Приветствуем! |
|---|
| 
|
Блог |
|---|
 Достоевский ни в чём не виноват!Категория: Критические статьи![Нажмите для увеличения картинки]() Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры. Добавил: Васил Про двух россиянКатегория: Познавательно-развлекательное![Нажмите для увеличения картинки]() В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой. Добавил: Васил
|
Соцопрос |
|---|
Сова или жаворонок? (Ваш биоритм)
Всего ответов: 75
|
|
Проза
Кости
Сойка летела над самыми верхушками деревьев, предчувствуя скорый дождь. Под ней на многие километры простирался лес, который люди, думая, что он принадлежит им, называли Парком. Когда-то давно они выкорчевали мешающие корни и проложили между высокими соснами дорогу для своих беспёрых ног. Сойка много знала о людях, понимала их язык. Иногда ей даже казалось, что раньше она сама была человеком. В её снах часто появлялись города с высокими стеклянными и каменными домами, где птицы гнездились на крышах. Но в этих снах сойка была не птицей, а женщиной с такими же черными, как её хвост, волосами.
По каменной дороге, обгоняя друг друга, сновали люди на велосипедах, она знала, что эти штуки с двумя колесами называются именно так. В месте, где лес начинал густеть, оставляя позади разноцветные двухэтажные дома и выдыхающие яд машины, стоял мост. Журчащий под ним ручеек через сто взмахов крыльев к северу превращался в водопад. Сойке никогда не нравился этот мост. Из вечно сырой древесины выпирали занозы, будто нарочно пытающиеся ранить. И не раз птица видела, как животные забредали под мост и пропадали, их запах растворялся в аромате мха, которого под мостом не было и в помине.
Сам лес помнил времена, когда древние люди только учились убивать друг друга железным оружием. Их топоры кромсали деревья, оставляя на потоптанной земле одни щепки, чтобы построить больше своих хрупких домов. Но чем дальше они углублялись в непроходимые дебри, тем крепче становились стволы деревьев, а ноги, ступая по холодной сыпучей земле, будто наливались свинцом. До того как в умах людей укоренилась мысль о едином Боге, язычники верили, что лес населяют злые духи.
Когда первые робкие капли дождя упали с неба, сойка устремилась к западу - вглубь пока нетронутых осенью крон. Здесь росли многовековые дубы, широкие листья которых укрывали от непогоды. Желуди, опадающие с крепких ветвей, после дождя размокали, становясь слаще на вкус. И сойка не собиралась упускать шанс полакомиться ими.
Крылья птицы с каждым взмахом тяжелили от влаги, её блеклая тень пронеслась над мутной поверхностью небольшого пруда, с трех сторон света окруженного пыльными скалами. У каменистого берега чистили перья два белых, как скандинавский снег, лебедя. Сойка во всю силу замахала крыльями, стараясь быстрее миновать эту парочку, внушающую ей необъяснимую тревогу. У пруда обрывались все человеческие тропинки. С этого места лес становился глухим: низкие ветки и колючие кусты преграждали путь, из земли торчали корни деревьев, словно специально кем-то выдернутые, чтобы об них спотыкались, а ровная, казалось, земля, могла в любой момент превратиться в скалистый склон.
Из чащи послышались голоса. Сойка сперва подумала, что это ветер донес их из людской части леса, но новая волна слов отбросила эту мысль. Звук доносился явно из глуши, где обитали только зверьки, птицы и насекомые... По крайней мере, днем.
Любопытство возобладало над аппетитом. Да и, как подумала сойка, дождь усиливался, и пора было найти укрытие. Когда птица отчетливо услышала вблизи два мужских голоса, она нырнула в подвернувшийся под крыло клен. Его потемневшие от сгустившихся туч зеленые листья спасали от дождя не хуже дуба. Сойка пробралась сквозь плотный заслон из веток к самому низу, попутно ловя своим похожим на грифель карандаша клювом мелких насекомых. Встряхнув намокшие перья, она начала наблюдать за источником шума.
