Приветствуем! |
|---|
| 
|
Блог |
|---|
 Достоевский ни в чём не виноват!Категория: Критические статьи![Нажмите для увеличения картинки]() Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры. Добавил: Васил Про двух россиянКатегория: Познавательно-развлекательное![Нажмите для увеличения картинки]() В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой. Добавил: Васил
|
Соцопрос |
|---|
Какую музыку Вы предпочитаете слушать?
1. Рок (Rock-n-Roll, Metal, Folk, Gothic,русский рок и т.д.)6. Minimal, house, electroВсего ответов: 104
|
|
Проза
Сумасшедшие фрукты (окончание)
-- И всё же странно, что ваша жена не верила вам и вообще слабо реагировала на происходящее. Если продукты, как вы говорите, порой находились не на своих местах, она не могла не замечать этого.
-- Не знаю, -- пожал плечами Луис, -- может просто игнорировала. Не удивительно: если подобное рассказать, это любому покажется чушью. Она продолжала считать, что это я разбрасываю продукты. Порой поддразнивала меня: поднимет иногда с пола помидор, например, и давай им в шутку тыкать мне в лицо, пугая, как перчаточной куклой, словно ребёнка: «Я синьо-ор, помидо-ор! Я сейчас тебя съе-е-ем!" Я подыгрывал ей, как мог, улыбаясь сквозь зубы. Она и не подозревала, что помидор, которым она пугает, размахивая перед моим носом, на самом деле живой, и смотрит своими злющими-презлющими глазёнками, готовый в любую секунду сожрать меня заживо.
-- Со временем, а прошло более двух лет, я привык к их присутствию в моей жизни, к их недовольным рожам и тщетным попыткам приблизиться ко мне. Я воспринимал их как некую данность, как неотъемлемую часть природы, как привычных всем домашних животных. Хи! Эдакие домашние фрукты: киви, -- ко мне! -- Диаш похлопал себя по бедру. -- Ананас, -- фу, на место! Ха, смешно, не так ли! Я считал их одушевлёнными. Бредятина полнейшая! И всё же страх не покидал меня. Одно дело, когда мерещатся цветочки, совсем другое, когда тебя преследуют помидоры-убийцы. К такому соседству так сразу не привыкнешь, тем более, когда они постоянно напоминают о себе. Однажды снова подавился, но уже сливой. Думаю, вам не нужны подробности, вы и так уже догадываетесь, что не сам по себе подавился я ею.
-- Год назад, тем летом, был у меня отпуск, и мы с семьёй неделю провели на пляжах Атлантик-Сити. Отмечу тот факт, что я даже ни разу, за всё время проведённое там, не зашёл в казино. Такой уговор был с Люси: никаких игр! А мне и не сложно было. К тому же, я научился контролировать себя и умел не смотреть на фрукты ни при каких обстоятельствах: ни в супермаркете, где они лежали на стеллажах, ни в руках прохожих. Даже дома я приучил себя не замечать их, когда открывал холодильник или когда Люси выкладывала их из пакетов. Только изредка, боковым зрением, я замечал движения их глаз, но заставить смотреть на себя они меня уже не могли. Это их очень-преочень злило. Бесило и то, что к тому моменту, начиная с первого дня отпуска, я уже не играл как недели четыре подряд. И есть перестал целыми, а только когда жена их порежет или почистит. Но иногда мне нравилось издеваться над ними. Если перед этим принимал на грудь бокал бренди, то я смелел и намеренно выкладывал их целыми на тарелку и медленно-медленно разрезал на части. Потом отправлял в рот и не спеша, смакуя, пережёвывал, получая неземное удовольствие слышать их предсмертные попискивающие стоны. Они злились на мои мысли, на моё намерение окончательно и навсегда покончить с играми... -- Луис снова уставился в одну точку перед собой, что-то вспоминая.
Доктор громко постучал карандашом по крышке стола -- Диаш "проснулся" и тихо под нос прошептал: -- Да, они стали слышать меня, слышать мои мысли и понимать мои намерения...
