Приветствуем! |
|---|
| 
|
Блог |
|---|
 Достоевский ни в чём не виноват!Категория: Критические статьи![Нажмите для увеличения картинки]() Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры. Добавил: Васил Про двух россиянКатегория: Познавательно-развлекательное![Нажмите для увеличения картинки]() В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой. Добавил: Васил
|
Соцопрос |
|---|
Кто Вы по знаку зодиака?
Всего ответов: 120
|
|
Проза
Мужик
МУЖИК
Мужик – крестьянин; мужчина; человек,
отличающийся твердостью, мужеством.
(из словарей С.И. Ожегова, Т.Ф. Ефремовой)
Серега Игнатов шел быстро, пошатываясь. Ныла припухшая щека, а подбитый левый глаз совсем заплыл. «Суки,- думал Серега,- грозились… Людушку и Машутку…, если не отдам сто тысяч, заработанных на бетоне за три месяца в столице. Машутке только четырнадцать исполнилось, а Людушке уже рожать скоро. Сказали, что будет сын… Торт растоптали, гады… Кому жаловаться? Ваське участковому? Он же ихний, гнилицкий, с ними же парится, горилку мутную гоняет, их же и покрывает. Видать в доле. Не могу терпеть… Как же им в глаза-то смотреть потом. Что, значит, получается? У гнилицких бандюков выкупил их за сто тысяч? Как же жить с этим, а? Замудохали всю округу, все им с рук сходит, падлы». С заплывшего глаза сочилась то ли сукровица, то ли кровь, то ли слеза отчаяния и безысходности ползла по израненной щеке.
Воздух какой-то склизкий сгустился вокруг Сереги. Словно утреннее июльское солнышко внезапно закатилось, и болотный гнилицкий туман выполз и заволок всю округу. Нестерпимо заныли ссадины и шишаки. «Ногами гады голову футболили… Могли и убить. Вакула им помешал», - проносилось в голове. «Эх,-вздохнул Серега,- только бы сотрясения не было...». Но хмель прошел, и мысли приходили в порядок. «И то хорошо, что правый глаз-то цел. С правого лавоче…», прошептал про себя разбитыми губами, уже окончательно протрезвевший мужик.
В то утро подкинул Серегу до Клинцова березняковский мужик по имени Силай. Нужно было отвезти гостинцы куме.
- Чай не лаптем щи хлебаем,- звонко рассмеялась Людушка,- ты, Сереня, все ж с вахты… В городе куме прикупи че надо… ну… сам знаешь. Не стесняйсь, а я тут солений собрала. И гляди, к вечеру назад. Баньку протопишь, а то вчера только с дороги. Чистое наденешь, Серень, а…?
Помилуемся, а то совсем отвыкли…
- А то тебе можно? - откликнулся Серега,- Вон живот-то какой… Уж скоро рожать.
- Можна, - снова прозвенела жена,- толька осторожна…»
С кумой почаевничали немного, порассказали, что нового. Кума знала, что Серега непьющий, первачок бы у нее нашелся, но предлагать не стала.
- Что я тебе покажу, Сережа…, - с лукавинкой сощуриласькума, - да смотри, Людке не говори до сроку,- и кивнула на стоящую в углу еще не распакованную детскую кроватку.
- Ты вот что скажи: пусть Людка не обижается.У Машутки в следующую пятницу именины, так я заеду, подарки уже припасены.
На том, в общем, и распрощались. До автобуса было еще часа полтора. Черт дернул его, Серегу, заглянуть в продуктовый. Вот уж вправду люди говорят: «не узнаешь, че где найдешь, а где потеряешь». Захотелось сладенького девчатам прикупить.
Серега уже расплатился и забирал увязанный в коробке торт, когда его окликнули:
- Эй, Гнаток-березнячок,чей-то тебя на сладкое повело?
Серега обернулся на зов и увидел щерящуюся рожу сепелявого Брызги, который еще с двумя гнилицкими Хверзем и Киселем прохаживались по пивасику. Три кружки уже подсыхали. Гнилицкие повторяли.
- Его- на сладкое, а бабу его - на солененькое»,- поддакнул Кисель, и оба дружно заржали.
