Проза

== I ==

  Галя чисто автоматически набрала знакомый номер и прислушалась к редким гудкам. А душа рвалась, рассыпалась и молила: «возьми, возьми, возьми». Только в этом она видела выход из тупиковой ситуации, когда отчаяние уже достигло своего апогея, и жизнь обесценилась.

- Да. – Раздался на другом конце знакомый голос. И даже от этого короткого «да» стало чуть легче, стало возможным вдохнуть полной грудью.

- Женька, приезжай. Мне очень плохо. – Силы совсем закончились и слезы беззвучно брызнули из глаз, потекли по щекам, оставляя грязные следы от косметики. Галя, больше ничего не добавив сказанному, положила трубку. Да и не было в том необходимости. Женька приедет, Женька поможет. Слезы закончились так же быстро, как и начались. Галя откинулась на спинку кресла и отсутствующим взглядом окинула комнату. В мыслях она вновь пережила последнюю, такую страшную для себя, неделю.

 А все начиналось прекрасно. По крайней мере, как казалось ей. Но только казалось. Галина узнала, что беременна. Это известие и обрадовало и немного испугало ее. С Александром они встречались уже три года. Встречи были не столь частыми, как ей хотелось. Но каждый раз было все по-новому, все было чудесно. И пикники, и прогулки на речном трамвайчике, и романтические вечера где-нибудь в глухой деревушке в тесном контакте с природой. Саша не любил повторяться, и был прекрасным сценаристам. Образован и начитан. Разговоры поддерживал на любые темы, делая все легко и непринужденно, а порой даже захватывающе, словно читал вслух интересную книгу. А уж сколько подарков он ей преподнес! Только благодаря нему Галя существенно пополнила свою коллекцию маленьких статуэток, в которой сейчас были редкие и шикарные экземпляры. Только вот замуж он ее брать не спешил, как впрочем, и знакомиться с ее родителями тоже, не говоря уж о том, чтобы Галину представить родне своей. Галя тактично молчала, не затрагивая эту тему. Но вот все изменилось – она беременна. Они встретились на пристани, где Саша нанял на всю ночь небольшой катер, собираясь пройтись по реке. Галина, переполненная радостью, поспешила сообщить любимому новость. В порыве она не заметила, как тень нашла на его лицо, и продолжала с упоением рассказывать о хождение по кабинетам, о своих новых ощущениях. А Саша  и не слушал ее, мысленно витая где-то далеко-далеко.

- Галя, - наконец-то прервал он тираду, и сжал легонько ее ладонь. – Послушай меня.

- Да. – Медленно эйфория покидала ее. Вдруг осознала, что Саша сейчас скажет такое, от которого вся ее дальнейшая судьба перевернется.

- Ты должна избавиться от этого ребенка.

- Что? – В недоумении вскрикнула она, и на пустой пристани это прозвучало как выстрел.

- Понимаешь, - начал осторожно Саша.

- Не понимаю! – Резко перебила его Галя. – Скажи прямо.

Но Саша вновь завел разговор с большого предисловия, издалека. Говорил, говорил, перескакивая с третьего на пятое. Причин было много, и каждую он разбирал подробно. В ее глазах все они казались никчемной мелочью, бытовой серостью, которые так легко решались. Ведь только в сказках бывает все легко и гладко. Возмущение в душе росло как снежный ком, скатившийся с горы. Она слушала в пол-уха его жалкие оправдания и доводы. И чем больше слушала, тем больше уверялась в том, что она ни за что на свете не откажется от этого ребенка. И за свое счастье будет бороться всеми силами и способами.

- Нет! – Уверенно и жестко отрезала она.

- Я женат. И у меня есть сын.

- Женат?! – Вот такого поворота сюжета она никак не ожидала, и эта новость заставила ее сникнуть, утратить боевой настрой.

- Я не собираюсь разводиться, и оставлять сына без отца. А от твоего, - он намеренно подчеркнул последнее слово, - еще не поздно избавиться. Возьми. – Он вложил ей в руку сто долларов. – И прощай!

 Упала ночь, и тишина заполнила улицы города. Только за спиной тихо шептались волны. Река словно причитала и плакала, проявляя солидарность Галине.

 А потом ее ждал скандал дома. Мать стояла твердо на аборте. По глазам отца, Галя понимала, что он может понять и простить. Но по складу характера не мог ни слова сказать поперек жены. Галя и плакала, и уговаривала, на мать оставалась непреклонной.  Необходимо сделать выбор. Трудный выбор. И поняв, что одной ей не справиться, что она способна переступить грань, когда отчаянье полностью завладеет ею, Галя набрала такой знакомый номер.

