В тот вечер я играла в дольче вита. Манил к застолью яблочный пирог. Пел самовар, вздыхая басовито, Мечтам и грёзам дверь была открыта. И тут она ступила на порог - Хозяйка Осень. В теплой душегрее, Цветастый полушалок на плечах, В ладонях туесок, а в нём бодрее Всех ягод, потому как всех кислее, Забористая клюква в кумачах. "Прости, - сказала гостья, - что незвана К тебе я забрела на огонёк. Уж больно притомилась: неустанно Работала сегодня, встала рано И хлопотливый выдался денёк". Чаёвничали с ней, как две сестрицы, Хвалили лето - полны закрома, Тревожились, как долетели птицы До ласковых югов - чужой границы, Вздыхали грустно: где же ты, зима? Мы зАполночь расстались, а на печке Гостинцем красовался туесок. Шаги её затихли на крылечке, И поутру закручивал в колечки Бродяга-ветер девственный снежок. ______________________________________ Мне снился город в мороке тумана, Унизанный слезинками дождя, И сердце билось трепетно, обманно, Меня в ночную тайну уводя. Влеклась за ним проспектом зазеркалья, бульваром грёз, аллеей миража И чудилось, была ли, не была ль я? И знала, от предчувствия дрожа: Я здесь была и, зовом мирозданья Влекомая, я жаждала идти К тому, чему не ведала названия, Туда, куда не видела пути. Но вновь зачем душой моей играет И тешится капризная мечта, Манит зачем и тайнами бряцает, Как бубнами, ведь я уже не та. Уйму её, и, лик Фата-Морганы, Из снов на веки вечные изгнав, Пригрею те, которые желанны, Чей образ мил и предсказуем нрав. _____________________________________ Я хотела писать про любовь Обстоятельно, веско, серьёзно, Но кривится гламурная бровь Купидона и хмурится грозно. И трясётся от гнева божок, И готовит калёные стрелы, Тропясь защитить свой мирок От порывов моих неумелых. Что ж, ему бы отдать свой покой Я могла, столь ревниво хранимый, Но не примет он жертвы такой От не любящей и нелюбимой. |