Игнатов почувствовал, как лицо его загорелось от щек до кончиков ушей. Был он мужиком, хотя и невысокого роста, но кряжистым и за себя постоять мог, бывало, что и стоял, да и перед гнилицкими тоже. За что и прозвище получил Гнаток, коль, значит, ростом до Игната не вышел. Хотя звали его так, скорее, с уважением, чем пренебрежительно. «Смолчу пока,-решил про себя Серега,- посмотрю как оно дальше пойдет».
- Ша! Хавалки заткните, цифра ваша - «шесть», - поднял руку с наколотыми синими перстнями Витя Щирый по кличке Хверзь.
В первую ходку по хулиганке, когда спалил колхозный трактор, на малолетке Витя еще пытался заставить себя зауважать и назвался Ферзем. А навзрослой, куда попал во вторую за то, что сгоряча подрезал финкой пьяную блядь, седой и суховатый законник Баграм, услышав на хате про такое наглое его погоняло, только головой слегка повел:
- А ну,дайте ему как следует и на жопе ферзя наколите, чтобы каждая пешка его, этого ферзя в жопу пялила». Ух, и дали же ему тогда быки по почкам, месяц кровью ссал. Но Баграм беспредел творить не стал, опускалово не дозволил. Ласково по отечески обнял уже проблевавшегося и умытого Щирого и вынес свое решение:
- Теперь ты, фраерок, будешь называться Хверзем, Хверзем и останешься. И помни, в нашей масти цифра твоя - «шесть». Шестеркой при мне будешь. Может, когда в вальты переведут, но это я решать стану. Хверзь промышлял кражей автомагнитол, и в первое время исправно платил в общак. Но теперь что-то делишки не заладились, лохов находилось все меньше и меньше. Граждане проявляли бдительность, и, выходя из легковушек, вставные панельки забирали с собой. Словом, в общаке появилась дырка, и Хверзя смотрящий уже предупредил…
- Ты, Гнаток, их не слушай, волков этих позорных, - попридержал гоготавших дружков Хверзь,- Что мужик с вахты приехамши, торт бабе купить не может. Ты ж теперь богатый, со столицы без лавэ ешо никто не возвращался. Нам Силай, что тебя до кумы подбрасывал, базарил, что на тачку копишь, бомбить в Клинцове станешь?
- Я ж за свои заработанные,- огрызнулся Серега и уже с примирением добавил,- А вы, что ж здесь мужики по делу или как?
- А тебя ждем. Вот и дело,- усмехнулся Щирый, - И не мужики мы - масть другая. Обижаешь. На хате тебя спрессовали бы за это.
- Нешто блатные», - спарировал Серега.
- А хочь бы и так,- резанул Хверзь, - блатные али приблатненные, - дело наше. Но к тебе базар сурьезный имеется. Да ты не боись, на гоп-стоп тебя брать не станем, а тема есть для тебя без понтов. Мы щас в Гнилицу, по пути тебя в Березняки подкинем. В дороге и побазарим. Троица встала и направилась к двери.
- Мы в законе…,- просипилявил было Брызга.
- Заткнись, фраер!»,- осадил его Хверзь, выходя на улицу.
Березняковские с Гнилицкими еще при царе Горохе ходили стенка на стенку, кулачками силу свою доказывали, морды в кровь разбивали. Но гнилицкие подличали: то свинчатку в рукавицу засунут, а то и с кистеньком за поясом выйдут.
Село Березняки окружали светлые березовые рощи. Веселое трудовое племя обитало на селе. Вечерами горели костры, заливалась тальянка. Ребята запевали душевные разудалые молодецкие песни. Откликались на них девчата. Гуляли до рассвета, женихались, играли свадьбы, рожали, да ставили на ноги ребятишек, таких же веселых и работящих. Славились Березняки тучными стадами коров, и овец. Была на селе и своя кузня.
Деревня Гнилица ютилась на болоте. Места были и впрямь гнилые, поганые. В сказках про такие места сказывали, как про обиталище кикимор, леших, водяных да прочей нечисти. И людишки урождались в Гнилице под стать болоту – все больше ленивые да вороватые. Нещадно рубили по соседским окрестностям и продавали лес, приворовывали. Тем и жили.
Когда немец нагрянул внезапно, что стая воронья налетела, березняковские ушли в партизаны, а гнилицкие остались полицаями. Ох, и досталось же им, да их хозяевам от березняковских мстителей. Многие в своем болоте и сгинули, а иные после отсидок вернулись. Березняковские девки им не давались, брезговали, так и звали их полицаями гнилицкими. Вот и нарожали гнилицкие бабы потомство всяких Щирых, Киселевых да Брызгаловых.