== II ==

  С Женькой они дружили всегда. Еще с детского садика. Потом в школе просидели за одной партой от первого до последнего звонка. Жили они в соседних домах, и по вечерам выгуливали своих четвероногих питомцев в одном сквере. Все время проводили вместе. И казалось,  что должны безмерно устать друг от друга. Но это не происходило. Евгений мог выслушать, не давая глупых и банальных советов. А если требовалась конкретная помощь, то он предпочитал «дело», а не «слово». Он трепетно хранил все ее девичьи тайны и мысли. И Галя иногда совсем забывала, что он – представитель противоположного пола. Даже в девичьих анкетах на вопрос о лучшей подружке она коротко писала «Женя».  И, если не брать в расчет детские, наивные, как теперь кажущиеся смешными, ссоры, то только единожды они едва не потеряли эту дружбу. Случилось это на втором курсе института, где они вмести и учились. Причиной тому стал Саша. Галя только что познакомилась с этим импозантным и интересным парнем, и по сложившейся привычке рассказала все Женьке. Не скрывала ничего, даже то, что они стали близки, очень близки. Вот тут Евгений и взорвался. Обычно такой спокойный и уравновешенный, а порой даже и медлительный, кардинально изменился. И боль, копившаяся все эти годы, вырвалась наружу. Словно Везувий. Как же слепа была Галина. Ведь Женька любил её! Любил все эти долгие годы. А она не замечала странного поведения своей лучшей «подружки», к которой можно просто поплакаться в жилетку. Он же в ответ никогда не говорил о своих чувствах, не открывал души своей.  Откровенность получалось односторонней. Галя сама не интересовалась его делами и чувствами. И вот теперь все вылилось на поверхность. Женька после столь бурного объяснения в любви и обвинения в равнодушие и жестокости, бросил институт, и ушел в армию. Потом прислал письмо, в котором не было ни намека о причинах разлада. Словно совсем ничего не произошло. И Галя ничего не писала о своих отношениях с Александром. Их дружба возобновилась, утратив при этом полного доверия секретов и мыслей. Потом он вернулся из армии и занялся бизнесом, продолжая учиться на заочном отделении. Их встречи стали редкими и быстротечными. Просто знали, что где-то рядом есть друг, который всегда придет на помощь в трудные моменты жизни.

 Галя очнулась от громкого стука в дверь. Открыла, на пороге стоял Женя

- Звоню, звоню, - проворчал он.

- Ой, Женька! – Галя уткнулась другу в грудь, и слезы обильно потекли по щекам.

Женька, обняв ее за плечи, провел в комнату, усадил в кресло, принес воды.  Присел рядом. Повисло молчание густой, масленичной массой. Он не торопил подружку, за что она ему была благодарна. И лишь  немного успокоившись, поведала о своем несчастье.

- Понимаешь, я хочу сохранить этого ребенка. Я без ума люблю Сашу, и хочу, чтобы у меня осталась его частичка. – Закончила она грустную историю, совсем позабыв о негласном соглашении не заводить разговор на эту тему. Не думала Галя об этом, не заметила гримасу боли, которое на мгновение перекосило лицо друга. Но уже через секунду он взял себя в руки, лишь в уголках глаз остались боль и отчаянье. А еще через мгновение и они исчезли, глаза заблестели озорными огоньками, зажженные идеей.

- Я недавно приобрел однокомнатную квартиру, обставил ее. Родители, правда, возмущаются, не хотят отпускать от себя единственного чадо. – Он старался добавлять в тяжелый разговор хоть немного юмора, на который Галя сейчас была не способна реагировать. Загнанным зверьком смотрелась она, думая лишь об одном: как найти выход из данной ситуации.

- Ты можешь пока пожить там. Пока все не утрясется с родителями.

- Правда?

- Конечно.

- А если моя мама так и не смериться с этим?

- Не стоит так мрачно смотреть в завтра. Там видно будет. Жить будешь столько, сколько понадобиться.

 Медленно в ее глазах просыпалось желание жить и действовать. И все же разноцветный фейерверк чувств отразилась в ее глазах, и Женя, такой чуткий и внимательный, прочитал ее сомнения и тревоги.