-- Как вы определили это?
-- Они убили Дэнни...
Тут я снова ожил -- такой поворот событий встормошил меня и взбодрил: так-так, это уже интересно! Снова я с нетерпением стал ждать продолжения и финал этого бреда, так похожего на правду. Знаете, мне стоит признаться, что в тот момент я пребывал в некотором сомнении и замешательстве: я не воспринимал Луиса Диаша душевнобольным, понимаете? С одной стороны, судя по его внешности, красноречию, логике мышления, он казался мне вполне обычным и адекватным человеком. Но вот что-то не стыковалось. Сам бред -- да, его можно было по схожести отнести к описаниям тех бредовых картин, часто описываемых психически больными людьми. Но некоторые мелочи, например, в повествовании, в порядке построения слов, фраз и предложений Диаша говорили об обратном, и, судя по этим фактам, он никак не претендовал даже на титул шизофреника, хотя это первое, что сразу приходило в голову, не беря во внимание явно присутствующую игровую зависимость. Но и тут присутствовала закавыка – он спокойно обходился без игры довольно длительное время. Получалось, что под категорию зависимостей и пристрастий он не подпадал!
С другой стороны, слушая его историю, любой здравомыслящий не то что специалист, но и обычный человек, заподозрил бы в нём что-то неладное. И тут пришло понимание: вот что меня так тревожило с самого начала знакомства с ним; чем он отталкивал от себя. Когда подобные описания слышишь от страдающих психическими расстройствами людей, -- это одно: ты готов к этому и воспринимаешь сказочные фантазии как должное, с понимая то состояние, в котором находится пациент, расценивая эти картины как плод его больного воображения. В этом случае всё ясно, как день: человека надо лечить и избавить от этих глюков. А вот если, допустим, здоровый человек, которого ты знаешь давно, или ещё лучше -- он твой друг или родственник, вдруг начинает тебе рассказывать подобную историю. Вот тогда становиться не по себе. И дело уже не в самом сюжете -- он может быть какой угодно, не это пугает, -- причиной страха будет являться сам рассказчик и его неожиданная перемена, прежде всего, в мышлении. Ещё вчера ты вместе с ним сидел в пабе, спорил, разговаривал и считал его интеллектуалом или просто умным и отличным парнем; а сегодня он -- бах! -- с таким маниакальным возбуждением втирает тебе историю о том, что за ним ведётся наблюдение из космоса, а вся его квартира напичкана "жучками" и скрытыми видеокамерами; или что его пытаются завербовать внеземные существа... Услышать подобную чушь из уст знакомого и, как казалось, до сей поры здорового человека, согласитесь, будет несколько пугающе. Непривычный ход его мыслей для тебя будет восприниматься как нечто инородное, чуждое, что и будет отталкивать и пугать. Это то же самое, что смотреть на людей с врождёнными уродствами скелета или лица. Мы понимаем причину их аномалии и непохожесть на нас, но сознание всё равно не готово принять и смириться с реальностью. Мы всегда будем смотреть на них, как на иноземцев.
Я продолжал испытывать неуёмное чувство тревоги, которое не покидало меня. Возможно, думал я, какая-то отрицательная энергия исходила от Луиса, негативно воздействуя на меня, наполняя ложным предчувствием надвигающихся неприятных событий. Кто ж знал, что те мои предчувствия были всего лишь безобидными весточками (ягодками-фруктиками) тех странных и не поддающихся объяснению последующих событий, которые произошли в моей жизни в будущем.
А пока что я с интересом и тревогой слушал историю португальца, который к тому времени уже порядком подустал и выглядел подавленным. Всё чаще он смотрел "невидящим" взглядом в пустоту пространства перед собой, будто там находил своё прошлое, о котором рассказывал.
-- Они убили его в том году, спустя месяц после того самого отпуска, в сентябре.
-- Мне очень жаль, Луис.
