Поэзия

I

Разрез миндалевидных глаз,  

И нотки ангельской улыбки,

Под маской прячет неистовую страсть,

А голос затмевает звуки скрипки.

Неотвратимы действия для нас,

Ведь, ослепив, толкает на ошибки,

Я кошке дикой угодил бы в пасть,

В восторгах призрачных и зыбких.

Слова в ушах тревогою звучат,

И сердце начинает колотиться,

В порыве чувств хочу я закричать.

Но как же быть, чтоб не влюбиться,

Когда пылают щеки, как свеча,

Застенчиво опущены ресницы.

II  

Застенчиво опущены ресницы,

Что ощутил счастливый миг,

Способный с космосом сравниться,

Сменяя томный вздох на крик.

Сильнее звезд могла светиться,

Свой раскрывая миру чистый лик,

И, расписав размашисто страницы,

Я мысли скромные вложил в дневник.

Но молод был, и упустил из виду,

Признаться в том не просто мне сейчас,

Познал я ревность, боль, обиды.

Уже все в прошлом, но пыл мой не угас,

Пусть вновь обрушатся все беды,

Мне не забыть ее, увидев только раз.

III

Мне не забыть ее, увидев только раз,

Как свет мой разум озарил,

Создав мистический контраст,

И я художником себя вообразил.

Ведь облик пламенный потряс,

Что трепетную ревность проявил,

Ей чувственный придав окрас,

С Мадонной мысленно сравнил.

Застыв, в фантазиях блуждая,

Я мог в единое с ней слиться.

И всякий раз, об этом вспоминая,

Приходится со страхами мне биться,

Своим дыханием, меня лаская, -

Она, как сон блаженный снится.

IV

Она, как сон блаженный снится,

Опору под ногами потеряв,

Когда так быстро время мчится,

Я слышу звуки яростных октав.

От опьянения голова кружится,

В коленях дрожь, ее обняв,

В соблазнов мир желая погрузиться,

Я океан преодолел бы вплавь.

Но в глубине рассудка, мучаясь,

Что тишина накроет нас,

И сразу боль настигла жгучая.

И то, как смена лунных фаз,

Пророчащая тайный смысл случая,

Возможно, описать не хватит фраз.

V

Возможно, описать не хватит фраз,

Сомнения сознание слепят,   

Когда спустилась ночь, и свет погас,

Я был отчаянным смятением объят.

Там во Вселенной существует связь,

Где Мойры истину хранят,

Возможно, что взобравшись на Парнас,

Завидуя, нам Боги отомстят.

Но чуждый правил и советов,

Хотел я перед Данте извиниться,

Свой написав венок сонетов.

Но и с Петраркой объясниться,

Что в ожидании ответов,

В душе волнение теснится.

VI

В душе волнение теснится,

Но верой и надеждою полны,

И не было причины усомниться,

Ведь перед силой чувств обречены.

Но в бездну суждено спуститься,

Любви не знающим цены,

Что сожалеть, или сердиться,

Когда дороги разные даны!?

И уж не знаю, сквозь ли слезы

Мне в смертной вечности клялась,

Хоть были мнимыми прогнозы,

Но я, поверив, глубоко увяз,

Ведь источая запах розы,

Скрывает образ бешеный экстаз.

VII

Скрывает образ бешеный экстаз,

Стучится нагло, молчание храня,

В окно луна, в полночный час,

Небрежная лежит на ложе простыня.

И в долгом ожидании томясь,

Она, не выдержав, зовет меня

В картине той, безудержно смеясь,

И прямотой слова ее звенят.

Увидев совершенство красоты,

Что в грезах мне могло явиться,

Картиной пораженный, я застыл.

Смешались бес, и ангела частица,

Сошедшая с туманной высоты,

Подобен нрав полету птицы.

VIII

Подобен нрав полету птицы,

Но обещая сладостную близость,

Храм рьяно защищает жрицы,

Любые ждите от нее сюрпризы.

И обнаженной груди не стыдится,

Вокруг собрав мечтателей для приза,

Собой, как женщина гордиться,

Кто б мог терпеть ее капризы?