***
Мартин Линч по кличке Газ, для которого заморосивший дождь стал последней каплей, орал на весь лес самым грязным матом, какой способен изречь только человек, большую часть жизни слонявшийся по городским подворотням. Охрипший от дешевых сигарет голос в крике походил на карканье обезумевшего грача. Стекающий пот превратил земляные пятна на лице в темные разводы, сливающиеся по цвету с неправдоподобно черными глазами.
Его брат, Якоб, по кличке Тормоз, с неутомим упорством продолжал копать бесформенную яму, уже по колено увязнув в ней.
- ДА ОСТАНОВИСЬ ЖЕ, ПРОКЛЯТЫЙ ТЫ УБЛЮДОК, - во всю глотку завопил Газ. Вонь из его рта чувствовалось с расстояния в пару метров, но Тормоз даже не поморщился. Он вспомнил, как ещё их мама говаривала, что своё дерьмо не пахнет, а брат всё-таки, продолжала она, каким бы говнюком он не был, оставался своим.
Умная была женщина, пусть ей хорошо лежится.
- Нет, брат, я уверен, еще немного, и мы найдем. Чувствую, уже вот-вот, и найдем.
- Засунь свои чувства себе в задницу! Мы уматываем! С самого утра ****ся в грунт и всё ничего. Одни черви да лесное дерьмо. Вылезай из этой сраной ямы, пока я тебя в ней не закопал!
Он пнул лежащую рядом лопату, и её лоток чуть было не лишил Якоба детородного органа, но та в последний момент отскочила от разрыхленной почвы и опустилась деревянным концом вниз.
Якоб, тем же ровным, почти монотонным голосом, сказал:
- Теперь ты не сможешь меня закопать – у тебя нет лопаты.
Мартин в красках описал брату, как тот может использовать лопату по отношению к своему заднему проходу, после чего ещё раз выругался в воздух и отошел в кусты. Расстегивая ширинку на ранее синих джинсах, теперь испачканных до черноты, он подумал, что от злости его струя должна прожигать металл, как в том фильме про скользких тварей с зубастыми языками.
Усиливающийся дождь приблизил ночной холод, подкрадывающийся вслед за заходящим солнцем. С облегчением выдохнув еле заметное облачко пара, Мартин с досадой отметил, что его моча не прожгла и кустик. Он достал из внутреннего кармана походной куртки пачку Капитана Блэка и закурил. Поваливший из легких белый дым уносился прохладным ветром. Крепкие ветви деревьев слегка покачивались, словно в недобром приветствии. Мужчина оглядел прогалину посреди леса, которую он в своем воображении уже стер с лица земли.
Впрочем, фантазии были недалеки от истины. То, что осталось от крошечной поляны, больше походило на последствия бомбардировки. Изрытая ямами местность с ошметками кустов крапивы от нахлынувшей влаги превращалась в болото. И на краю этого болота продолжал орудовать лопатой его полоумный брат, отбрасывая пахнущую затхлостью землю к основанию «канадского дерева», как называл его Мартин.
Сплюнув, метя в ползущего к его ноге розового червя, он прикинул, что до наступления темноты осталось часа полтора, если не меньше, и это означало, что хер они выберутся из этой жопы мира, если не поторопятся. В горах, где они обчищали палатки туристов-недотеп, темнота могла просто убить тебя, а здесь, в этих дебрях, она хоронит людей заживо.
- Тормоз, - позвал брата старший Линч.
Тот, не разгибая спины, ответил:
- Не называй меня так, мне не нравится.
- Это твоя кличка, как моя – Газ. Мы работаем под ними, забыл? Она должны быть для тебя роднее собственных волос на жопе. Должна отскакивать от зубов лучше родной фамилии.
- Мне нравится наша фамилия.