-- Я оставил Дэнни одного в комнате буквально на минуты четыре. Вручил ему большую грушу, чтобы он не скучал, а сам пошёл к Люси, которая готовила ужин на кухне. Обычно шумный малый, Дэнни эти четыре минуты был неслышный, как никогда. Люси ещё забеспокоилась, зачем я оставил его одного и просила вернуться в комнату. Но я заверил её, что всё, мол, под контролем: Денни на полу на коврике. Я дал ему грушу, и он, скорее всего, занят ею. Спохватились только тогда, когда послышался глухой стук (нам был знаком привычный звук частых падений сына на пол), но не услышали обычно следующего за этим надрывного плача. Это нас напугало. Лишь стук, короткий захлёбывающийся кашель -- и тишина. Мы бегом к нему. Дэнни лежал на полу, на спине. Его неподвижные открытые глазки смотрели на свисающую с потолка люстру. Раскинутые в стороны ручки, слегка согнутые в локтях -- он так их вскидывал во время сна, -- подёргивались в конвульсиях. Изо рта на шею и пол сочился пенный ручеёк слюны и фруктовой мякоти. Рядом валялась единожды надкушенная груша. Её сумасшедшие глаза бешено вращались вокруг своей оси, иногда выпрыгивая из орбит; зубастым кривым ртом груша злобно улыбалась. Безуспешно я пытался освободить лёгкие сына и восстановить дыхание, пока Люси звонила в Службу Спасения, -- все попытки оживить Дэнни оказались тщетными. Парень умер, что подтвердили и прибывшие медики и полицейские...
-- А что показало вскрытие?
-- Остановка дыхания, асфиксия. В лёгких была жидкость... Догадываетесь, какая? Ха, я сразу догадался! Грушёвый сок, доктор. Много грушёвого сока. Он захлебнулся им, как утопленник речной водой. В лёгких было столько сока, как если бы ему туда залили целую унцию. -- Глаза Луиса заблестели. -- Похоронили мы его. И трёх лет не исполнилось парню... Полгода психологи таскали Люси по разным клиникам -- еле ожила. Думал свихнётся от горя. Но пришла в себя. Нет, она не ненавидела меня, но считала, что не надо мне было в тот день оставлять Дэнни одного. В чём-то она права. Себя я виню только за то, что дал ему эту чёртову грушу. Но Люси умничка, она хорошей была женой, понимала меня... Любил я её очень сильно, простите... -- Диаш достал носовой платок, вытер слёзы.
-- Прости меня, господи! -- Стоун снял очки и с сочувствием и опаской уточнил: -- Что значит… "была"?
-- Док, я перестал посещать казино, и фрукты убили Дэнни. А ведь Они предупреждали меня, делали намёки, чтобы я не вздумал оставлять игру, иначе Они возьмутся за сына. Но я же не думал, что Они способны на такое. Это теперь понимаю: вернись я за игровой автомат, -- и семья была жива. Но я же, как вы поняли, завязал с играми, завязал окончательно и не вернусь больше в казино никогда, чем бы Они меня не пугали. Я сильнее их. -- Луис окинул нас широко раскрытыми глазами, посмотрел безумным взглядом человека, горем загнанного в угол. -- Я не верил им никогда, понимаете? Никогда! До конца не верил, как не верите мне вы...
-- Будет вам...
-- Месяц назад не стало моей Люси. Всё произошло банально и глупо -- поскользнулась на кафельном полу кухни, на кожуре от банана. На кожуре. Банан убил её. Убил потому, что я не играю уже как год!
Они думают, что таким образом смогут заставить меня вернуться? Нет, они ошибаются. Теперь-то уже я из принципа не стану играть. Они отняли у меня самое дорогое в жизни, и терять мне нечего. Мне уже всё одно: сдохну я от болезни какой или от их рук... Ха-ха!!!-- Луис нервно засмеялся. -- Нет, ну вы слышали? От рук! Я сказал "от рук"! Во, до чего докатился!.. Н-да уж. Как я могу, пережив такое горе, теперь пойти им на уступки? Даже убийством моей семьи Они не заставят меня переступить порог казино. Никогда. Конечно, Они, в конце концов, доберутся до меня и убьют. Я это точно знаю, потому что постоянно, каждую ночь, Они предупреждают меня об...
