Приветствуем! |
|---|
| 
|
Блог |
|---|
 Достоевский ни в чём не виноват!Категория: Критические статьи![Нажмите для увеличения картинки]() Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры. Добавил: Васил Про двух россиянКатегория: Познавательно-развлекательное![Нажмите для увеличения картинки]() В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой. Добавил: Васил
|
Соцопрос |
|---|
Откуда Вы?
Всего ответов: 105
|
|
Проза
Доброе утро, Марта!
ПОНЕДЕЛЬНИК
Звук будильника сильнее всего раздражает по понедельникам…
Она заметила это ещё в детстве, когда нужно было вставать в школу и потом, когда детство по всем приметам уже кончилось, этот звук больше всего был неприятен ей именно в этот день…
Она сонно потянулась в кровати, полежав ещё минут пять и глядя в потолок, затем встала, доверив ноги уюту домашних тапок и пошла варить кофе…
Запах кофе тоже был другим, не таким, как в другие дни.
Всё было другим, все запахи, цвета и ощущения…
Она называла это синдром понедельника и, в общем-то, давно привыкла к этому…
Даже мужчины были совсем другие, словно несли на себе печать этого дня…
Она с точностью не могла бы сказать, когда завела себе это правило – на каждый день недели новый мужчина, с понедельника по воскресенье и дальше снова по кругу.
Но это стало доброй, хотя порой и весьма скучной традицией, от которой она не желала добровольно отказываться…
Итак, сегодня у нас Антон…
Такой-же однообразный, как звук будильника, стабильный в своей заурядной добросовестности и желании во что бы то ни стало заслужить её похвалу…
Как собака, которая изрядно надоела, но прибить которую не поднимается рука – думала она, набирая его номер, чтобы подтвердить планы на вечер…
Антон работал менеджером в какой-то компании, выслуживался перед начальством, изо всех сил лез вверх по карьерной лестнице и насильственно вырабатывал в себе качества трудоголика.
Его заветной мечтой было сменить новый «Daewoo» на подержанный «Nissan» или «Toyota», дорасти до того уровня, когда в его подчинении будет отдел сотрудников из десяти-пятнадцати человек, а зарплата позволит жениться на какой-нибудь стеснительной провинциалке, завести пару-тройку детей и быть счастливым в меру своего однообразного восприятия счастья…
Всегда в белой рубашке и галстуке, которых у него было от силы три-четыре, пьющий, как и она, только кофе, но не ради удовольствия, а чтобы всегда выглядеть бодрым и неунывающим, вечно мобильный и шустрый с той обречённой шустростью, какая бывает у не до конца раздавленного насекомого, он был рабочей лошадкой в её широкой постели, готовый исполнить любую её прихоть, трудолюбиво дышащий ей в лицо долгоиграющей мятной жвачкой и всегда спрашивающий «Ты кончила?» после того, как кончал сам…
Ей не хотелось долго думать о нём в это утро…
Доживём до вечера, а там пойдёт как по маслу – подумала она - в конце концов, ничто не расслабляет вечером в понедельник так, как упорный и терпеливый мужчина.
После секса с ним ей всегда хорошо спалось и следующий день она встречала уже совершенно в другом настроении…
Следующий день… - она улыбнулась, как ребёнок, который заранее знает, что ему подарят на день рождения и заранее лукаво радуется этому – следующий день…
ВТОРНИК
Во вторник был Гия…
Наполовину грузин, наполовину швед, чью национальность можно было определить с крайне большими усилиями.
На самом деле Гия звали Гийом – его родители-переводчики настолько любили зарубежную литературу и в частности Аполлинера, что дали сыну имя этого великого француза.
Однако представлялся он всегда просто «Гия», а историю с Аполлинером рассказал ей однажды после долгой ночи, в среду утром, за кофе, который пила она и соком, который пил он.