- Не бойся. Я не стану требовать от тебя ничего. Даже про свою любовь не стану напоминать. Так что думай и решай. – С трудом давались ему слова эти, ибо шли в разрез всем мечтам и желаниям. Он вышел на балкон, с какой-то жадностью закурил. Шанс быть рядом с любимой выпадал великолепный, но он старался отогнать от себя эти мысли. Едва закончилась сигарета, как на балкон вышла Галя. Обхватила его руками, положив голову на плечо, и прошептала на ухо:

- Ты просто чудо, Женька. А еще говорят, что на свете чудес не бывает.

Легкая, и совсем не радужная, улыбка коснулась его губ:

- Собирай вещи.

- Ага. – Гале стало легко, словно свалилась с плеч непосильная ноша. Ее взвалил верный Женька, оставляя ей лишь наслаждение спокойствием и гармонией.

- И напиши записку родителям, пусть не волнуются.

- Ты опять прав, все время прав. – Она чмокнула его в щечку, и зашла в квартиру. Женя прикурил новую сигарету. Все, решение было принято, слова вылетели, обратного хода нет. Он прислушался к своим ощущениям, понимая, что не жалеет о содеянном, что на что-то всё-таки надеется.  Кто знает, может это и есть начало долгого пути, которая и приведет к счастью. Торопиться вот только не надо. Терпение и вера!

== III ==

  Настольный календарь перекидывал листочки с одного плеча на другой, отсчитывая дни, явления и события. Круговерть. И некогда остановиться, осмыслить, насладиться мгновением. Галя жила в однокомнатной квартире.  Недавно ушла в декретный отпуск, и теперь часто гуляла по городскому парку. Хорошо, что погода благоприятствовала этому. Золотые листья радовали взор, их нежный шепот – слух. Во всем читалась гармония и блаженство. Лишь иногда накатывала тоска, и сердце щемила обида. На Сашу, на родителей. Безмерно тяжело, вот так друг за другом, потерять любимых. Обидно и больно. Но вот только гордость брало вверх над всеми остальными чувствами. Она не звонила, не писала. Женька аккуратно приносил новости о жизни родителей, которые, по крайне мере внешне, не тревожились о судьбе дочери. Это и страшило, и больше отталкивало. Об Александре думы приходили постоянно. То с любовью думала о нем, то с ненавистью. Мысленно говорила с ним, рассказывая о своей жизни, советовалась. При Евгении, конечно, старалась не показывать своего настроения. Тот иногда приходил навестить подружку. Справлялся о здоровье, прибивал гвозди, ремонтировал сантехнику. Приносил всякую вкуснятину. Галя смотрела на него уже иными глазами, понимая умом, что вот оно: счастье. Человек, который никогда не обманет, не предаст, не бросит в трудную минуту. Он всегда будет любить и ее, и ребенка. На руках будет носить, сдувая пылинки. И это счастье совсем рядом, стоит лишь позвать. Да вот только на этот последний шаг не хватало сил и решимости. Не было самого главного, не было любви. Она пыталась уговорить саму себя, ругала за слабость, но ничего не помогало. И она решила еще немного подождать. Может время все расставит по своим местам. А оно все шло и шло.

 Галя родила здоровую, крепенькую девочку. Легко и без каких-либо осложнений. Уже час спустя она позвонила Евгению с радостной вестью. На другом конце телефонного провода висела гробовая тишина. Галя улыбалась, представляя, в каком замешательстве находится друг. И он, не сказав ничего вразумительного, бросил трубку. И уже через некоторое время примчался в роддом с огромным букетом цветов и сумкой продуктов. Они немного пообщались жестами через оконное стекло.

 Через неделю их выписали. Естественно, приехал Евгений. Как и полагается, на «Волге», с цветами, шампанским и шоколадом. Только краснел, принимая поздравление от медперсонала с первенцем. Отвез на квартиру, которая Галя узнавала с трудом. Всего за неделю Женя полностью преобразовал единственную комнату. Теперь здесь преобладали мягкие, нежные цвета. Детская кроватка и огромное количество игрушек.

- Может, все-таки сообщить родителям?

- Нет. – Галя твердо стояла на своем.

- Но почему? Думаю, что им захочется увидеть внучку. А увидев это чудо, они забудут обо всем.

- Не знаю, - она пожала лишь плечами. – Мне надо подумать. Хотя зная железный характер мамы, думаю, что не смирится она с незаконнорожденным ребенком. Бастрюченок. – Грустно улыбнулась она.