-- ???
-- ... этом своим мерзким шуршанием под кроватью. Как могу, я оттягиваю приговор. Уже давно не покупаю и даже не ем ни овощи, ни фрукты в сыром виде, -- только в готовом. В основном предпочитаю питаться в "Сити Тавернс", там вкусно, кстати, готовят. И всё бы ничего, доктор, но эти твари появляются всё равно, просто ниоткуда. Перед тем как ложиться спать, я постоянно заглядываю под кровать, и всегда там пусто, ничего, кроме пыли. А ночью начинается возня, шорох, противный такой звук, будто в целлофановом пакете копошатся десятки пауков. Каким-то образом фрукты рождаются там: и кряхтят, шипят и пытаются взобраться на кровать -- достать меня. Я не сплю почти всю ночь и стараюсь не заглядывать под кровать, чтобы не увидеть их. Сплю при включённом свете, но уснуть удаётся лишь под утро, и то на пару часиков. Утром первым делом лезу под кровать с метлой и совком: там десятки этих тварей уже ждут своей печальной участи: я собираю их в мусорный мешок и давлю, давлю гадов, а потом выношу в мусорный бак или сжигаю в камине. Но на следующее утро всё повторяется вновь.
-- А если вы не дома, а в отеле, например, спите?
-- Они и там появляются. Везде, где я нахожусь. Всюду, где мы один на один с ними. Когда-нибудь я прозеваю момент, и они доберутся до меня и прикончат. Вот такие у меня дела, док. На этом всё. Поможете -- хорошо. Нет, спасибо, что выслушали. В любом случае, я не жалею, что высказался, сбросил, так сказать, груз с плеч. Мне и правда не с кем поделиться. -- Луис замешкался, и с мольбой в глазах спросил доктора: -- Вы мне верите?
-- Хм-м-м... -- промычал психиатр.
-- У меня есть шанс?
-- А вы мне поверите, если я скажу, что подобные галлюцинации не часто, но встречаются в практике? Но являются они следствием многих причин. Однозначно, мы вам поможем избавиться от преследования ваших фруктов...
-- Значит, вы считаете это выдумкой, галлюцинацией? -- Луис поднялся с кресла, явно разочарованный. -- Что ж, я всё понимаю, в такое трудно поверить... Так и знал! Спасибо, доктор, что потратили время на мой бред... -- Он собрался уходить.
-- Мистер Диаш, -- остановил его доктор, -- погодите минутку. Не стоит делать поспешные выводы. Мои сомнения, как врача, оправданы, и вы должны меня понимать тоже... Чтобы дать заключительную оценку, необходимо всё проверить, тщательно исследовать и убедиться в том... Короче, для начала можно назначить кое-какие препараты, которые на первое время помогут вам избавиться от кошмаров и вернуть здоровый сон. Однако, в дальнейшем, если вы согласитесь или если данные лекарства не принесут положительного результата, необходимо будет пройти более тщательное обследование...
-- Что вы, что вы, доктор, -- замахал руками Диаш, -- об этом не может быть и речи! У меня работа! -- Тут он замолк, подумал и согласился: -- Впрочем, на ваши пилюли я соглашусь. Надеюсь, они чудотворны, и фрукты перестанут меня преследовать. Но проходить лечение я не стану. Не стану, док, так как, повторяю, я в здравом уме. Препараты -- да, выписывайте. В конце концов, вы же не предлагаете мне поиграть в "Крейзи", не так ли?
-- Вот и славненько, -- успокоился доктор, и пошутил: -- Если не помогут антидепрессанты, именно такой способ терапии я вам и порекомендую. -- После чего они рассмеялись и на прощание пожали друг другу руки.
В общем, договорились: Луис в течении двух недель будет принимать выписанные доктором препараты. Через неделю они встретятся вновь, и, если к тому времени Луис согласится, то они продолжат более тесное сотрудничество.