Брызга тоже одну ходку имел за наркоту, какую мулом возил на незалежную. Сцапали. Закрыли на время, но дурь из глумной башки так и не вынесли.
Киселю же свезло. Он чуть было не сел за попытку изнасилования. Но тут нашелся столичный сродственник, который по знакомству в Сербском институте приобрел справку о том, что Кисель психический, и теперь его уголовкой было не достать. Заполонило гнилье да упыри первопрестольную, деваться от них некуда. Профессура в сербском тоже вкус капусты распробовала, дескать, по всей державе распил да треск стоит, так и нам чего?
Серега с гнилицкими поначалу ехать и не думал. Хотя до автобуса еще ждать да ждать. Любопытство все же взыграло. Что ж за дело шпана хочет предложить. «Садись назад, Брызга поведет,- банковал Хверзь, - Засекаешь, мы тоже не лыком шиты. Видал, жигуль какой красный. Мне почти задаром браток один отдал. Садись земеля, - миролюбиво указывая Сереге на место справа, на заднем сидении машины. Сам сел слева на середину поближе к Сереге. Кисель рядом с Хверзем примостился.
- У нас три нуля, понял? Знаить, общество с ограниченной ответственностью. То есть, бабки заколачиваем, а ответственность ограничена, значит, не несем ее, - продолжал Хверзь,- Доставай, Кисель, белую. Наливай. Давай, Серега, за дружбу. Не глотнешь - обида кровная. Мы ж к тебе со всей душой. Хлопнули! Серега поморщился, но выпил. Ты ж, Серега, охотник известный, все повадки звериные знаешь. Мы ж тебя уважаем, - и тут же кивая в сторону Киселя,- Руку не меняем, наливай по второй. За Серегу!
Хлопнули по второй. Брызга, который тем временем вел машину по ухабцам проселочной дороги, тоже выпил. А чего, менты далеко, можно не опасаться.
- Давай, Серега, по третьей, мы щас тебе такое дело предложим…,- распылялся Хверзь.
Посоловевшему с непривычки Сереге хотелось побыстрее развязаться с ними и поскорее добраться до дому.
- Слышь, Серый,- плутовато сощурился Хверзь,- стволы торговать начнем. А что? Дело. Волыны щас в цене. У Брызги чечен один в корешах. За ним доставка будет. Кисель, значит, на базаре. У него справка, ему все нипочем. А ты типа спец, где подточить, где пристрелять, чтобы, значит, лажу не вдули и товар в масле. Ну, сотку тысяч внесешь в общество, и ты в доле. Серега, за месяц отобьешь. Че молчишь, Брызга?Брызга, раскрасневшийся от водки, и, казалось, подобревший откликнулся с переднего сидения:
- Давай, Серега, соглашайся. Хверзь знает, что базарит.
Машина уже въезжала на околицу села. Серега молчал.
- Че молчишь?- нахмурился Хверзь, - может тебе наши рожи не приглянулись?
- Тормози Брызга, - откликнулся Сергей,- и добавил, уже обращаясь к Хверзю, - у вас своя стежка, у меня своя. Спасибо за угощение, что подвезли…,- и потянулся рукой открыть дверцу остановившихся жигулей, другой придерживая торт, лежавший на коленях.
- А че так-то спасибо,- сразу ощетинился Хверзь,- Спасибом сыт не будешь. Ты водку за наш счет жрал? Тебя на колесах как человека к твоей сучке прикатили? Дело предлагали, открылись тебе, сучаре. Надо платить, значит, что бы мусорам не сдал. Так что платить, Гнаток, все равно придется. Сто рублей, как щас городские фраера гутарют, понЯл, сто тыщ, значить.
- На тебе тыщу, Щирый,- Серега отнял правую руку от дверной защелки и полез в задний карман брюк,- и больше ни копья кровных я вам не должен. А то ишь распетушился.
Серега даже не понял, как получил удар под левый глаз. Хверзь бил исподтишка кастетом.
- Получи, падла, за петуха, ща тебя прессовать будем,- и тут же второй удар - в челюсть. Что-что, а бить Хверзя неожиданно, подло, по-зековски урки научили. Хверзь вытолкнул еще не очухавшегося Серегу из машины на обочину.