 Женя хоть и считал, что она не права, не стал настаивать, спорить и убеждать. Не хотелось портить праздник. Ушел на кухню, где принялся готовить ужин. Потом они сидели в интимной обстановке и разговаривали. Галя была в прекрасном настроении, делилась новыми ощущениями и строила планы на будущее, рисуя его в розовых тонах.

 О котором вскоре пришлось позабыть. Наступили трудные времена. Она не высыпалась. Усталость накапливалась медленно, но верно. Отчаянье все чаще посещало ее, охватывая целиком. В такие минуты она безутешно плакала. Правда, Женька стал приезжать почти каждый день, но оставаться надолго не мог. Приедет, повозится с Людочкой, давая Гале время немного отдохнуть, и уезжал. А Галя замечала, что он боится надолго задерживаться. Боится не сдержать чувства в себе. Любовь к Гале, а теперь и к дочери ее. Она читалась в его взглядах, словах и жестах.

 И однажды утром проснувшись, Галя  поняла, что пришло время менять свою жизнь. Где-то в глубине души наивно, по детски, верила, что Саша узнает о рождении дочери, найдет их в огромном городе,  и приедет. А сегодня вдруг осознала бессмысленность своей надежды. И пусть любовь не прошла, затаилась в ожидании своего часа. Ну и пусть! Пусть она так и останется не востребованной. Чего ждать? Чуда? Чудо есть, и оно только одно. Женька рядом. О таком только и мечтают многие. Стерпится – слюбиться. Это сказал самый мудрый народ, веками накапливая знания. Да и по статистике последних лет, брак по расчету – крепкий и вполне благополучный. Галя верила, что рано или поздно она сможет сказать Женьке «люблю». И когда она приняла решение, почувствовала, как приподнятое настроение оттесняет на второй план и усталость, и отчаянье. Она набрала такой знакомый номер телефона, услышала его голос и без предисловий сказала:

- Женька, приезжай сегодня. Обязательно. И захвати с собой все свои вещи.

Счастье Женя пережил молчанием.

== IV ==

 Каждый вечер Женька гулял в, знакомом до боли с детства, сквере. Он поменялся квартирами с родителями и жил теперь в родном шикарном микрорайоне. И каждый вечер, в любую погоду,  он ходил в сквер выгуливать собаку. Сегодня была отличная погода, и Людочка пошла с ними. Дочь забавлялась с собакой, а Женя сидел на скамейке и листал спортивный журнал. И было все как всегда, но какое-то смутное предчувствие тревожило. Маленькая, почти не заметная, оно вгрызалось в душу, неся сомнения. Женька закрыл журнал, понимая, что сегодня не удастся сосредоточиться на статье о футбольных баталиях. Прислушался, окинул внимательным взором сквер. Вроде все как всегда, тишина и покой. Глянул на Люду с собакой, и тут же лицо озарилось счастливой улыбкой. Тогда он обратился к самому себе, и на самом донышке и откапал эту пресловутую крупицу тревоги, которая и отравляла жизнь. Все упиралось в Галину. На семейную жизнь было грех жаловаться. Конечно, трудно, со скрипом, налаживалась их совместное проживание и быт. Хотя и знали друг друга тысячу лет, и даже желание угадывали за мгновение до того, как оно произносилось вслух. Женя знал, что так и будет, потому и готов был во все оружие. Что-что, а ждать и терпеть он умел. Старался делать все, чтобы угодить Галине, чтобы доставить ей удовольствие. И в быту не гнушался принимать участия во всех делах, и цветы дарил периодически, и сувениры, и знаки внимания. Не спорил, не навязывал свою точку зрения, во все соглашался. А уж Людочку он просто обожал. И это была уже не игра, не притворство, не угодничество. Просто души не чаял в ней. Даже мысли не допускал, что она – не его родная кровь. Любимым занятием стало совместное чтение книжек, а так же прогулки с собакой.  И все это стало давать плоды. Галина стала оттаивать сердцем. Все чаще она стала искренне радоваться и смеяться. В глазах вновь все чаще плескалась доброта, нежность и любовь. Женя видел эти перемены, и был безгранично счастлив. Летели дни, недели, года. Жизнь налаживалась, и казалось, что уже ничто не сможет омрачить ее. Слишком много было затрачено времени и душевных сил для достижения гармонии и спокойствия. Но почему,  какое-то нехорошее предчувствие сжимает грудь?  И, как показало время, не зря. 