Газ шумно прочистил горло. Он терпеть не мог их фамилию, не примиряясь с тем, что она досталась от папаши, – этого ирландского пьянчуги – смывшегося сразу после рождения Якоба.
- Не суть, - Мартин приблизился. – Проблема в другом – мы облажались.
Наступило молчание. Старший Линч ожидал, что брат хоть как-то отреагирует, но тот продолжал методично копать, поднимая и отпуская черенок лопаты. С его напряженного лица стекали капли дождя и пота. Всклокоченные русые волосы походили на ком перекати-поля.
- Я с тобой, черт возьми, разговариваю.
- Ещё чуть-чуть, брат.
Мартин почувствовал, как в нем вновь закипает гнев.
- Кончай уже! Всё это чушь. Повелись на «карту сокровищ», - на этих словах он издевательски загнусавил. – Тот мужик, которого мы общипали в горах, был шизиком. Только конченый псих бы додумался разложить вокруг своей палатки круг из камней.
Намокшая сигарета потухла перед самым фильтром. Внезапный порыв ветра пробрал мужчину до самых костей, над их головами белое небо превращалось в сплошное темно-серое пятно.
- Проклятье, я не собираюсь подыхать от воспаления легких. Тормоз, вылезай! В моих соплях золота больше, чем здесь.
- Золотая дева, - Якоб кинул быстрый взгляд на брата. – В записях того человека говорилось о Золотой деве.
- Один хрен, суть ведь та же.
Голубые глаза Якоба будто застыли. Свойственная ему отстраненность, которую большинство принимали за слабоумие – что в каком-то смысле было правдой, – сменилась тем, что любой бы назвал одержимостью. Якоб больше не смотрел на брата, с нарастающей рьяностью втыкая лопату в черную землю. Старший Линч помнил, когда впервые увидел брата таким.
В тот день они оба стояли на пороге своей квартиры, такой же нищенской, как тысячи других в их районе. Покрытые ржавчиной дверные петли заело, Мартин изо всех сил тянул ручку двери, но безрезультатно. От напряжения на его детских щеках проступил румянец, он ткнул Якоба в плечо.
- Эй, да помоги ты уже!
Но тот точно остолбенел, впившись взглядом в узоры потрескавшейся краски. Когда дверь удалось открыть, он заколотил кулаками по стенам, надрывающимся голосом повторяя одну и ту же фразу: «ТЫ ИСПОРТИЛ ЕЁ». Врачи, вызванные сбежавшимися на крик соседями, списали всё на переутомление, но приступы продолжились. Временами почти незаметно, в другой раз подобно бурлящей лаве.
Вспышка света и последующий за ней раскат грома напомнили о реальности. Хлюпая ботинками по грязи, Мартин укрылся под ближайшей кроной. Не дав перевести дух, ревущий ветер принялся сносить холодные капли дождя в его сторону. Старший Линч подумал, что если бы ветер умел насмехаться, то сейчас он жестоко глумился.
От холода на коже россыпью проступили мурашки. Взгляд зацепился за пару походных рюкзаков, один протертый до такой степени, что местами походил на марлевую ткань. Оба лежали, опираясь о дерево, где их оставили Линчи, окруженные скомканными кусочками фольги – тем, что осталось от их последних припасов. Пришедший в голову план заставил Мартина подлететь к рюкзаку брата, рванув на нем молнию.
Острым концом вверх торчал маленький ломик, по облезлому металлу было видно, что им часто пользовались. О его плоскую часть терся исцарапанный переплет дневника, из-за которого они оказались здесь. Цедя сквозь зубы проклятия, Мартин, размахнувшись, метнул его в гущу деревьев. Несколько желтоватых, исписанных карандашом страниц вырвались, паря в воздухе, словно сбитый ковер-самолет. Глядя, как они исчезают под скрюченными ветвями кустов, Мартин почувствовал нелепое удовлетворение ребенка, совершившего пакость.