У неё болела каждая клеточка, потому что он буквально не слазил с неё всю ночь, ставил в разные позы и входил во все дырочки, да ещё и под разными углами…
Она была слишком счастлива, чтобы слушать всю эту чушь про французских поэтов и грузино-шведских родителей…
А он читал её наизусть стихи того поэта, в честь которого его назвали и почему-то улыбался, заставляя улыбаться и её:
Целовать Твои слёзы…
Сок губ Твоих нежных пить…
Жить –
Тобою одной:
Прикасаться к Тебе,
Возбуждать Твоё тело,
Огнём наполнять Твой живот
Делать влажным лоно Твоё,
Склонившись к нему как к ручью-
Утолять свою жажду…
Ноги Твои обнимать,
Что шагают легко по земле,
Зная что каждый Твой шаг-
Приближенье ко мне,
Притяженье…
Наслаждаться смехом Твоим,
Как наградой за годы тревоги,
Голос Твой в сети ловить -
Как певчую птицу…
Нити дождя заплетать в пряди волос Твоих,
Тело украсить Твоё –
Солнцем и ветром,
Звёзды в зрачках поселить,
Чтобы звонко дрожали-
Как струны-
В миг узнаванья и встречи…
Имя Твоё повторять,
Узнавать Тебя с каждым дыханьем –
ИНОЙ,
Непокорной и кроткой,
Восхитительно-юной и свежей -
Той струною волшебной,
Что звучит под прикосновением пальцев моих -
Наполняя твёрдость мою
Желанием входить в Тебя снова и снова-
Как в лабиринт воспоминаний
И скользких наслаждений-
Предвкушений не прожитых жизней,
Замирая в несказанном блаженстве…
Крылья сложив, укрывать Тебя
Или -
Шатёр над Твоей головой развернув-
Из причудливых сказок-
Дрожь успокоить Твою…
Так любить Тебя,
Чтобы никто не посмел -
Ни украсть,
Ни узнать,
Ни увидеть –
Ни твари,
Ни люди,
Ни боги!..
Опасаться спугнуть это ЧУДО-
Странное ЧУДО-
ТЕБЯ…
Слушать дыханье Твоё,
В полночь у снов в изголовье-
Сидеть цепным псом неподвижность храня-
Во имя Твоего пробужденья…
Беречь от сомнений радость Твою,
Быть с Тобой –
Каждый миг,
Каждый вдох,
Каждый взгляд-
Как в последний и первый!..
Или дать Тебе имя –
ИНОЕ-
И начать всё с начала…
Вот желанье моё -
МОЯ СУМАСШЕДШАЯ ТАЙНА...
Она словно была где-то не здесь, словно спала или наблюдала за происходящим со стороны, поэтому его слова были осознаны ей лишь несколько часов спустя после его ухода – долгий поцелуй, который ещё чуть-чуть и плавно перешёл бы в очередной час, а то и два дикого секса, с вытекающим опозданием везде и всюду их обоих и с вытекающей из неё на простыни спермой, которую после Гия можно было и так выжимать – они, словно два похотливо-бесстыдных эмбриона, плавали в собственных соках, жадно глотая воздух, как рыбы, выброшенные на берег прихотью прилива…
Гия всегда приходил с бутылкой вина и букетом цветов.
Она не любила цветы, но вино пила с удовольствием, ей нравилось наслаждаться вкусом этого напитка любви, глядя на мужчину, в глазах которых горело нескрываемое вожделение.
Он брал её за руку и медленно гладил, переплетая пальцы и продолжая глядеть ей прямо в глаза…
От его взгляда и прикосновений она сразу начинала течь…
Вот и сейчас ей вспомнился один эпизод, одна очередная встреча с Гия…
Вечер обещал быть томным...
Он всё быстрей спускался на город - словно слепой ворон на дохлую мышь - с каждым выпитым ими глотком вина...
В бутылке оставалось совсем немного и она заранее знала, что будет, когда последние медленные глотки будут сделаны - он посмотрит на неё, словно видит впервые, заметит, что она сидит, раздвинув ноги, словно пытается напоить свою матку глубиной этого вечера, заметит влажное пятнышко желания на трусиках и торчащие сквозь тонкое платье соски и то, как она держит уже пустой бокал, похотливо играя пальцами, как облизывает пересохшие губы - послужит для него неким сигналом, словно в абсолютной темноте внезапно включили свет...