- Вали мусорка, братаны, - скомандовал Хверзь только того и ждавшим подельникам, и ударил пытавшемуся подняться Сереге, все еще сжимавшему в руке торт, ногой под дых. Коробка свалилась в придорожную канаву. Подскочил Брызга с монтировкой и начал прохаживаться по почкам, по хребту, по голове. К ним присоединился Кисель.
- Ща тебя на тросу по твоим сраным березнякам потаскаем, сразу бабки отдашь,-приговаривал Хверзь.
Топтали они свернувшегося калачиком еле живого Серегу, пытавшегося прикрыть руками голову, бездумно жестоко, одуревши от водки и крови…
…И, наверное, забили бы до смерти, замучили бы израненное тело, волоча по проселочным дорогам…
- А ну ка, сявки, бросьте его! - послышался басовитый оклик Кузьмы Вакулова, неожиданно появившегося из-за изгороди со своей бабой Нюркой. Вакула, здоровый мужик, сродни гоголевскому кузнецу Вакуле, разгонявшему чертей неподалеку от Диканьки, тоже был мастаком по кузнечному делу. В пореформенные годы колхоз развалился, и кузню пришлось закрыть. Кузьма запил и по пьяной лавке сломал пару ребер соседу, не поделившему с ним самогонку. Все обвалила перестройка, подточила и нравы оставшихся без дела березняковских мужиков. Серега ведь тоже когда-то работал ветеринарным врачом. На зоне Вакула к блатным не пристал, держался особняком. Трогать его все ж побаивались - силу чувствовали. Лишь иногда, для куражу, балуясь чифиром, звали бывшего кузнеца согнуть пятак. Вакула и в зоне гнул монеты легко.
Троица остановилась, с изумлением уставившись на Вакулу.
- Слышь, братан, мы с тобой одну лямку в зоне тянули,- залебезил Хверзь, - тебе с нами надо быть, а не супротив. Западло. За базар ответить придется на толковище. Это, значит,опускалово тебе может выйти. Гнаток нам долги не хочет отдавать, петухами обзывал…
- Сказал, не тронь,- и Вакула положил руку на торчавший из ограды, едва державшийся дрын, - а то мужиков соберу, в гости приедем - мало не покажется.
Вакуле только недавно вышло УДО, и снова в зону идти за этих сявок ему не хотелось. Знавал он и мстительность блатных, слышал и про то, что участковый с Хверзем крутит. К тому же Вакула женихался с Нюркой, а в городе ему обещали работу в автосервисе. В общем, вязаться с блатными и в впрямь было не с руки. Вакула авторитетно под ручку с Нюркой прошел мимо расступившейся троицы, с подлобья давая понять, что Серегу трогать больше не стоит…
Серега с трудом попытался подняться с земли. Хверзь подхватил его за шиворот одной рукой, второй - сдавил горло избитого лишившегося сил мужика, притянул голову с разбитым в кровь лицом и процедил:
- Сто штук щас сюда принесешь, или баб твоих на хор поставим, позабавимся, а бабло все одно платить будешь,- и легонько, издеваючись, ударил Серегу в лицо лбом, расквасив ему нос, - Понял, падла? Отвечай!.
- Щас принесу, только девчат не трогайте,- прошептал разбитыми губами Серега. Хверзь отпустил Серегу, подтолкнул вперед и уже во след ковыляющему мужику громко, чтоб его услышали остальные, крикнул: «Полчаса тебе, а не то жди гостей, пущай бабье подмывается. Время пошло!
- В машину,- скомандовал Хверзь, - подождем, - и, уже откидываясь на спинку сидения, кивая в сторону Брызги, добавил:
- Отпечатывай бутылек, наливай! Принесет, куда ему деться, Брызга, а? Тачку эту, что в Дебрянске увел у лоха, перегонишь свому чечену. Оттуда не выдают. Бабло мне на общак, - проверю. На остальное оторвемся по полной. Морфия у Соньки, медсеструхи, шо в городской, возьмешь. Пущай сама с блядями приходит, сам знаешь куда. А то, нябось, баки аж до краев, - обращаясь уже ко всем, отметил Хверзь, - Сольем, братаны». И вся троица дружно заржала…
Дома никого не было. «И то хорошо, что безопаснее,- подумал Серега, ополаскивая ключевой водой разбитое лицо, и опорожняя до дна алюминиевый черпак…
Вымогатели выпили по одной, да по второй, закурили.