Как я и думал, стоило Луису покинуть кабинет, как доктор меня спросил: «Что вы, молодой человек, думаете по поводу недуга мистера Диаша?»
Винегрет из набора профессиональных и специальных медицинских слов и терминов, которыми был напичкан мой мозг молодого интерна, мой непослушный язык воспроизвёл примерно следующее:
-- Это, э-э-э, последствия вследствие... э-э-э, ярко выраженный аддиктивный синдром... А запрет игры послужил развитию лёгкой депрессии, отчего... э-э, возникли слуховые и зрительные галлюцинации у больного. Ну-у, ещё налицо нарушение цикла "сон--бодрствование". Возможно, имеется парциальная некритичность... алексетемия... А возможно, присутствует аффективное или тревожное расстройство, э-э... Короче, он страдает лудоманией, сэр. Хотя...
-- Что -- "хотя"? -- улыбнулся доктор. -- Есть сомнение, что он не подходит под категорию обсессивно-компульсивного или депрессивного синдромов? Вы это хотите сказать?
-- Ну, в общем-то... это… да, -- согласился я. -- Вроде и на параноика не похож, хотя бред можно привязать к данному расстройству. А вообще, мне сложно дать чёткую характеристику, сэр. Он с виду здоровый человек, речь и мысли у него адекватные. Но вот эти его фрукты, все эти видения, говорят об обратном -- он точно шизофреник.
-- Хорошо бы его тщательно изучить, -- Стоун вернулся за стол. -- Да уж, удивительная фантазия. Пока что будем исходить из того, что предварительным диагнозом обозначим тревожное расстройство. Расстройство личности оставим под вопросом. Ну, а игромания-лудомания... -- доктор задумался, прикусил кончик заушины очков. -- Он не игроман. Не игроман он вовсе.
-- Почему, сэр?
-- Не подметили? Его не тянет к игре. Наоборот, он отказался от игр и равнодушен к ним. Не азартный он. -- Доктор задумался. -- Вот это и странно. Ну да ладно. Надеюсь, удастся уговорить его на обследование. -- Стоун стал перечитывать записи в журнале. -- Удивительная фантазия, поразительное воображение...
Прошли две недели.
Я не забывал про Луиса Диаша и помнил про его сумасшедшие фрукты. Однажды доктор ему позвонил и поинтересовался самочувствием. Ответ Луиса я не слышал, но на вопрос Стоуна "прекратились ли, хотя бы частично, видения?" я, судя по недовольной интонации доктора и протяжному "м-м-м", понял, что фрукты по-прежнему преследуют бедолагу.
При повторном посещении Диаша через две недели я не присутствовал, но позже со слов доктора узнал, что транквилизаторы и антидепрессанты тому не помогли ни на йоту. Не знаю каким образом Стоун уговорил его, но в третье своё посещение Луис Диаш всё ж таки согласился на терапевтический курс, что уже было успехом. К тому времени португалец выглядел плохо, если не сказать хуже – прескверно. Как человек, которому не дают спать сутками, оставляя в покое лишь на пару часов. Он заметно похудел и, как мне казалось, постарел. Вероятно, уговорить его продолжить обследование и лечение удалось не столько доктору, сколько той девушке, с которой он приходил: она ожидала его в холле. В тот день он посетил невролога и прошёл эриксоновский гипноз. Док снова выписал ему кучу медикаментов, и Диаш с подругой ушли, пообещав вернуться в назначенный следующий день приёма.
Но в назначенный день Луис на процедуры не явился. И вообще, больше не приходил и о себе не сообщал. Только однажды доктор попросил меня позвонить ему и поинтересоваться, в чём причина его отсутствия. Я несколько раз набирал его номер, но никто так и не ответил. Спустя месяц Стоун отправил в архив историю обследования Диаша и забыл о нём навсегда, погрузившись в водоворот очередных "допросов", научных исследований и семинаров.
