Глухие мокрые разбитые шоссе
Под белыми ночными фонарями,
Пронзительными, белыми, вдали.
Всегда вдали они, всегда полями
По мокрой черной чуждости земли.
По ним – машины, одержимы домом,
Где сыро, свет и гулкость малых комнат,
И тень своя – на крашеный паркет,
И вход и выход, оба – есть и нет.
Туда летят и режут воду в пыль.
Сродни убийству скорость. Слепота
Их породнила. Дома ждут, а там
От света сузятся зрачки и скроют
Разбитые холодные дороги,
Чтобы потом, в постельной темноте
Расшириться и выпустить дожди,
Весь ливень, шквал и многочасный стук,
Всю тяжесть капель выпустить из рук,
Пресытившись ожесточеньем чуждых,
Самих в себе, шоссе прорезанных земель,
Промокших, накренившихся к зиме,
Навечно, насовсем бесчеловечных.
И потолок подастся чуть навстречу,
И тот, кто рядом, за руку возьмет.
2007. |