Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры.
В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой.
В нашей коммуналке горе, Ночью помер дядя Боря, И к утру совсем уже остыл. И приходят к тете Доре, Чтобы выплакать ей море Слез, от тех, кто так его любил.
Вытерев о коврик ноги, Из одесской синагоги Ребе к нам зашел, спросив: «И, шо?», А потом предавшись горю, Он сказал, что дяде Боре, Будет на том свете хорошо.
Звенели рюмочки с каширным самогоном, Лежало сало тонким слоем на маце. Трагический стоял на кухне гомон, О быстром дяди Борином конце. Гудели примусы, посуда к счастью билась, Скрипела от гостей в коммуне дверь, И над усопшим каждым говорилось, Что стало хорошо ему теперь.
Во дворе играл оркестрик, Барабанщик был из местных, А скрипач заезжий гастролер, Между нотами в трамваях, По чужим карманам шаря, Он на скрипке поиграть зашел.
Горько трубы подвывали, Так, что те, кто не играли, Рвались попрощаться поскорей. Под простой мотивчик Баха, Дядя Сеня рвал рубаху, Что теперь у Бори все «окей».
В нашей коммуналке горе, Ночью помер дядя Боря, И к утру совсем уже остыл. И приходят к тете Доре, Чтобы выплакать ей море Слез, от тех, кто так его любил.
Только жаль, что тетя Дора К горю не была готова, Плача над букетом желтых роз. Но, у нас чтобы родиться, Умереть или жениться, Слава Богу, есть еще «Привоз».
Главная
Регистрация
Вход
RSS
