Проза

 Страшные шрамы. Рваные, с запекшейся кровью, что ярко контрастирует с алебастровой кожей. Я не пытаюсь согнать иллюзию, и так знаю, что твоя спина чистая и гладкая, как белый бархат. Но если глаз не может увидеть шрамы, это не значит, что их нет. Просто они - глубже, они оплетают твою душу колючей проволокой. Но сознание упорно продолжает лицезреть алые полосы, что очерчивают плавный изгиб до середины лопаток и резко опускаются вниз. Когда-то давно на их месте были крылья, но сейчас напоминанием о них служат лишь две зияющие раны. Вместо живого и теплого блеска в твоих синих глазах поселилась отчужденность. Тонкие губы очернила печать жесткости, что злым роком нависла над всем образом. 
 Где же твои крылья? Куда они подевались? И когда? Наверное, я просто привык видеть рядом светящегося счастьем ангела и пропустил тот момент, когда его еще можно было вернуть. Кто мог быть настолько жесток, что лишил ангела крыльев и спустил с небес на грешную землю? Или, может быть, ты сама, своими руками, оторвала их и выбросила, как мусор, потому что они мешали тебе погружаться во мрак? На эти вопросы я ответить не могу, и, наверное, не смогу никогда. Ясно одно: их не вернуть, они утеряны навсегда и бесповоротно, как и благоговейный образ смеющегося ангела. Эта мысль охватывает мою душу тугим кольцом боли. 

 Девушка обернулась. Темно-синее вечернее платье, с застежками которого она возилась, упало на пол. Невидящий взгляд серых глаз прошелся по тщательно уложенной прическе, по до боли знакомым и одновременно чужим изгибам фигуры, остановившись на лице. Бесспорно красивые черты, что всегда казались совершенными, теперь источали непреодолимый холод. 
 - Где твои крылья?
На долю секунды в глазах промелькнул прежний, живой огонь, но он сменился безразличием и непониманием. 
 - Не говори чепуху. Ты выпил, вот и несешь бред.
Стакан с коньяком резко опустился на стеклянную поверхность столика. Напиток расплескался. Тяжелые, янтарные капли блекло переливались в свете, исходящем из единственного источника света - торшера с французским абажуром. Все это ненастоящее, бутафорское, мертвое. Он встал и вышел, не обращая внимания на возмущенные вопросы, угрозы развода, попытки остановить.

"Интересно, а ей нужны ее крылья так же, как они нужны мне?"