Проза

- Поглажу, обязательно, - пообещала мать, - но только завтра, перед школой. Хорошо? 

- Ладно, - Саша и нежно обнял её за талию. 
Матери некогда было им заниматься, а потому, поцеловав сына, она нежно отцепила его ручки от себя и направилась в кухню.
Саша, оставшись один, опять подошёл к столику и опять провёл руками по тому месту на галстуке, где были складки. Ничего не изменилось. Он ещё постоял в раздумье, затем, отойдя к стулу и присев на него, пустился в воспоминания своего недалёкого прошлого.
Ему припомнилось, как сегодня их выводили перед школой для принятия в пионеры. Было всё торжественно: все девочки в белых блузах и чёрных юбочках, в туфельках и белых носочках, а мальчики в белых рубашках. Учителя все наряженные, а их Лидия Ивановна так та, наверное, наряднее всех. Она ещё в классе предупредила, чтоб соблюдали тишину, соблюдали порядок, чтоб никакого баловства, никаких шалостей. Но, впрочем, напрасно всё это. Все давно уже знали, как надо себя вести. А особенно Саша: он уже сколько раз соседа по дому Витю, которого ещё в прошлом году приняли, просил рассказать "про всё, про всё". И он, вроде бы, не волновался, но это только до того момента, когда заиграл горн и забили барабаны, а Света (фамилию он её не знал, просто Света и всё, все так её звали), выйдя вперёд и громко произнеся: "Отряд смирно!" - направилась к Старшей пионер-вожатой. К горлу у Саши подступил какой-то комок. Он попытался избавиться от него, но не смог. Его охватил ужас - надо же будет говорить: "Всегда готов!", а голоса нет. Саша тихонько кашлянул - это мало помогло. Испуг ещё сильнее овладел им. А Света уже стояла перед Старшей пионер-вожатой.
- Товарищ Старшая пионер-вожатая, - донеслось до Саши, - дружина имени Зои Космодемьянской для приёма ребят в пионеры построена. Председатель Совета дружины Светлана... - и опять Саша не узнал её фамилию.
Он снова кашлянул и получил от Анютки Петровой осуждающий взгляд и кулаком в бок.
- Ты чё, - произнесла она.
"Чё, чё, - подумал Саша. - Тебе бы так", - но сдачи не дал, а лишь обиженно отвернулся. У него даже слёзы навернулись.
А праздник был в разгаре и вот уже первым в шеренге повязывали галстуки. Это отвлекло несколько Сашу. Он потрогал горло, сказал: "Бхы", - и попробовал произнести "Всегда готов!".
- Чево, чево, - не расслышав его шёпот, спросила Анютка прищурив глаза.
- Ничево, - зло бросил Саша и его посетила радость - вдруг появился голос. Он удивлённо взглянул на Петрову и уже нежно произнёс.
- Мне мамка конфет дала, хочешь?
- Хм, - заносчиво ответила Анютка, а Саша и не обиделся.
А когда повязывали галстук, его, почему-то, озноб взял. Он явно почувствовал, как его начинает трясти. Девочка из 5"б", которая повязывала ему галстук, этого не заметила или не захотела заметить. Но от Анютки Саша решил всё-таки на всякий случай отодвинуться, отчего заставил старшеклассницу немного потянуться за ним.
В классе Лидия Ивановна целый урок после этого объясняла (в который уже раз), что значит быть пионером. Рассказала о Павлике Морозове, о подвиге Володи Дубинина, о Вали Котик. Все слушали её очень внимательно. Саше понравилось тоже. В особенности рассказ о тимуровцах. Саше показалось, что все: и Павлик Морозов, и Володя Дубинин, и Валя Котик - это далеко где-то, а вот Тимур - он здесь, выйди и вот он. Саша даже в окно глянул, на школьную площадку.
- Ну, ребятки, сейчас вы пойдёте домой, - заканчивала Лидия Ивановна, - и смотрите... Вы уже знаете, что галстук это частица нашего Красного Знамени, а Знамя позорить никому не позволено и поэтому после того, как вас приняли в пионеры вы должны себя вести только хорошо: не обманывать никого, помогать старшим, не обижать - вот это ни в коем случае! - младших по возрасту и только тогда вы будите достойны со временем вступить в комсомол.
- Лидия Ивановна, а вы комсомолка, - заинтересовался класс.
