В  камине  вертится  огонь  –  
Танцующий  на  угольках.
Он  шепчет:  «Ты  меня  не  тронь!»
И  полуночный  гонит  страх.
Уютно  в  доме  и  тепло,
И  ясно  слышен  звонкий  смех  –  
Назло  судьбе,  дождям  назло
Зовёт  в  ночной  кромешной  тьме.
Мальчишка  за  столом  сидит
С  пером  заточенным  в  руке,
Огонь  в  глазах  его  горит,
Выводит  строчки  на  листке,
А  у  окна  стоит  одна
Из  тех,  что  Музами  зовут,
Так  недоступна  и  юна…
Он  правит  строчку  там  и  тут,
-  Смотри,  -  показывает  ей,
-  Ну  что,  теперь  довольна?
                                                 -Да,
Ты  акцентируй  здесь  сильней,
Да  так  не  пишут  никогда!
Вот  здесь  вовсю  хромает  ритм,
А  тут  нарушен  явно  такт...
-  Эй,  в  самом  деле,  замолчи!
Что  не  пишу  –  тебе  не  так!
-  Пиши,  пиши.  Но  без  меня  
Строки  тебе  не  дописать.
Гляди,  добавь-ка  тут  огня,
И  чувства  надо  больше  дать…

Склонилась  к  белому  листку
И  водит  пальцем  по  строке.
-  Когда-нибудь  её  убью,  -  
Тихонько    шепчет  он  себе.
-  Нет,  не  убьешь!
                                 -А  ты  не  лезь!
Не  ройся  в  мыслях,  чтоб  тебя!
Я  не  могу  спокойно  сесть
И  написать,  как  надо!
                                                   -Да?
Как  хочешь!  Я  тогда  молчу!
Малюй,  как  знаешь,  дорогой!
А  я  пойду,  зажгу  свечу  –  
Ослепну,  верно,  я  с  тобой!
Проходит  несколько  минут…
-  Эй,  Муза,  а  помочь  нельзя?
-  Что,  милый,  мысли  не  идут?
Ведь  ты  хотел  прогнать  меня!
-  Воображалу  дали  мне!  
Смакует  каждый  в  слове  слог,
Мешает  мысли  в  голове
И  критикует  мой  итог,
Ну  а  сама,  ни  дать  –  ни  взять,
За  жизнь  ни  рифмочки  одной
Не  научилась  составлять
Своей  пустою  головой.
-  А  ты  –  мужлан!  Лишь  волю  дай  –  
Всё  о  войне  да  о  войне!
Со  мной  не  хочешь  –  сам  слагай.
Взял,  написал  бы…  обо  мне!
-  Чего?!  –  схватился  за  бока,  -  
Чтоб  я  да  о  тебе  писал?
Получится  одна  строка:
Схватил,  заклеил  рот,  связал.
-  Ах,  так?  Спасибо!
                         -Ты  чего?
-  Ни  слова  больше  не  скажу!
И  не  проси!  Ни  одного!
-  А  как  я  строчку  допишу?
-  Как  начал  –  так  и  допиши!
-  Не  начинай  опять  бузить.
Прошу,  хоть  слово  подскажи!
Мне  на  коленях,  что  ль,  просить?
Давай,  чертовка,  не  чуди.
Ну,  милая,  одно  словцо!
-  Отстань,  поэт,  и  не  зуди!
-  Опять  нахмурила  лицо!
Откуда  вас  таких  берут?
Сидим  уже  который  час,
А  строчки  дальше  не  идут.
И  как  закончить  мне  рассказ?
-  Пиши…    
                     Посланница  небес,
Вздохнула,  села  диктовать.
И  что  теперь?  Пусть    он  –  балбес,
Но  всё  ж  поэт…  Ни  дать  –  ни  взять.

Шумит  на  улицах  народ
Явился  двадцать  первый  век.
Светильник  свет  прозрачный  льет
Кассета  плачет  вдалеке,
И  поэтесса  за  столом  –  
Усталый  тонкий  силуэт.
Давно  пора  забыться  сном,
Но  ей  покоя  нет  да  нет.
-  Эй,  Муз!  Ну,  как  тебе  мой  стих?  –  
Спросила,  голову  склоняя.
-  Бессмысленен,  и  слаб,  и  тих,  -  
Муз  оторвался  от  окна.
-  Так  взял  бы  ты  –  и  мне  помог!
-  Ага!  Давай,  пиши  сама.
-  Ты  поработал  бы  часок!
Из-за  тебя  мне  не  до  сна.
Позвал  меня,  сказал  –  пиши,
А  сам  стоишь  тут  и  молчишь.
-  А  помнишь,  я  тебя  просил?
-  Тогда  я  –  спать,  а  ты,  друг  –  кыш.
-  Нет,  милая!  Пиши  давай!
Старайся,  дай  ровнее  ритм.
-  Раз  хочешь  –  значит,  помогай,
Ты  можешь  только  говорить!
-  Зачем?  Опять  писать  начнешь
О  вечных  истинах  любви.
Без  слез  и  смеха  не  прочтешь!
Нет.  Знаешь,  что?  Сама  пиши!
Ты  осмеяла  мой  талант,
Мешала  –  всё  тебе  не  так.
Теперь  почувствуешь  сама,
Творить,  однако,  не  пустяк.
-  Ну,  Муз,  дружочек,  не  сердись!
Что  было  –  то  давно  прошло.
Сейчас  совсем  другая  жизнь,
Давай  работать,  хорошо?
-  Не  строй  мне  глазки!
                                                 -Дорогой,
Любимый,  самый  лучший  Муз!
Мне  истины  свои  открой,
Чтоб  стих  стал  легок  и  тягуч.
-  Уговорила!  Начинай!
Не  забывай  про  смысл  и  слог,
Вот  здесь  точнее  рифму  дай,
А  здесь  –  еще  один  виток.
Нет,  нет,  не  так!  Почище!  Да!
Ну  вот,  хороший  вышел  стих.
-  Ты  не  писал  так  никогда!
Эй,  Муз,  чего  же  ты  притих?
-  Я  тут  подумал…  Может,  мы
Попросим,  чтоб  в  судьбе  иной
Вдвоем  на  землю  мы  пришли
И  стали  мужем  и  женой?..