается в глаза, как при традиционной записи в столбик. Но в случае явной бедности рифмы, особенно вкупе с аритмией, стихотворение может совершенно развалиться:   
  
     В лесу жил родничок. Он был настойчив и целеустремлён. Иногда, приводил в 
неистовство некоторых обитателей пространства, настолько, был упрям и живуч он, этот, - никому не нужный, - водоём. 
     А ненавидели его даже писклявые комары, даже травы и прекрасные цветы: все восстали 
против этой мокрой дыры. 
     Постоянно, его засыпала земля... - "Что за чудовище бьёт из меня?.."  - Говорила, 
сердясь, она… 

(Валентина Егоровна Серёдкина http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/273807/ ) 

Не верите, что это позиционируется как стихотворение?)) Разбиваем на строки и обнаруживаем ассонансы, диссонансы и даже вполне достаточные рифмы: 

В лесу жил родничок. Он 
был настойчив и целеустремлён. 
Иногда, приводил в неистовство 
некоторых обитателей пространства, 
настолько, был упрям и живуч он, 
этот, - никому не нужный, - водоём…  и т.д. 


Поскольку концы колонов в формате А4 менее акцентированы, чем в традиционной записи, то довольно спокойно воспринимаются грамматические рифмы (в т.ч. пресловутые глагольные):   

…Красотка толком не умела убрать посуду со стола, зато спала, обильно ела и с кем ни попадя пила. Назад в бордель ее не брали, не то сбежала бы давно. Он ей не мог читать морали и начал с нею пить вино: уж коли первая попытка накрылась, грубо говоря, — он хоть при помощи напитка грешить надеялся… но зря. Он пил, в стремлении упорном познать злонравия плоды, — все тут же выходило горлом: желудок требовал воды. Срок отведенный быстро прожит — а он едва успел понять, что и грешить не всякий может, и поздно что-нибудь менять… 
  
(Дмитрий Быков http://www.mccme.ru/~jedal/misc/bykov_verses.html ) 

Более того, однородность рифм, как правило, придает им бОльшую точность – а следовательно, такая фонетическая поддержка ритма выступает как дополнительный скрепляющий текст механизм. 

А вот с бессистемными внутренними (внутриколонными) рифмами, паронимами и гомеотелевтами в А4 нужно обращаться осторожно, особенно если они находятся в непосредственной позиционной и фонетической близости к концевым, – есть риск ошибочного ритмического переразложения колонов. 

Выше я уже говорил, что наиболее часто преобразуются в А4 стихи, ритмически организованные в четверостишия с рифмовкой АВАВ или АВВА. Чуть реже встречается парная рифмовка ААВВ. Также довольно распространены варианты ААВССВ, АААВСССВ и ААВААВ. В сплошном тексте сильнее, чем при традиционной записи, действует правило – чем более удалены рифмы друг от друга, тем хуже они ощущаются, поэтому сложные рифмовки типа АВСDАВСD и др. вариантов кватерны, особенно в длинной строке, использовать нет смысла (по крайней мере, я таких стихов в А4 не встречал). Странная тенденция, но, на мой взгляд, шестистишная рифмовка распространена шире, чем пятистишная (например, АВААВ) – видимо, последняя кажется недостаточно симметричной для такого требовательного к ритму формата. 
Есть мнение, что смена рифмовки по ходу текста не так вредит при А4, как в традиционном формате, – это создает ритмическое разнообразие, свойственное живой речи. Но если авторы и рискуют это делать, то очень редко – я не могу привести такие примеры. А вот комбинация форматов встречается – часть стихотворения сплошная, часть разбита на строки. Делается это обычно из смысловых и контекстно-вариативных соображений: например, монолог перемежается лирическими или описательными отступлениями, чередуются объекты обращения, меняется место действия, и т.п. – и при этом заметно варьирует динамика, эмоция, интонация.   
Вот типичный пример такой композиционно обусловленной архитектоники: 

В комнате пахнет мятой и свежей сдобой. 
Тени в углах сгустились, и потому 
Дверь приоткрыта ровно настолько, чтобы 
Свет золотистой змейкой рассеял тьму 
И, пустоты зловещей стирая пятна, 
Спрятался в пыльных складках глухих портьер. 
На самодельной тумбочке прикроватной 
Чтение на ночь  - Теннисон и Бодлер. 
Розовая ночнушка на спинке стула, 
Пара пушистых тапочек на полу. 
Кошка по кличке Барби давно уснула, 
Шнауцер Кен тихонько сопит в углу. 
Пуще неволи, страха сильней - охота 
К темам запретным и перемене мест. 
На покрывале шелковом «Книга Тота», 
Карты Таро составили Кельтский крест. 
Путь в никуда, точнее тропа куда-то 
В призрачный мир, где каждый тебе не рад. 
Мелом очерчен круг на полу дощатом. 
В зеркале — ночь, но только на первый взгляд... 

