Плачь дудук…. Пой дудук….
Зачем терзаешь душу мне, скажи!?
Печаль твоя сладка – но сколько боли
нахлынуло из памяти на волю
слезой незваной…
Зыбки миражи
седых веков…
И твёрдый камень гор
мягчеет вдруг…
Звучание кружится
над временем израненною птицей:
прощенье… состраданье… и укор…
Плачь дудук…. Пой дудук….
Чем тише голос, вопль в нём слышней
родившейся во чреве ночи тусклой,
в которой армянин, еврей и русский
взошли на крест расстрельностью траншей,
как тот Галилеянин, искупив
людского гнева подлую греховность,
слепого словоблудия безбожность…
И память эта в сердце – на разрыв!...
Плачь дудук…. Пой дудук….
Всплывает отзвук голоса отца:
над ”Зингером” склонившись – напевает…
машинка вторит…
к детству возвращает,
к улыбчивой усталости лица,
в огромность рук исполненных тепла,
мозолей и безмерного терпенья,
и мудрости души – от Сотворенья
которая и свет и боль дала…
Плачь дудук…. Пой дудук….
Не в проповеди – в голосе твоём
исток Любви – спасительное чудо.
Одно – на всех…
Потоком – ниоткуда…
Лишь потому – что дышим и живём…
И между мной и Богом этот звук
молитвою тягучей и глубокой
за тех кто счастлив или одинокий,
испивших радость или чашу мук…
Плачь дудук…. Пой дудук…. |