Серега возвращался.Шел уверенно, его уже не шатало. Правая рука сжимала старое охотничье ружье, доставшееся от деда. Картечью бил фрица наповал партизанский Серегин дед, и Серега теперь тоже шел на тяжелую мужскую работу. Не охотиться на лесного зверя шел мужик, а на смертельную брань с врагами, как шли на битву с захватчиками-оккупантами беспощадные лесные мстители - дебрянские партизаны.
- Вон идеть,- кивнул Кисель в сторону дороги, - бабло несеть.
- Что ты говоришь «несеть», козел, - передразнивая Киселя, и напряженно вглядываясь в появившуюся на повороте фигуру, - пробормотал Хверзь,- Дуру несеть, Мудак. Атас! Валить надо! Брызга, заводи! Рвем когти! Потом разбираться будем.
Брызга крутил, не вынимая сигарету из зубов, ключ зажигания, жал на педаль. Двигатель чихал, но не заводился.
Серега надвигался, неотвратимо приближая исполнение приговора. Был уже в метрах десяти… Бах! В вдребезги разлетелось переднее стекло машины, разбитое картечью. Безвольно упала голова Брызги на приборный щиток с кровавым месивом из зубов, осколков стекла, костей и табака вместо лица. Хлопнула дверца.Воровато петляя, пытался смотаться Кисель. Бах! Выстрел снес заднюю часть черепушки убегавшего, превратив ее в крошево из мозгов. Сергей быстро перезарядил ружье двумя патронами.
- Серый, не убивай, - залебезил выскочивший из «жигулей» Хверзь. Что хочешь, тебе отдам! Мамой клянусь! Век воли не видать! Пидором буду!- рыдал Хверзь.
-Не было у тебя мамы, - приглушенно выдавил Серега,- так, волчица», - и медленно опустив немного вниз стволы, нажал на курок. Бах! Хверзь завалился на спину.
- Ааа,- скулил Хверзь,- ты мне яйца отстрелил, как теперь…»,- катаясь по земле и зажимая руками окровавленный пах.
В этот момент с противоположной стороны улицы вылетел и затормозил мотоцикл участкового Васьки Хитрого. Прозвище свое участковый получил по заслугам, потому как выгоды своей никогда не упускал, крышуя местное жулье, самогонщиков и бандитов. Васька, судя по отсутствию формы, был не при исполнении, а рядом где-то проезжал, пострелять в гнилицком лесу, но, услышав выстрелы, свернул и остановился, молча в изумлении от увиденной картины. Молчал и Серега.
- Игнатов, что здесь происходит? - наконец, выдавил из себя участковый.
- Так вот, приговор, значит, в исполнение привел, - с прежним холодным спокойствием, слегка сбиваясь, ответил Серега. Хитрый торопливо соображал: «Ага, три трупа, - Хверзь к тому времени дернулся пару раз и умолк, - сто пятая, часть вторая: преднамеренное убийство двух и более лиц. Преступник тут, никуда не денется. Улика - ружье. Тоже на месте. Значит, четвертая звездочка на погонах гарантирована, а там и повышение по службе. Блатные ему эти надоели, борзеть стали. Других найдем, посговорчивее. Хитрый любил поохотиться на халяву, благо, в округе гнилицких егерей тоже хватало, вот и браконьерил Васька, хотя стрелком был неважным.
- Брось оружие, руки за голову, - потребовал от Сереги Хитрый, доставая почти такой же, как у Сергея, охотничий дробовик, и направляя его на Игнатова, - ты у меня теперь в зону пойдешь по сто пятой».
- Никуда я не пойду, - Серега опустил ружье,- а тебе давно пора к ним, - Серега кивнул в сторону трупов, - гад продажный.
Васька мгновенно взвел курки и тут же выстрелил, почти не целясь. Дробь только слегка поцарапала Сереге предплечье. Серега в ответ тоже выстрелил и вовсе с пояса. Ваське садануло в правое плечо. Выстрел вышиб дробовик из его рук.
- Все, участковый, патронов больше нет.Четвертый - для себя припасал, сажай, гад, твоя взяла», - сдался Серега.
Бах! Васька с пробитым коленом упал на четвереньки. Стрелял из-за Серегиной спины незаметно подошедший Вакула.
- Когда твоя-то брала, мент поганый, шкура продажная твоя?- пробасил с таким же спокойствием, как и у Сереги, Вакула.