...Белое платье, плечи покрыты шалью. Храма руины, сзади дремучий лес. Девочка, настоящее Зазеркалье мало напоминает страну чудес. Здесь не живут ни Дороти, ни Алиса, здесь не построит город Великий Оз. Вместо красотки Барби - ручная крыса, вместо любимца Кена - кудлатый пёс. 
Ты осторожно к храму шагаешь через дикий кустарник, мимо надгробных плит. «Господи…  Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen…” У ног скулит жалобно пёс. «...Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua…” Всё злей и злей ветер. За каждым шагом следят угрюмо чьи-то глаза с расколотых витражей. 
Мрачен центральный неф, ты дрожишь в ознобе. Кажется, что под своды пришла зима. Девочка, ты одна... Этот мир способен лишь разлучать и тихо сводить с ума. 
Завтра тебе исполнится восемнадцать - время веселья, шуток и озорства. Девочка, мысли склонны овеществляться, если добавить чуточку колдовства и захотеть. 
Зачем же, скажи на милость, ты привечала тьму, отрицая свет. Это ли мир, в который ты так стремилась, и о котором грезила столько лет? Не упивайся скорбной своей юдолью. Крысе шепни, голодному псу скажи, мол, это падать страшно, упасть — не больно. Просто на полуслове споткнется жизнь. 
Девочка, ты привыкнешь, поймешь какому богу молиться, где находить друзей. Стоит хоть раз назвать это место домом, станет полегче, станет чуть-чуть теплей... 

...В комнате рассвело, на пустой постели, 
В сладких объятьях ласковой тишины, 
Сонные Кен и Барби подушку делят 
И о хозяйке видят цветные сны. 
И ничего не кажется им зловещим. 
И никаких не видится им обид... 

Зеркало не разбилось, но сетью трещин, 
Как паутиной, старый трельяж покрыт... 

...Девочка, будет страшно. Ты в полной мере горе познаешь горькое, но поверь, в тот самый миг, когда закрывались двери, рядом с тобой открылась другая дверь. Путь к ней лежит по тропам звериным между явью и сном, желанием и судьбой. 
Ключик в тебе, а имя ему — надежда. Падай и поднимайся, но будь собой... 

(Владимир Плющиков http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/206022/ )   

Стихи в формате А4 и так более сложны для чтения, чем в традиционной записи, и нужно очень сильно подумать, нужно ли настолько их усложнять, – и если да, то с максимальной тщательностью использовать технические средства поддержания смысловой и ритмической структуры.   

При восприятии любых достаточно объемных текстов действует психологический закон края, согласно которому лучше всего воспринимается информация, расположенная в начале и в конце речевых единиц. Вот почему при записи «в столбик» рекомендуют наиболее важные по смыслу слова либо рифмовать, либо размещать в начале строки. При сплошной записи действие этого закона ослаблено, и позиционно акцентированными остаются лишь начало и конец абзацев и всего стихотворения в целом, в середине же автор может размещать информацию более свободно.   

И наконец, если учитывать визуальное восприятие, формат А4 скрадывает величину текста – стихи «в строку» кажутся меньше по объему, чем «в столбик». Более того, скорость чтения А4 заметно выше. Поэтому разложенные по ширине листа небольшие стихотворения из 8-12 строк превращаются всего в две-три строки и кажутся мелкими и несерьезными, «на один зуб» – так что лучше использовать этот прием для более объемных стихов. Бывает даже так, что авторы таким образом сознательно пытаются замаскировать слишком длинное стихотворение.   

Таким образом, при выборе формата А4 что-то в стихах усложняется и усиливается, что-то ослабевает и позволяет поблажки, но то, что такой формат отказывает влияние на восприятие стихов и диктует особые требования и к содержательной, и к технической стороне их написания – это несомненно. 


P.S. «…Во всяком случае, распознание стиха в такой мнимой прозе требует от читателя некоторого владения традиционной стиховой культурой…» (М. Гаспаров)