Решив под парусом рискнуть,

Став во главе морских когорт,

Как Одиссей отправлюсь в путь.

Жизнь существует вопреки всех норм,

И может в шторм не даст мне затонуть, -

Она - сестра суровых южных гор.

IX

Она - сестра суровых южных гор,

Которая таит в себе секрет

Замысловатых снежных форм.

И сделав вдох, я написал сонет.

И легкий он, как в музыке минор,

В конце аллеи женский силуэт,

И сразу грустный следует повтор,

Что за собою долго оставляет след.

Отправлюсь к смерти я презренной,

Груз бремени оставлю за плечами,

И подчинюсь я воле неизменной.

Вот мы, сплетенные руками,

Несемся к цели откровенной,

Пылая солнца яркими лучами.

X

Пылая солнца яркими лучами,

Была она мне Музой-образцом,

Но заслонившись лживыми словами,

Меня предав, с другим ушла тайком.

И стали страшными врагами,

Охваченные в ненависти злом,

Не расплатиться нам с долгами,

Представ перед божественным судом.

Рука ослабла, изменился почерк,

Вести о жизни бестолковый спор –

Является уделом одиночек.

И скажете, я – безнадежный фантазер,

Но лишь надетый на нее веночек

Мой недостойный освещает взор.

XI

Мой недостойный освещает взор,

Да так, что не могу мигнуть,

И смотрит с вожделением, в упор,

С вершины той легко меня столкнуть.

Был жаркий разожжен костер,

Мне не хватало воздуха глотнуть,

Нарушен наш священный уговор,

И в небо хочется взмахнуть.

Возможно, в жизни это лишь строка!?

Когда соприкоснетесь вы телами,

И поцелуй раскроет лепестки цветка,

Вы насладитесь чудесами,

Но вдруг нахлынула тоска,

Нет, то иллюзия, прикрытая мечтами.

XII

Нет, то иллюзия, прикрытая мечтами.

Рожденных в голове значений,

Мешая краски разными цветами,

В объятиях из прошлого видений.

Из космоса, столкнувшись с голосами,

Во власти пребывая заблуждений,

Окутанный в пустыне миражами,

Устав от нескончаемых томлений.

Бродя в пространственном эфире,

Отчаяние из уст своих исторг,

Я вечный гость на званном пире

В больном унынии с тех пор,

И не дает покоя в этом мире,

Мой призрак и проклятия приговор.

XIII

Мой призрак и проклятия приговор,

Природы тайное творение,

Из паутины сотканный узор,

Гармонией вселяя вдохновение.

И под окном я прятался, как вор.

Лишь уловить хотел мгновение,

Раскрыв для вдохновения простор,

Безумное почувствовав влечение.

Не будет более усладою очей,

И не вернуть притворными речами,

Я стер черты ее из памяти своей,

В судьбе злосчастной виноваты сами,

И станет боль со временем острей,

Я в мыслях к ней крадусь ночами.

  XIV

Я в мыслях к ней крадусь ночами,

Она - мой дар раздумий ценный,

И милость, посланная небесами,

В ее оковах будто пленный.

Но мы, расставшись со слезами,

Роман прервали наш мятежный,

Как шелест листьев, шепчущий устами,

Ее лишь взгляд остался нежный.

И мозг еще взволнованно встревожен,

Исчез огонь, и в суете увяз,

Но так был жизни путь мой сложен,

Конечно, жаль уже я седовлас,

Но в темноте я вижу среди множеств

Разрез миндалевидных глаз.

XV

Разрез миндалевидных глаз, 

Застенчиво опущены ресницы,

Мне не забыть ее, увидев только раз.

Она, как сон блаженный снится,

Возможно, описать не хватит фраз,

В душе смятение теснится,

Скрывает образ бешеный экстаз,

Подобен нрав полету птицы.

Она - сестра суровых южных гор,

Пылая солнца яркими лучами,

Мой недостойный освещает взор.

Нет, то иллюзия, прикрытая мечтами,

Мой призрак и проклятия приговор,

Я в мыслях к ней крадусь ночами.