Он протянет свою руку и положит ей на правое колено...
Затем медленно начнёт двигаться по внутренней стороне её ноги к низу живота, легонько сдвинет пальцами намокшие трусы и войдёт в неё сразу указательным и безымянным...
Она закроет глаза и чуть сменит позу - так, чтобы ему было удобнее трахать её...
Закусит губу и вцепится тонкими пальцами в стул...
Всё так и было.
И это было всего-лишь начало.
Но даже от этого короткого отрывка воспоминаний у неё пересохло в горле, словно вся влага внезапно спустилась в низ живота…
Вторник… Гия-Гийом…Вторник…
Она провела рукой между ног и жадно облизала свой палец, в предвкушении этой встречи…
СРЕДА
Среда всегда была для неё особым днём.
Словно некий переломный момент, словно вершина, взойдя на которую открывалась вся необозримость пространства.
Она любила это день за его плавную и уверенную напряжённость, не несущую в себе суеты и страха, словно необходимый глоток разреженного воздуха врывался в лёгкие, давая новые ощущения и новые силы для движения вперёд…
По средам её ждал Иван, точнее, это она ждала его.
У себя и в себе.
Высокий, симпатичный, весёлый и улыбчивый эстет Иван называл себя Иван, с ударением на «И».
Он был хорошим, пожалуй, даже слишком хорошим любовником и таких, как она у него была наверняка не одна сотня.
У него был практически неутомимый темперамент и…очень красивый сочный и толстый член.
Ей доставляло особое удовольствие брать его в рот, наслаждаясь тем, как он растёт в ней и перестаёт полностью умещаться… Тем, как он двигается в ней, порой доставая до гланд…
Она обожала вкус его спермы - горячая струя, бьющая в горло, которую она жадно проглатывала, облизывая насухо член – это занятие было для неё почти ритуальным священнодействием.
Если Гия любил читать ей стихи, то Иван сам был поэт и щедро посвящал свои стихи не только ей одной.
Однако, его облик никак не соответствовал стереотипному облику поэта – неряшливого, неухоженного, робкого чудак, чья взъерошенная голова вечно торчит где-то в облаках…
Иван всегда был хорошо одет, пах дорогим парфюмом и отнюдь не был робким – скорее наоборот, хотя своих маленьких странностей у него было предостаточно, но они лишь придавали ему шарм…
Однажды он прочитал ей небольшое стихотворение, которое – по его словам – сочинил только что, пока они занимались любовью.
«Хочешь, подарю его тебе - сказал он с улыбкой – я же написал его, находясь в тебе, значит оно немного твоё!»
Это показалось ей забавным и она, как ни странно, помнила его до сих пор:
Твои глаза – как ярость двух ножей,
Скрещённых в беспощадной битве -
Когда душа - подвержена молитве,
А тело - ищет пропасти своей…
Впрочем, её это совсем не смущало, так как поэзия интересовала её исключительно в среду вечером.
Другие дни – другие интересы – шутила она, не раскрывая всей глубины этой шутки даже самой себе.
Приходя к ней, Иван первым делом отключал мобильный, чтобы никто и ничто не могло помешать им быть только вдвоём.
Она ценила этот такт, однако понимала, что желающих получить Ивана на вечер или на всю ночь, видимо, предостаточно.
Однако он вёл себя с ней так, словно она была единственной женщиной во всей вселенной, кому он мог дарить свою нежность и свои стихи, словно весь хоровод окружавших его муз был не более чем мираж, недостойный внимания – это подкупало её и она с готовностью принимала его в свои объятия, позволяя проникать всё глубже и глубже...