- Да. Я комсомолка! И я горжусь этим!..
Саша папу не дождался. Сегодняшнее напряжение уморило его ещё задолго до положенного времени. Как сидел на стуле, так и заснул облокотившись о спинку головой, подставив под неё ручки. Ему было неудобно, головка часто съезжала с ручек, но он поправлялся и спал. Ротик был у него приоткрыт, с него тянулись слюнки - признак сладкого сна.
Утром Саша долго вертелся у отцовой кровати в надежде, что тот проснётся. Но отец спал и Сашины надежды оказались напрасными. Ему стало обидно, однако разбудить отца специально он не посмел. "Ладно, - подумал, - сегодня у него выходной и я его обрадую, когда приду из школы", - и Саше так сильно захотелось покончить с этой учебной процедурой, что сил даже не было даже в школу идти. Ему пришлось перебороть себя, а как же - теперь он пионер и мало ли что!
Галстук ему повязывала мама. Как и обещала, она его прогладила: складок на нём не было. Сашу это порадовало. Он нежно поглядел на мать и подставил шею.
- Мам, а ты тоже была пионеркой, - чувствуя, как ловко та повязывает галстук, спросил Саша.
- Была, - коротко ответила мать и расправив воротничок рубашки добавила, - всё. Можешь идти. Смотри не балуй.
Сашу это рассмешило: как же можно баловаться в галстуке. Это только не настоящие пионеры так могут делать. Ему почему-то на память пришла Анютка Петрова: "Эта не будет настоящей пионеркой", - подумал Саша, взял портфель и вышел на улицу.
Погода стояла, как на заказ. Саша шёл не торопясь и ему казалось, что все, кто встречался на пути, только и делают, что с восхищением смотрят на него и галстук.
- Так, ребятки, - когда начался первый урок, сделала объявление Лидия Ивановна, - я вас должна предупредить: сегодня у нас будет после уроков классный час. Хотя он у нас в пятницу, мы его сделаем сегодня. В пятницу его не будет. Всем понятно? Прошу не забыть. Катя, ты поняла? - видя, что та вертится, обратилась персонально Лидия Ивановна. Катя кивнула головой и Лидия Ивановна продолжила, - я вам, ребята, расскажу, что значит быть комсомольцем. Вам это надо знать. Я специально разговор на эту тему откладывала до вступления вашего в пионеры. Ну, а теперь начнём урок, - и она заскользила глазами по классному журналу.
Саша всё понял. "А как же папа", - растерянно подумал он и ему стало жаль: не скоро он узнает. Саша представил отца сидящим у окна и ждущем его. Он не знает, что Саша будет идти в галстуке. "Мама ему наверняка об этом не рассказала, да и не расскажет, - уверенно думал Саша, - но она ему намекнёт, что его ждут хорошие новости". И он будет сидеть у окна и ждать Сашу. А Саши не будет ещё целый урок. Саше стало обидно.
Всё утро, пока шли уроки, Сашу не покидала мысль об отце. Он так и казался ему печально, печально сидящим у окна. И на первом уроке Саше так казалось, и на втором, и на третьем. А четвёртый урок он еле выдержал. Он даже получил от Лидии Ивановны замечание.
Но вот кончился четвёртый урок. Саша дождался, когда выйдет из класса Лидия Ивановна, взял портфель и заторопился домой. И, в общем-то, Анютки Петровой вопрос его не насторожил.
- Ты куда? - спросила она.
- Никуда, - ответил он. - Домой, вот куда.
Звонок Саша услышал уже выходя со двора школы. Отчего-то или так показалось, он звенел долго и настойчиво. Но Сашу это не трогало. Саша торопился домой. Сашу ждал папа.
Отсутствие ученика на классном часе Лидия Ивановна в первый момент не заметила. Она, пришедшая в настроение приподнятом, желавшая от души рассказать об организации в которой состояла столько лет и которую уважала безмерно, была далека от мысли, что кто-то может проигнорировать, не оценить её затраты времени на подготовку. А готовилась она добросовестно. Но Петрова опустила её на землю.
- Лидия Ивановна, а Саша Галактионов ушёл домой.
- Как ушёл? - растерялась Лидия Ивановна.
- Я ему сказала: ты куда? А он говорит: "Никуда, домой, вот куда", - и побежал.