- Земели, не добивайте, пощадите»,- застонал Васька, правой рукой расстегивая кобуру на поясе со служебным «макаром», припрятанную на крайний случай под брезентухой. Затормозила проезжавшая мимо легковушка. Бах! Из полуоткрытого окна остановившейся машины стрелял торопившийся вернуться в село засветло Силай, слышавший последние вопли участкового. Хитрый откинулся навзничь.
- Тебе власть давали на справедливость,- сплюнул вышедший из машины Силай,- а ты ее продал, пропил, выпарил в баньке с блатными.
Темнело. Мужики собрали оружие (в Березняках у каждого уважающего себя мужика по одному, а то и по два незарегистрированных охотничьих ружья). Стерли отпечатки пальцев. Два дробовика Серегин и Вакулин, предварительно вложив в руки бандитов, бросили затем рядом с ними. Макарова с кобурой и Силаево ружье чуть позже утопили в гнилицком болоте. Ружье участкового трогать не стали, а только зарядили да пальнули еще пару раз. Силай с Вакулой врезали друг другу, не шибко увлекаясь, по фингалу. Сереге и так досталось, больше некуда. У Силая в багажнике нашлась водка (закупал сыну на свадьбу). Жахнули прямо из горла по два пузыря на брата. Сутки храпели потом в отрубе. Жинки недолго их пилили. Ясное дело: че среди пьяных мужиков не бывает? Живы же, да и ладно.
Следственная группа дело закрыла. В деревне выстрелы, вроде как, и слышали, да никто ничего не видал. Пьяных, не проспавшихся драчунов и допрашивать нет смысла. Они ж даже не упомнят, как рожи друг дружке чистили. Трупы бандюков на месте, улики – тоже. Трассологическую экспертизу провели на бумаге. Прокурор поддержал. Отважного участкового, пытавшегося задержать трех опасных преступников, посмертно наградили медалью, хотя служба собственной безопасности на Хитрого давно уже собирала материалы. Но честь мундира не должна быть испачкана всякими там досужими вымыслами. Репутация превыше всего.
Округа, наконец, вздохнула спокойно.
Гнилицкие свою деревню, в конце концов, поразвалили, да и забросили. Разбрелись по городам Россию вырождать намертво.
А березняковские ничего, продолжают жить на селе. Сколотили сельхозкооператив. Возродили кузню. Вакула теперь и в Березняках оказался нужен. Кует витые ограды, да решетки всякие разные. Красива ковка, любо дорого взглянуть. К нему даже городские с заказами приезжают. С Нюркой поженились, теперь первенца ждут. Восстановилось и березняковское поголовье.
Серега машину купил, теперь председательствует в кооперативе. Силай, хотя дело к пенсии движется, заведует кооперативной МТС. Больше друзья не охотятся, но и браконьерам спуску не дают. В деревне, да и в округе их уважают, а кто и побаивается, Видать слухи-то все же просочились. Приедут, бывало, березняковские в Клинцов, так ворье за версту их обходит. Смотрящего в Дебрянск перевели. Но и там ему не спокойно живется. Мужики гниль одолевать стали… Гнилицкое болото осушили…
Машутка закончила школу, собирается в дебрянский педагогический поступать. Хочет изучать литературу. У Сереги родился сын. Назвали Дмитрием в честь Донского князя-освободителя на Куликовом поле. Уже под стол пешком бегает. Растет мальчишка, смышленым, да пытливым. Любушка ему часто повторяет:
- Батя у тебя, Митька, - настоящий мужик.
Митька еще про это мало что понимает, но просится:
- Бать, расскажи сказку про мужика.
- То не сказка, а быль, - отвечает ему Серега, слегка хмуря брови,- расскажу, ты только немного подрасти.
Прижимает Митьку к груди и прячет лицо в кудрявых светло-русых митькиных волосах.
31.12.2013 |
Категория: Рассказ | Добавил: stasbelyschev (06.10.2024)
| Автор: Белышев Станислав 
|
| Просмотров: 56
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Вход |
|---|
Добро пожаловать, Гость!
Гость, мы рады вас видеть. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!
|
Статистика |
|---|
Недавно сайт посетили:
Легенда: Админы, Модеры, VIP-пользователи, Авторы, Проверенные, Читатели
|
|
Главная
Регистрация
Вход
RSS