Глубина…
Глубина, которая где-то кончается…
Там, где темно и влажно…
Там, где зарождается новая жизнь и начинается новая глубина…
Круговорот глубин, от которой можно сойти с ума, словно стоишь на краю пропасти и смотришь, не мигая, вниз… Боясь сделать вдох, боясь пошевелиться…
Смотришь на зарождение новых глубин и на исчезновения старых, которые становятся новыми и новыми… И вот ты уже незаметно для самой себя делаешь шаг вперёд – маленький шаг в полноги – и летишь в эту глубину, сама становясь глубиной… И танцуешь в этой бездне последний танец звезды… И взрываешься на осколки, которые ранят твой сон и ты просыпаешься в чужих объятьях и спрашиваешь «Какой сегодня день?.. Ну, да… Уже четверг… Четверг….»
И идёшь варить кофе, чтобы встретить новое утро не нарушая традиций, во всеоружии…
ЧЕТВЕРГ
Четверг – рыбный день – подумала она стоя под душем – ни рыба, ни мясо…
Ни пуха, ни пера…
И даже к чорту некому послать…
Значит, так и буду стоять под струями воды, смывая прошедшую ночь, вымывая из себя сперму и предаваться мыслям ни о чём…
Потом кофе, макияж, наряды и – словно рыбе – плыть по течению нового дня,
Доверяясь лишь прихоти и настроению, которые –слава Богу! – никогда не подводят, как-бы хреново небыло…
Интересно…
Всё то, к чему я так прочно привыкла, что сама себе придумала и построила, начинает всё чаще раздражать, перестаёт быть моим, что-ли…
Усталость от несделанного, несказанного…
Бегство на ровном месте, когда за тобой никто не гонится…
И ожидание нового дня, словно именно в нём откроются новые возможности…
Хотя ничего не откроется и всё будет течь по-прежнему…
И, по-сути, я этому только рада…
Этого я и хотела…
День пройдёт в суете, с плавной незаметностью, а вечером я уже буду не одна – ну, вот, попала на нужную волну – теперь уж точно всё в порядке…
Доброе утро, Марта!..
***
Вечер четверга был отдан Саше – мужчине с неопределённым именем и такой-же неопределённой жизненной позицией.
Саша был безработным и жил на содержании жены и нескольких состоятельных любовниц, чего он, по большому счёту, не особо скрывал и уж подавно не стыдился.
Его всё устраивало в этой жизни.
Нужно ему было не много – регулярный секс, встречи с друзьями и самое главное – свободное время, которого у него и было в избытке.
Саша не блистал красотой, но компенсировал это регулярными посещениями спортзала, абонементами в который его щедро снабжала одна из его подруг.
Обладая хорошо отрегулированной фигурой, он слегка запустил свой интеллект, но в целом был порядочен и честен, даже во вранье и это невольно подкупало.
В постели он был хорош, но спортзал забирал у него много сил, что в его тридцатьсемь лет сказывалось на мужской функции.
Он мог достойно выдержать два-три раунда, но потом практически сразу засыпал и никакие ласки не могли вернуть его к любви уже до утра…
Не блеща умом, он, тем не менее, мог бесконечно рассказывать анекдоты и разные истории из жизни и в трудную минуту на него, наверное, можно было даже рассчитывать, как на друга.
Человек, который всем доволен и ни к чему не стремится, плывя по течению и принимая всё, как есть, с крепкими нервами и здоровым сном, ему, наверно, даже в детстве никогда ничего не снилось.
Возможно, он так и родился – с выражением спокойствия и невозмутимости на лице…
Если я скажу ему, что он может больше никогда не приходить, он только пожмёт плечами и скажет «Ну, ладно…», даже не спросит, почему…
Да и плечами пожимать не будет, просто повернётся и уйдёт навсегда, удалив мой номер из своей записной.
Идеальный мужчина для расставания!
Однажды я так и сделаю…
Однажды, устав от избытка одиночества в моей постели, от чужой спермы во мне, не дающей жизни…
Однажды, сбившись со счёта и перепутав дни в календарях…
Впрочем, я пока ещё помню – завтра пятница…
ПЯТНИЦА
Пятница-развратница…
На это день у меня особые, сугубо женские планы…
Я люблю это день.