  Галина вновь стала меняться. Глаза вновь заволокла поволока, улыбки стали дежурными и принужденными. Она перестала смотреть ему прямо в глаза. Бросит какой-то не значимый, мелочный, упрек, и поспешит уединиться с книгой. Женя не решался завести прямой и откровенный разговор, чтобы расставить все точки, разобраться и принять верное решение в возникшей проблеме. Трудно жить в постоянном страхе, не доверии и недомолвках. Все откладывал разговор, не хватало решимости. Тешил себя мыслями, что Галю вновь накрыло прошлое. Пройдет время – и все образумится. А он со своими претензиями может лишь все усугубить. Боялся, что в одночасье может рухнуть мир, который он создавал упорным трудом и душевными муками. Еще одно сдерживало его – Люда. Не мог даже на секунду представить жизнь без нее.  А Галя тем временем отдалялась от него. И предчувствие скорой развязки не обмануло.

  Люда уснула на пятой странице сказки, которую Женя читал ей на ночь. Он поправил одеяло, нежно чмокнул в щечку, и осторожно вышел из комнаты. Галя сидела на диване и отсутствующим взглядом смотрела любимую передачу. Женя вздохнул, сел рядом и приобнял за плечи. Она вздрогнула, медленно повернулась к нему и посмотрела в глаза. А у самой глазки повлажнели, стали бархатными.

- Нам надо поговорить, - Почти не разлепляя губ, произнесла она.

- Надо. – Так же тихо согласился он.

 Галя тряхнула головой, нервно провела рукой по волосам, словно отгоняя все сомнения и тревоги.

- Только давай обойдемся без всяких книжных классических фраз и слов. Ладно?

- Хорошо. – Он посему-то чувствовал себя абсолютно спокойно, хотя и с волнением ждал этого разговора на протяжении пары месяцев.

 - Я знаю, что должна быть благодарна тебе. Подожди, не перебивай меня, пожалуйста. А то я не решусь сказать тебе все то, что должна сказать.

- Хорошо, - согласился он.

- Все говорят, что мне повезло с тобой. Я и сама это прекрасно понимаю и знаю. Судьба мне преподнесла счастье, и я должна была вцепиться в него всеми силами. Я старалась. Честное слово, старалась. И может быть, в конце концов, все было бы у нас все хорошо. И я бы смерилась. И, быть может, полюбила бы тебя не как друга. Или заставила бы себя притворятся, хотя это так не справедливо по отношению к тебе. Да и к себе тоже. Рано или поздно ты бы устал ото лжи и обмана. Так зачем травить жизнь несбыточными мечтами и надеждами? Нам лучше расстаться.

- Ты по-прежнему любишь его? – И хоть имени не прозвучало, да и не требовалось оно, по большому счету.

- Как оказалось, да. – Галя прятала взор.

- Оказалось? – Не понял он.

- Он появился два месяца назад.

- Так, - Без злобы протянул Женя. Он откинулся на спинку дивана. Сложные, противоречивые чувства вспыхнули в груди. Перемешались и забурлили. И Женя старался промолчать, прежде чем необдуманно высказаться на этот счет.

- Он развелся с женой. Он искал меня. – Тихо сказала Галя. И ей было приятно самой еще раз услышать это. Ведь когда-то именно об этом и мечталось.

- Ты веришь ему? – В его вопросе скользила неприкрытая ирония.

- Теперь верю – Она поставила его на место.

- Значит, никаких вариантов?

- Ноль.- Она встала и ушла в спальню, давая понять, что разговор окончен. А Евгений просидел на диване всю ночь, ища ответы на вопросы  как же так? За что? Почему?

- Ты не ложился? – Спросила Галя утром.

- И ты не спала. – Он слышал, как и она безуспешно боролась с бессонницей. Она ничего не ответила, прислонилась к дверному косяку, опустив виновато голову.

- А как же Людочка? – Хрипло спросил он, чувствуя, что еще мгновение – и он сорвется, и наломает дров.

- Не надо ничего усложнять.

Всё! Что-то лопнуло в груди, и жар залил каждую клеточку тела, неся с собой боль и отчаянье. Женька вскочил и выбежал из квартиры. Он шел по городу под проливным дождем. Без цели и маршрута. Просто шел. И дождинки на его лице перемешивались со слезами. А слезы текли, вымывая из души даже отблески надежды.