А я помнил о нём. Хотелось знать: что с ним и как? Что-то продолжало волновать меня и постоянно тревожило: его недуг не давал мне покоя. Рассказ оставался недочитанным, и мне не терпелось дочитать книгу до конца, узнать о португальце, о его состоянии не столько из праздного любопытства, сколько из чувства сострадания. К тому же эти его живые фрукты всегда вертелись перед глазами: а вдруг это правда, и фрукты на самом деле преследуют беднягу? Глупо, конечно, рассуждать о подобном и даже об этом думать, будучи самому психиатром -- не дай бог такое услышали бы мои коллеги, -- но что-то меня затронуло в этой истории, что-то всколыхнуло внутри, забеспокоило и уже не давало покоя, постоянно напоминая о себе. Внутренний голос подсказывал: необходимо навестить Диаша и узнать всё самому. К тому же сделать это было не сложно: его домашний адрес имелся в книге регистрации, а жил он неподалёку от клиники. Я так и поступил: спустя месяц после последнего посещения Луисом доктора, я, возвращаясь с работы домой, заехал по адресу, который он указал в анкете.
Дверь мне открыли не сразу, и то, недовольный женский голос вначале лениво спросил: "Кто там?" Я представился, и озвучил цель визита -- дверь распахнулась. Передо мной оказалась та девушка, которая сопровождала Луиса Диаша в клинику. С её мученического выражения лица на меня смотрели опухшие то ли от слёз, то ли от бессонницы глаза.
-- А, это вы, психиатр. Я узнала вас. -- И не успел я задать вопрос, как она с неприязнью "бросила" мне в лицо: -- Похоронили мы его три недели назад. Нет его больше... Что ж ваши хвалёные методы не помогли ему?! Мошенники...
-- Что, что с ним случилось? -- Я начинал пугаться собственных догадок, которые назойливо утверждали мне то, во что я не хотел бы поверить, но подсознательно понимал: если я желал такого завершения истории, то именно такой исход должен был произойти. Ведь в глубине души я ждал этого с того первого телефонного звонка Луиса в клинику. Я же сам мечтал, чтобы сказка оказалась былью. Вот она, причина тревожности, которую я испытывал с самого начала знакомства с португальцем. Ни это ли вызывало у меня беспочвенную тревогу и чувство приближающихся неприятностей?
Шокированный неожиданной кончиной Луиса, я попытался расспросить о причине смерти:
-- Как же он?..
-- Умер он. Убили его...
Меня обдало холодком. Заметив, что девушка собирается закончить диалог и закрывает дверь, поспешил задать самый главный, волнующий меня, вопрос, в то же время опасаясь пугающего ответа, который теперь мне совсем не хотелось бы услышать: -- Кто?
-- Фрукты! -- крикнула девушка, но уже из-за закрытой двери.
Мои стопы вспотели.
На следующий день я не поленился заехать в местный полицейский участок и выяснить (выудить) все обстоятельства смерти (или гибели?!) Луиса Родригеша Диаша. Не без труда удалось убедить шерифа позволить мне это, и то, благодаря тому, что я представлял в своём лице клинику, в которой покойный проходил обследование (о чём в полиции не знали). Немаловажный фактор сыграло и имя доктора Стоуна, которое тогда набирало популярность. Фрэд Хэммет, лейтенант средних лет, которого приставил мне в помощь шериф -- именно Хэммет выезжал на вызов и был непосредственно на месте случившегося в квартире Луиса -- сначала зачёл мне формальные оперативные данные осмотра, а потом передал заключение судмедэкспертизы. Кое-какие детали из досье меня несколько озадачили, но в целом всё как обычно: Диаш умер естественной смертью, а вовсе не был кем-то убит. От себя Хэммет добавил:
-- Странная, повторюсь, смерть, -- коп сделал недвусмысленный акцент на первом слове, и я снова поёжился от неприятного холодка. -- Его убили фрукты.
"Чёрт!" -- выругался я про себя. -- "Они что здесь, сговорились или все посходили с ума?" Я переспросил, стараясь делать вид, что не понимаю, о чём речь: -- Простите, кто его?..