Люблю запах кофе пятничным утром.
Люблю погоду, людей и всё, что происходит.
Люблю улыбаться сама себе и думать о том, о чём никому не скажу вслух –
зачем вам знать, что заставляет меня улыбаться?..
Но так бывает только в этот день…
Не бойтесь и не радуйтесь – это скоро пройдёт, как дождь за окном.
Уже вовсю буйствует солнце и все любители бегать по лужам смогут наслаждаться своим счастьем, как дети.
Я тоже люблю дождь.
Люблю его изнутри, смотреть, как он там, а я – здесь, каждый сам по себе и неразлучны на какое-то время…
Тогда тоже был дождь.
Он застал меня врасплох и пришлось зайти в какой-то магазин, переждать. Минут десять и дождя как не бывало и я снова иду по улице, старательно обходя лужи.
Я не прошла совсем немного, а дождь начался с новой силой и я снова шмыгнула в первую попавшуюся дверь.
Кафе.
Ну, что ж, отлично!
По крайней мере, выпью кофе.
А свободных мест-то почти и нет, не я одна надумала не промокать.
Я села на единственный свободный стул за столиком.
Напротив меня девушка лет двадцатипяти, красивая и мокрая – ей повезло меньше, чем мне.
Сквозь платье отчётливо проступают торчащие соски, с её небольшой грудью бюстгальтер и правда ни к чему…
Пьёт чай с пирожным, смотрит в окно – там вовсю суетятся застигнутые врасплох прохожие, кто-то заходит сюда и, видя, что мест нет, покидает это Ноев ковчег, снова скрываясь в уличном потопе…
А мне хорошо – я почти не промокла, я сижу и пью кофе со сливками и смотрю на эту девушку…
За всё время она посмотрела на меня только один раз – когда я спросила, не занято-ли здесь и она ответила: «Нет, садитесь…»
У неё красивые зелёные глаза и приятный спокойный голос - он словно такой-же мокрый, как она сама…
«Она мне нравится… - ловлю я себя на порочной мысли – очень нравится…»
Я представляю, как мы с ней занимаемся любовью – интересно, она делала это с женщиной? – и начинаю дико, животно возбуждаться…
Самка, хотящая самку…
Я неотрывно смотрю поверх чашки кофе на её торчащие соски и думаю о том, как я хочу взять их в рот, слегка сжать зубами и ласкать языком…
Она ловит мой взгляд, совершенно неожиданно для меня и я понимаю, что она прочла мои мысли…
В её глазах ни тени смущения. Не встаёт. Не уходит. Продолжает пить чай.
Только теперь тоже смотрит на меня в упор своими зелёными глазами.
«Кажется, соски у неё стали ещё твёрже…»
Две пары глаз, неотрывно, до дна, пьющие друг друга…
- Я Марта – говорю я, пытаясь сдержать волнение.
- Хлоя …
«Свежая, как зелень… И такая-же мокрая…» - подумала я и улыбнулась ей той улыбкой, которая говорит сама за себя и за которой не стоит ничего, кроме чистой радости…
Собственно, какая мне разница, как тебя зовут…
Я не стану произносить твоё имя, хотя запомню его навсегда… Девочка, моложе меня на десяток впустую прожитых лет, на сотню забытых мужчин и множество чашек кофе…
Я буду молча целовать твои губы и жадно ласкать твоё тело, буду делать тебя непонятно-счастливой, становясь счастливой с тобой…
На влажных простынях наши тела будут извиваться, как змеи, сплетаясь в клубок противоречий, хотя ты и я – от природы одно…
Эта встреча украдёт нас у нас самих, чтобы подарить нам случайное чудо…
В этом мире так много чудес, что их никто не видит…не чувствует…
Я хочу, чтобы так было!..
И так будет…
Пока не настанет суббота…
СУББОТА
Несмотря на еврейскую кровь, я никогда не соблюдала шаббат.