На экране извлеченного из второго рюкзака GPS тревожно помигивал индикатор батареи. Мартин изучил проложенный маршрут, по которому они могли вернуться к цивилизации. Если поторопятся. Спрятав GPS во внутренний карман куртки, чтобы тот не намок, он достал из потайного отделения заряженный Кольт 1911. Холодная черная сталь с пугающим удобством поместилась в ладони, на секунду у Мартина перехватило дух. Во время их грабежей ему приходилось угрожать оружием, но ни разу стрелять.
Новая вспышка молнии послужила сигналом. Беспощадный дождь переходил в ливень по мере того, как остатки дневного света покидали небо. От холода зубы стучали так, что казалось, сотрутся в порошок, шатающий ветки ветер вонзался в кожу ледяными иглами сквозь промокшую одежду. Старший Линч был готов взмолиться любым богам, лишь бы влага не добралась до GPS. Проваливаясь в грязь, он в раскорячку двинулся в сторону брата.
С края ямы на уровне поясницы вниз стекала мутная жижа, Якоб, издалека мало похожий на человека, сгребал ее вместе с почвой. Замедлив темп, он на исходе сил продолжал напрягать мышцы спины и рук в непрекращающейся работе. Мартин, засунув пистолет за ремень джинсов, подошел к яме и схватил брата за воротник куртки, который сразу пришлось отпустить, уворачиваясь от удара лопаты.
- Ты, мать твою, рехнулся? – крикнул Мартин, со злости отшвыривая ногой ком грязи в Якоба. – Что на тебя нашло? Ты не был таким даже во время сильных приступов, а сейчас ведешь себя как настоящий псих!
- Я должен, брат. Я должен, потому что слышу, - словно не пытаясь секундой назад покалечить родственника, Якоб посмотрел на него теми же пустыми глазами.
- А? Что ты там слышишь? Вокруг нас только этот сраный лес. И оказались мы тут из-за тебя, полоумного. Вычитал координаты в той проклятой книжке, а я клюнул.
Мартин осекся, осознавая, что гнев тут не поможет.
- Якоб, - начал он, - я не хочу, чтобы ты здесь протянул ноги, но если ты не вылезешь из этой ямы, то окочуришься в ней же. Прошу тебя, если пойдем сейчас, то успеем выбраться и не сдохнуть от холода.
- Нет, брат, - изо рта Якоба струились облачка пара. Несмотря на учащенное дыхание и явное переутомление, его голос звучал почти как обычно. – Она зовет меня. Она хочет, чтобы я продолжал.
На этих словах очередная кучка влажного грунта полетела в никуда, ноги Якоба по щиколотку скрылись в нечистотах. Кожа обоих Линчей приобрела нездоровый белый оттенок, Мартин почувствовал, как начинает неметь кожа на лице и пальцах. Происходящее вокруг казалось нетривиальной версией ада: безумной и холодной. Окружавший их клочок истерзанной земли словно стал последним местом в мире, которое не сожрала тьма. Мартин не представлял, как ему придется волочь брата сквозь эту тьму силой, но иного выхода он не видел.
По едва различимому в темноте стволу пистолету поползли капли дождя, когда Мартин вытащил его. Вес оружия почти не чувствовался, и в голове мелькнула мысль, что он собирается угрожать двумя оттопыренными пальцами, вместо настоящего ствола. Старший Линч попробовал усмехнуться, представив, как бы это было, но челюсть будто свело от дрожи. Черное отверстие дула смотрело на ничего не замечающего (или делающего вид) Якоба. Собравшись, Мартин выдавил:
- Брось гребаную лопату и вылезай.
Ничего.
- Я не шучу, братец, - сказал он, взводя курок. Рука дрожала от холода и страха, внутреннее напряжение становилось невыносимым, готовое лопнуть, как струна гитары после неудачно взятого аккорда. Якоб и глазом не повел.
- БРОСЬ ЕЕ СУКИН ТЫ СЫН!