-- Да не пугайтесь вы так, мистер. Я хотел сказать: жадность его погубила.
-- Что вы имеете в виду?
-- Любил поесть парень. Особенно фрукты. Обжорство и погубило его. Вы же прочли заключение!
-- Да, но... -- Моё волнение чуть отступило: слава господу, он не в прямом смысле имел в виду. Ну конечно же. Добродушная улыбка лейтенанта также выровняла моё сердцебиение, но... как оказалось, ненадолго. -- А, я думал, что и правда его фрукты убили...
-- Он обожрался разными фруктами до не могу. А напоследок подавился апельсином, отчего и умер. -- Хэммет захлопнул папку с делом о смерти Диаша,
На выходе, провожая меня, он спросил: -- А на что он жаловался вам, если не секрет.
-- Да так, на депрессию, -- уклончиво ответил я, -- но чрезмерный аппетит не беспокоил его. Что ж, спасибо, лейтенант. Хотя, мне одно не понять: почему его сожительница сказала то же самое: она считает, что его убили. Но он же подавился сам. Что же тут странного?
-- Не знаю, что там сожительница сказала, но если я говорю "убили", я имею в виду именно это: он умер насильственной смертью. -- "Вот-те, здрассьте!" -- я снова напрягся.
-- А как же экспертиза? Там же указано, что... -- И тут меня одолели противоречивые чувства.
-- В документах мы опустили некоторые детали, мистер. К чему лишние хлопоты, тем более, родственников у него нет, а настаивать на доследовании некому. К тому же судья нашим, так сказать, объективным данным не поверил бы. А кому и что надо доказывать, если вскрытие показало, что он наглотался фруктов по горло и напоследок подавился соком апельсина. Он оказался последним продуктом, который бедняга отправил в рот в этой жизни.
-- Так что же здесь странного? Не он один так умирает? -- Я пытался выудить у лейтенанта, как мне казалось, его личную версию, не схожую, как я уже догадывался, с официальной. Было похоже, что он что-то не договаривал, и мне хотелось понять, насколько Хэммет осведомлён. Если смерть Диаша окажется и правда не естественной, как он утверждает, тогда что он видит в ней такого необычного? И знает ли он о бреде, которым страдал покойный? -- Мало ли кто чем наглотался по горло... -- начал было я и осёкся на полуслове -- промелькнули знакомые фразы: «наглотался по горло...". "подавился черешеной...", "протискивается к горлу...", "подавился сливой...", "единожды надкушенная груша..." Убили...
-- Если я говорю "по горло", я имею в виду буквально: по горло. Даже наш патологоанатом не видывал никогда подобного. Желудок бедняги и пищевод по горло были напичканы помидорами, огурцами, яблоками, сливами и роковым апельсином. По гор-ло.
Я облегчённо выдохнул: -- Так вы образно имеете в виду, что его убили фрукты, а не кто-то? -- Не хотелось мне верить, что бред Диаша -- это реальность, что фрукты из сюжета игры на самом деле могли преследовать и убить его. Вот уж бред, так бред.
-- Мистер, вы опять меня не поняли. -- Полицейский приблизился ко мне вплотную и вполголоса произнёс, озираясь по сторонам: -- Фрукты в нём находились целыми, понимаете, доктор? Це-лы-ми. Ни один не был надкушен. Странно, не правда ли? Его нафаршировали цельными плодами, да так аккуратно, что даже не повредили ни ткани желудка, ни стенки пищевода. Возможно ли такое сотворить самостоятельно?
Из территории полицейского участка я вышел на ватных ногах и посмотрел на мир, как на чей-то спектакль.
Этот случай с Луисом Диашем заставил меня пересмотреть свои взгляды на мир и на психиатрию в целом, сами понимаете. Нет, я остался в профессии и до сих пор работаю, даже ещё с большим рвением и азартом (точно, именно азартом!) работаю. Жажда изучения и исследования природы происхождения галлюцинаций и возможность реального существования мира видений, который рождает сознание больного человека, полностью захватили меня, окунув в работу с головой. На протяжении вот уже пятнадцати лет я бьюсь над этой проблемой, пытаюсь выяснить и доказать (либо опровергнуть) факт существования мира галлюцинаций в действительности. Может когда-нибудь я произведу сенсацию в области психиатрии и получу Нобелевскую премию! Ха-ха!