День как день.
Ещё один день – ещё один мужчина…
Сегодня это Ян.
Такой-же прямой, как его имя.
Лаконичный, как выстрел в висок.
Ничего лишнего.
Ничего личного.
Просто секс.
Дружба организмами, как он это называет.
Секс, так секс.
И, надо сказать, отличный секс!
Резкий, быстрый, грубый.
Случка самца с самкой.
После такого секса всегда чувствуешь себя женщиной…
А, может, я просто начинаю об этом забывать и с маниакальным упорством напоминаю себе, что я Женщина через всех этих мужчин, входящих в меня, кончающих в меня и на меня, ебущих, трахающих, насилующих и любящих меня куда только им вздумается?..
Вечно куда-то спешащий – даже поздним вечером, вечно в делах, он приезжал на своем автомобиле и проводил с ней не более полутора-двух часов…
Однажды он так неудачно припарковался, что владелец стоящей рядом машины не мог выехать и они занималась сексом под звуки клаксона и брань, несущуюся с улицы.
Когда он ушёл, я подошла к окну и увидела, как к нему кинулся разъярённый владелец блокированного авто. Было так забавно наблюдать, как они, словно два бойцовых петуха, препирались несколько минут, затем он сел в машину и уехал, освободив выезд, а следом уехал и возмущённый сосед, наверняка продолжая по дороге ругать всё и вся…
Именно Ян впервые заставил её заняться с ним анальным сексом.
Именно заставил, потому что она не хотела, боялась боли и, откровенно говоря, стеснялась это вида сексуальных отношений.
Я стою на коленях, а толстый член Яна проникает в меня на всю длину, доставая почти до матки. Я ничего не вижу и не чувствую, кроме этого ритмичного и глубокого движения во мне.
Его палец играет с моей попкой, пытаясь проникнуть внутрь… Он смачивает его обильно слюной и постепенно вводит… Как ни странно, это лишь усиливает моё возбуждение, мне нравится то, что он делает и я теку ещё сильней, издавая хлюпающие звуки с каждым движением члена во мне…
Затем он вводит мне в попку второй палец, постепенно расширяя её… Она влажная от его слюны и откликается на его действия с жадной готовностью…
Вдруг он вынимает из меня член – хочет кончить в рот, думаю я – и медленно, но уверенно вводит его в задницу…
Лёгкая боль… Сфинктер растягивается под напором его толщины… Я пытаюсь сказать ему, что так больно, что не надо, но бесполезно – войдя почти наполовину, он с силой натягивает меня на себя, толкает в спину и я оказываюсь лежащей ничком на кровати и меня всё уверенней и жёстче трахают в задницу уже на всю глубину…
Боль постепенно и довольно быстро проходит, уступая место доселе непривычному удовольствию…
Мне начинает нравится то, что он со мной делает… Очень нравится…
Резкие глубокие удары и он кончает в мою девственную задницу, с рычанием – словно дикий зверь – ложится на меня и неподвижно лежит минуты две три…
Я чувствую, кА его член уменьшается в размере внутри меня и это почему-то вызывает у меня улыбку…
- Ты чего? – замечает он.
- Тааак… Хорошооо… - отвечаю я и продолжаю улыбаться.
Он выскальзывает из меня и идёт в душ.
- Мне пора. Извини, дела… В следующий раз останусь на всю ночь… – говорит он, одеваясь – Привыкай, теперь я буду трахать твою попку…
«Теперь это будешь делать не только ты, милый…» - думаю я, закрывая за ним дверь…
Я чувствую, как сперма вытекает из моей задницы и понимаю, что хочу ещё и ещё…
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Воскресное утро было посвящено себе, любимой.