По щекам заскользили соленые слезы, сливающиеся с дождем и уносимые ветром. Глаза заволокла пелена. Свист в ушах и рев грома заглушили отчаянный крик.
После глухого стука прогремел выстрел.
***
Где-то рядом мерзким голоском заверещала птица. Оглушительное эхо разнеслось по всему лесу, но никто, кроме зверей, не расслышал его. Люди покинули свой Парк, прячась от бушующей природы под крышами домов. Двое лебедей, прижавшиеся друг к другу под нависшей скалой, вытянули длинные шеи в сторону звука, так похожий на грохот грома.
Разжавшиеся пальцы Мартина дрожали, как в припадке эпилепсии, чвакнувший всплеск под его ногами донесся точно из другого мира. Мушка прицела с прилипшим к ней куском грязи целилась во что-то на севере. Оба Линча застыли: Мартин нависал над ямой, выронив пистолет, пока Якоб одной рукой вцепился в уперевшуюся во что-то лопату, а другой держался за голову. Он почувствовал, как пуля рассекла воздух в паре сантиметров от его ладони, в прояснившемся взгляде читался испуг.
- Брат, я, - нарушил тишину Якоб, - я… что случилось?
Мартин наконец пришел в себя. Позабыв обо всех прошлых намерениях, он спрыгнул в яму. Одолевающий холод отошел на второй план, как и всё остальное, что окружало его. Мир сосредоточился в одной точке, на которую он надавил ногой. Под подошвой тяжелого ботинка что-то скрипнуло. Выхватив из трясущихся рук брата лопату, он начал копать с той же неистовостью, которую сам минуту назад хотел пресечь.
Вскоре перед ними показалась деревянная крышка ящика с ползающими по ней червями. Изначальный цвет древесины мог быть ореховым, но из-за грязи нельзя было сказать наверняка. В глазах Мартина заиграли азартные огоньки, один за другим показались два угла ящика.
- Беги за ломом, он в твоем рюкзаке, - прорычал он.
- Мне холодно, - отозвался Якоб. Ослабевший голос растворился в преддверии ночи, его вид напоминал человека, только что выдернутого из теплой постели.
- Потерпишь, а теперь иди, живо.
Якоб понимал, что брат злится, но не мог взять в толк из-за чего. Последние полчаса его жизни казались осознанным сном, из которого не получалось вырваться. Обжигающий холод приковал к земле, в которую хотелось зарыться, лишь бы стало хоть немного теплее. Мысли путались, но чувства подсказывали, что если он не сдвинется с места, то брат разозлится еще сильнее.
И, возможно, ударит его.
Мышцы истощились, ощущаясь безжизненными кусками мяса. С трудом выбравшись из ямы, Якоб обнял себя за плечи скрещенными руками, и поплелся к рюкзакам. С третьей попытки вспомнив, под каким деревом они лежали, он вытащил черный, как уголь, лом с облезлой краской, и вернулся обратно. Мартин стоял на продолговатом прямоугольном ящике, судорожно счищая остатки земли с краев. Уже протягивая брату инструмент, Якоб отдернул руку, как от выпрыгнувшей из воды акулы.
- Ты что творишь? – спросил Мартин. В его глазах пылали гнев и удивление.
Зрачки Якоба в ужасе расширились от промелькнувшей в голове мысли. Убедить себя в ее нелепости не получалось (а вот Мартин бы наверняка смог, подумал он), в горле застрял ком страха.
- Брат, присмотрись - простонал он. Всегда и во всем полагающийся на старшего брата, у Якоба не укладывалось в голове, почему тот не видит того же, что и он. – Под тобой гроб. Ты стоишь в могиле.
Кривой луч молнии отразился в глазах Мартина - сперва сомневающихся, а затем вновь непоколебимых. Якоб ждал, что он снова разозлится, и не был готов к тому, что произошло дальше.