Лидия Ивановна повернула голову в сторону того места, где должен был сидеть Саша. Его в самом деле не было.
- Вот видите, ребята, - раздражение нахлынуло вдруг, она была оскорблена в чувствах. - В пионеры ведь его приняли, клятву давал и такой проступок. Разве можно так, - она помолчала, однако решение на действие уже созрело. - Ну-ка, Коля с Вовой, вы мальчики покрепче, верните-ка Сашу.
Мальчики, названные Колей и Вовой, с услужливой готовностью, поняв буквально, сорвались со своих мест и резво кинулись вон из класса. Они догнали Сашу ничего не подозревавшего на половине пути. Они схватили его за руки и стали тащить.
- Вы чё, - напугался Саша.
- Пошли, пошли в класс, - кричал Вова.
- Счас тебе попадёт, - добавлял Коля.
- Отпустите, чё вы, больно же, - Саше действительно было больно. Но ребят это не останавливало, им сказали привести его и они старались на совесть.
- Ну больно же, - заплакал Саша.
- Пошли, - ребята были неумолимы.
- Отпустите, - тогда заорал во всё горло подневольный. Его голос сорвался на фальцет, но и это не помогло. Его тащили.
- Отпустите.
- Идём, идём, - вслед его просьбы раздавалось.
И Саше пришлось покориться. Но и после этого ему продолжали заламывать руки.
- Ну я-же иду, - плакал Саша. - Отпустите.
Его не отпускали. Саша заплакал навзрыд. Слёзы, которые он вытереть не мог, попадали на развивающиеся кончики галстука, отчего они постепенно становились густо красными. Саше было очень ещё и обидно - он даже не догадывался за что с ним так поступают.
- Вот он, - втолкнув Сашу в класс, с чувством выполненного долга и ожидая похвалы, произнесли ребята. Слёз у Саши теперь не было, он только хмурился и сопел.
- Садитесь, ребята, а ты, Саша, иди сюда.
Ребята пошли на свои места, а Саша нехотя побрёл к учительскому столу.
- Ты почему сбежал с классного часа? - строго спросила Лидия Ивановна.
- Я, я, - за заикался Саша.
- Нет, ты скажи всему классу: почему сбежал с классного часа, - настаивала Лидия Ивановна. - Объясни. Здесь твои товарищи, вот и объясни им: почему ты сбежал.
- Я, я не сбегал, - слёзы опять подступили к горлу.
- Ну как же ты не сбегал, - дотошно выясняла Лидия Ивановна.
- Я, я забыл.
- Хм. Забыл он. Все не забыли, а он забыл.
- Я правда забыл, - в отчаяние оправдывался Саша.
- Ну хорошо. Допустим. А Петрова Анюта тебе говорила?
- Она только спросила: "Ты куда?", а я сказал: "Никуда, домой".
- Вот видишь. Я же всех предупредила, а ты сбежал.
- Не сбегал я, - Саша готов был расплакаться снова, но ввиду класса крепился из последнего.
- Значит, ты так и не скажешь почему сбежал, - заключила Лидия Ивановна.
- Не сбегал я.
- ХМ, - усмехнулся педагог. - Не сбегал. И это врёт пионер. Да ты после этого не достоин носить галстук. Какой же ты пионер? Ты не достоин просто быть им, - резюмировала Лидия Ивановна и в раздумье отвернулась к окну.
- Ах, я не достоин, - вдруг вспылил Саша. - Я, я, - слёзы были где-то рядом. - Я... я... я не достоин, да? Я не достоин, - Саша заплакал, - ах, я не достоин. Ну нате, нате, - он всхлипывая стал развязывать галстук, но тот, видимо, с Сашей расставаться не желал. - Я не достоин, да? Нате его, нате, - пальцы не могли распутать узел. - Нате его, - слёзы у Саши полились ручьём, он наконец распутал узел. - Нате его. Я не достоин! Нате. Возьмите его, - Саша подошёл к Лидии Ивановне и положил галстук на стол. - Нате его, нате, - всхлипывал он.
- Перестань, - строго одёрнула его Лидия Ивановна. - Прекрати сейчас же истерику.
- Я не достоин, - остановить Сашу было невозможно. Он пристально поглядел учительнице в глаза. - Берите, нате. Я не достоин, - повернулся и выскочил из класса.