Приняв душ, можно вернуться в смятую и пахнущую сексом постель и подремать час или два, предварительно не громко включив музыку…
Если не спалось, можно было почитать книгу или журнал…
«Мне нравится утренний jazz, он словно делает меня чище и легче… Хотя, куда уж чище, после стольких мужчин вполне можно подаваться в какие-нибудь древние святые… Только непременно древние – сегодня совсем другие представления о грехе и святости…
Или я и просто живу не в своём времени…
Если я вообще – живу…
Если наслаждение жизнью принять за саму жизнь, то, скорее всего, так и есть…
Но наслаждение так часто горчит, оно имеет свой неповторимый привкус, странное и тонкое послевкусие...
Вобщем, если не думать, то всё не так уж и страшно…
Страшно другое – не думать не получается…
Или наши мысли – это плата за наши поступки?..»
Затем традиционный получасовой разговор с мамой, точнее, получасовое её выслушивание и затем прогулка без всякой цели, с посещением магазинов и приобретением разных безделушек, чьё назначение было – заполнять пустоту тщательно рассчитанного уюта её квартиры…
Вернувшись, она готовила обед, снова пила кофе и медленно погружалась в вечернюю атмосферу, кульминацией которой был визит Макса, Максима…
Всегда свободная и раскрепощённая в постели, с ним она становилась абсолютно, совершенно свободной, словно некий Ангел Греха дарил ей крылья и похотливо нашёптывал: «Бери… Лети… Делай, что хочешь… Ты совершенно свободна…»
И она брала и летела и делала всё, что хотела и была совершенно свободна и счастлива…
С Максом она забывала про время, оно сворачивалось и уползало сонной улиткой куда-то под кровать, в темноту, наполненную стонами и скрипами и хлюпающими влагой звуками и стонами…
Время переставало быть собой, а она, наоборот, словно приходила в себя после долгой оторопи и сна…
Она проживала воскресенье, словно самый последний день, задыхаясь безумием каждого поцелуя и открывая каждую клеточку своего тела навстречу чужому желанию…
Ночь незаметно перетекала в утро и если ей удавалось уснуть, то ей снился почему-то огромный город, укрытый дождём от посторонних глаз и все те, кто был с ней, был в ней и с кеми была она, позволяя им быть в себе…
Затем сон словно распадался на две части и она уже видела только тех, с кем завела традицию проводить каждый свой вечер – шесть мужчин и одна девушка: уныло-ничтожный Антон, очаровательный и галантный Гия-Гийом, утончённый Иван, упругим колесом катящийся по жизни безликий Саша, отстранённо-прекрасная нежная Хлоя и необузданный деловой Ян…
Они снились ей, по одному и все вместе, хотя она практически не думала о них, кроме того дня, который каждому был предназначен…
Несвойственная тихая сентиментальность или игра подсознания – она не знала, чем это было вызвано, но в этих снах реальность так причудливо переплеталась с воображением, что порой заставляла её смущённо краснеть, вспоминая эти сны…
Ей нравился каждый из этих, таких разных, мужчин.
Она не задумываясь рассталась бы с каждым из них - в обмен на что-то, чего сама не знала.
Она хотела их сильнее, чем они могли хотеть её и это жадное желание иссушало её до самой последней глубины, на дне которой оставался только сухой песок и новая, неутолимая, жажда…
«Всё возвращается на круги своя…
И если сегодня воскресенье, то завтра будет понедельник…
И ничто не измениться, потому что ничто никогда не меняется, оставаясь прежним в силу привычки к терпению…
Я люблю запах кофе и я люблю этих мужчин, каждого по-своему…
И ещё я люблю себя.
Мне нравится смотреть в зеркало после ночи, проведённой с одним из них
и, улыбаясь одними губами, тихонько шептать себе:
Доброе утро, Марта…»
*** |
| Категория: Рассказ | Добавил: Кашемир (02.06.2011)
|
| Просмотров: 759
| Рейтинг: 4.0/1 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Вход |
|---|
Добро пожаловать, Гость!
Гость, мы рады вас видеть. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!
|
Статистика |
|---|
Недавно сайт посетили:
Легенда: Админы, Модеры, VIP-пользователи, Авторы, Проверенные, Читатели
|
|
Главная
Регистрация
Вход
RSS
, 