Спина старшего Линча согнулась пополам в приступе скрипучего смеха, больше походящего на кашель. Колени, будто не разделяя нахлынувшее на хозяина веселье, продолжали трястись от холода. Отсмеявшись, Мартин перевалился через яму, опираясь на лопату, как на посох.
- Младший, - улыбаясь, сказал он. Улыбка выглядела фальшивой и жуткой. – Что на тебя нашло? Ты должен радоваться нашей находке. Ведь именно благодаря тебе мы здесь. Всё это твоя заслуга!
Свободной рукой он хлопнул его по плечу. Онемевшая кожа ответила жгучим потрескиванием.
- Да, с погодой нам не повезло, но разве теперь это важно? Мы с тобой многого натерпелись, и теперь это в прошлом. Просто отдай мне эту штуку, и мы навсегда забудем о проблемах.
Легкость, с которой он говорил, не могла скрыть исходящее нетерпение. Человек, стоящий перед ним, не был его братом, тот бы действовал прямо, без уверток. Якоб понимал, что не сможет помешать ему: возвышающаяся, широкая в плечах фигура походила на охраняющего порог дома бойцовского пса, готового броситься на нарушителя. Он попытался собрать остатки сил, чтобы дать хоть какой-нибудь отпор и… не смог. Воздух точно набрал вес, забивая легкие тяжелой пустотой жаркого летнего дня. Мысли путались и распадались, как карточный домик после громкого хлопка дверью. Якоб, побледневший и измотанный до такой степени, что в любой момент мог потерять сознание, протянул лом. Отдав его, рука безвольно заболталась вдоль туловища, пока старший Линч, занозя пальцы, пытался пристроить лом в качестве рычага. Щели между досками были настолько плотные, что едва различались в сумерках.
- Проклятье! Тормоз, поищи в рюкзаках фонарик, я ни черта не вижу.
Якоб не спорил, зная, что ничего не найдет, но продолжал молчать, лишь бы оказаться подальше от этого места с тяжелым воздухом.
Облокотившись о дерево, он сполз к земле, дождь здесь донимал не так сильно. Губами он нашептывал одну и ту же фразу, пытаясь приманить к себе укрывшуюся в ветвях птицу. Чик-чирик. Чик-чирик. Птица не хотела спускаться. Чик-чирик. Он жалел, что родился без крыльев, хотя в детстве мама и говорила, что на небесах у всех есть крылья. Хотел улететь, но, как ни старался, оставался неподвижным, отпуская разум в странствия по миру грез. Солнце скрылось.
Спустя время, ликующий возглас брата вывел Якоба из полусна.
- Тормоз! Иди сюда, я хочу, чтобы мы вместе сделали это!
Он всегда слушался, когда его звали. Якоб представил, будто управляет телом издалека, все чувства притупились. Он глубоко вдохнул, пытаясь ощутить любой аромат, доказавший, что он жив. В ноздри ворвались перемешавшиеся запахи грибов, сырой почвы и древесины, таких чистых и сильных, что голова шла кругом. Он заставил тело подняться, и направил его в нужную сторону. Запахи оборвались.
- Наконец-то, ты уснул что ли? Спускайся и помоги мне, - Мартин стоял на коленях, нажимая на просунутый под крышку лом, щель между ними становилась всё шире. Якоб спустился, чуть не грохнувшись на старшего Линча. – Аккуратнее, блять! Вставить сюда эту штуку было всё равно что забраться под юбку к монашке. А теперь хватайся и дави изо всех сил.
Оба навалились на лом, в основном – Мартин. Звук скрипящих досок вселял в последнего уверенность. Краем глаза Якоб заметил, что на крышке того, что он считал гробом, сквозь грязь проступают белые углы и изгибы, складывающиеся в узоры. Казалось, они светятся, точно светлячки. В то же мгновение он отдёрнул руки, прижавшись спиной к стене из земли, но было поздно – сдавшиеся щепки треснули. Свет потух, Якоб бросился в его сторону, счищая голой ладонью землю. Древние руны почти истлели за слишком долгое время своего существования. Он захотел заплакать, сам не зная из-за чего. Возможно, из жалости к уничтожению чего-то прекрасного.
***
Мартин вскрикнул, держась за голову, к горлу подкатил ком рвоты. Голова раскалывалась так сильно, что из уха потекла струйка крови. Все попытки вспомнить последние полчаса жизни прерывались вспышками боли. Каждая капля дождя, бьющая по макушке, ощущалась пудовой гирей. До плеча что-то дотронусь, Мартин в ужасе отскочил в сторону, запутался в ногах и упал. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Якоба.
- Да, брат, теперь это твои глаза, - сказал он. – Я рад.
Внутри завибрировало долгое время не дававшее о себе знать чувство радости, что брат рядом. Боль отступала.
- Какого *** здесь творится? – его голос звучал панически, - почему мы до сих пор в этой канаве? Я… Проклятье, я же в тебя из пушки целился, ты вел себя, как чертов зомби.
- Ты тоже, брат.
За спиной Якоба раздался звук.
От страха челюсть Мартина сжалась так сильно, что перекусила бы язык, не прилипни он к нёбу. Братья смотрели друг на друга сквозь тьму, не в силах шелохнуться. На лицо Якоба лег оттенок обреченности. Из ящика доносился звук скребущегося по дереву металла. Когда скрежет прекратился, последовал короткий, почти неслышный стук, а затем всё началось сначала. Старший Линч вспомнил, как в юношестве шатался по раздолбанным домам, в которых делали ремонт. Если везло, ему выдавали небольшую премию за помощь рабочим, а если везло еще больше, то получалось стянуть что-нибудь ценное. И в любом доме, где он был, складывались в свою причудливую мелодию одни звуки: бой молотка, шуршание пилы и катящиеся по фанере гвозди.
Стук.
Собрав остатки мужества, Мартин поднялся на четвереньки, проваливаясь руками в землю. На его глазах огромный, покрывшийся ржавчиной гвоздь медленно протискивался наружу, словно его тянула вверх невидимая рука. Он хотел убежать – прямо в лес, куда угодно, только бы не слышать этот скрежет, но ноги не слушались. Якоб обернулся, и вместе они увидели, как крышка гроба (никто больше не сомневался, что это именно он) чуть дернулась. И слетела.
Как по воле невидимого режиссера, пожелавшего напустить атмосферы, местность озарил белый взрыв света. В открывшийся гроб закапала влага, промачивая сморщенную ткань цвета воска. Братья рассмотрели подол платья, некогда красивого в своей простоте, теперь потерявшего цвет и превратившегося в лохмотья. Своими засохшими складками оно облегало худое тело с морщинистой, но не претерпевшей разложения кожей. Бледные руки лежали на неподвижной груди, прикрытые длинными прядями золотистых волос.
С губ Мартина сорвался крик, растворившийся в канонаде ливня, когда он увидел, что голова женщины лежит лицом вниз. В памяти всплыли картинки из книжки про всякую нечисть, которые Якоб показывал ему в детстве. О ведьмах, которых люди пытались запереть в могилах, боясь их воскрешения.
Разжав скрещенные пальцы, она начала подниматься. Спадающие на грудь волосы походили на жутковатую хэллоуинскую маску, сделанную из ненужного парика. Голос Мартина уже сорвался от крика, когда голова начала медленно поворачиваться, ломая шейные позвонки. От заполнившего уши хруста хотелось потерять сознание, впервые до Линча дошел смысл фразы «умереть со страху» – сердце колотилось так сильно, что могло разорваться. Оцепенение от творящегося кошмара сменилось паникой, граничащей с отчаянием. Треск прекратился, и перед братьями предстало лицо, утратившее молодость, но не тронутое старостью. Маленькие голубые глаза приветливо смотрели на них, пока уголки тонких губ расходились в улыбке. Женщина протянула к ним руки.
На мгновение Мартином овладело желание прикоснуться к этой молочной руке, налить ее своей жизнью. Губы женщины не двигались, но ему казалось, они нашептывают ему что-то приятное. Он одернул себя, когда увидел потянувшегося к гробу Якоба. Женщина ласково повлекла его к себе, словно хотела приобнять. Всё закончилось быстро.
Существо набросилось на Якоба, прижав к себе его обмякшее тело. Мартин так и не узнал, был ли брат одурманен, или просто лишен сил и отчаялся, но он не сопротивлялся. Кровь брызнула на обветшалое платье и золотые волосы, существо зарылось лицом в шею Якоба, захлюпав. Мартин издал беззвучный вой, но в горло будто насыпали раскаленных углей. Поскальзываясь, он вылез из ямы, коснувшись рукой чего-то металлического. Инстинкты сработали прежде, чем мозг успел всё обдумать.
Шесть коротких вспышек осветили прогалину, ставшую в этот момент адом на земле. Мартин продолжал сдавливать курок пистолета, получая в ответ лишь щелканье затвора. Три пули прошли мимо, одна перебила ребро в мертвом теле Якоба, и оставшиеся проделали две бордовые дырки в платье. На миг тварь отвлеклась от своей трапезы, вытаращив на него чудовищные глаза. С двух рядов длинных и острых, как у тигровой акулы, зубов капала кровь, лицевые кости увеличились, натянув на себя кожу. Деформированные скулы приподнялись в усмешке.
Больше Мартин ничего не видел: ни безобразного лика монстра, ни дороги, по которой он бежал сквозь лес. Боль от режущих веток и впивающихся при падениях камней не донимала его. Сам того не зная, он бежал по тому же пути, который привел их на прогалину утром, намокший и вырубившийся GPS подпрыгивал во внутреннем кармане. Одежда рвалась в клочья, а из открывшихся ран сочилась кровь, ноги гнали отдающееся в голове хлюпанье и образы лопающихся пузырьков крови, смешанных со слюной. Не заметил он и двух снующих между деревьями существ с вытянутыми шеями, черными глазами-точками подмечающие любое движение в темноте. При согнутых спинах росту в них было не больше, чем в пони, розовая кожа отрывисто покрывалась белыми перьями, а в оттопыренных пастях чернели крошечные зубы. Они погнались за пронесшимся человеком, чувствуя, что его силы уже на исходе.
А Мартин продолжал бежать, подгоняемый безумием. Он не думал о том, как спастись, или даже куда бежит. В каком-то смысле, пускай тело еще двигалось, сам он был мертв, пережитый ужас стер всё человеческое. Мир окончательно скрылся в ночи, как укутывается одеялом маленький ребенок, боящийся буки под кроватью. Холод расцветающей осени созрел, загнав зверей в самые дальние уголки их убежищ. И мчащийся человек был совсем недалеко от главной дороги Парка, когда нога внезапно шагнула в пустоту. Он скатился по крутому склону, сломав позвоночник в нескольких местах, и размозжив голову о камень. Линч (то, что от него осталось) ещё дышал, когда к нему, тряся обрубками крыльев с когтями на конце, подбежали два существа, хищно цокая челюстями.
Когда они закончили есть, останки костей и мяса начал заливать дождь. Почва, как по волшебству, стала мягче и податливее, принимая в себя удобрение. Через минуту не осталось никаких следов. Лес предпочел не отпускать свою жертву. |
| Категория: Мистика, ужасы | Добавил: 12oz (01.03.2015)
|
| Просмотров: 598
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Вход |
|---|
Добро пожаловать, Гость!
Гость, мы рады вас видеть. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!
|
Статистика |
|---|
Недавно сайт посетили:
Легенда: Админы, Модеры, VIP-пользователи, Авторы, Проверенные, Читатели
|
|
Главная
Регистрация
Вход
RSS
, 