Как неверующий Фома, я все эти годы стремлюсь добраться до истины, чтобы ответить: правда ли, что Луис Диаш видел свои сумасшедшие фрукты? Могли ли они его убить? Правда ли всё это, чёрт возьми? Вот что гложет меня всё это время и сподвигает на изучение данной темы.
Я одержим одним: поиском истины о фруктах Диаша. Когда-нибудь я докажу, что Они существуют, обязательно докажу. Хотя бы самому себе, но докажу. И вы знаете, у меня уже кое-что есть в заначке. Кажется, теперь-то я почти точно знаю, что Луис говорил правду. И он не был болен, и игроманией не страдал. Он на самом деле видел фрукты, и они по-настоящему преследовали его. Это не был галлюциноз. Неоспоримые факты и доказательства у меня имеются. Загвоздка лишь в том, что я не знаю как всё оформить, как задокументировать, чтобы подать заявку в комиссию на рассмотрение и обнародовать сенсацию. Пока всё только на бумаге. А на словах, как вы понимаете, мне никто не поверит, как когда-то мы с доктором не поверили Диашу. Но я работаю над этим, думаю. Дело за малым: сфотографировать их. Пока что не получается. Как только я навожу на Них объектив, Они как чувствуют, тут же исчезают. Своим открытием я пока ни с кем не делюсь, как в своё время не поделился с доктором Стоуном по поводу смерти Луиса. Сомневаюсь, что он поверил бы мне тогда. Он бы просто высмеял меня, это точно.
Я даже перебрался в Лас-Вегас, чтобы изучать всё прямо на месте. Я тут уже 14 лет. Живу здесь. И работаю. Лучшей лаборатории, скажу вам, в мире не сыскать. Тут просто рай для психиатра: пруд пруди подобных Диашу игроманов. Я даже сообщество основал под названием "Жертвы зелёного сукна" наподобие "Ассоциации Анонимных Алкоголиков". Работы много -- от клиентов нет отбоя. Но это так, для отвода глаз -- ведь я же всё-таки психиатр. Главные задачи и цели у меня иные.
Всё началось с банального любопытства, из чисто спортивного интереса, как говорил Луис Диаш. Пятнадцать лет назад, здесь, в Вегасе, проходила международная конференция по психиатрии, куда я был делегирован в составе группы врачей от клиники доктора Стоуна. И как-то вечером, оказавшись возле казино, я вспомнил про португальца, смерть которого мне постоянно не давала покоя. Я вошёл в зал, шутки ради нашёл игровой автомат "Крейзи Фрутс" -- мне хотелось увидеть героев игры, тех самых сумасшедших фруктов, которые якобы преследовали Диаша. Я захотел увидеть их глазами Луиса, побывать в его шкуре, так сказать, и испытать болезнь на себе. Мы, медики, порой чокнутые не меньше и готовы пожертвовать собственным здоровьем ради науки. Так вот, сама игра мне не понравилась, честно признаюсь. Прыгают там эти помидорчики с сумасшедшими и выпученными глазами, накрывают собой выигрышные линии, -- ничего интересного. А вот игра "Вольф Мун" -- Луна Волка -- мне пришлась по душе. Очень интересная, и анимация красивая. Так увлекла меня, помню, заинтриговала, что я аж под утро вернулся в отель. С тех пор я увлечён этой игрой целиком и полностью. В буквальном смысле.
Нет, я не азартный, не подумайте, и не страдаю какой бы то ни было зависимостью (кроме психиатрической науки, хи-хи!). Просто вы поймите -- это часть моих исследований, моё детище. Это так надо. И это так надо ИМ! Я периодически играю в "Луну Волка" вот уже почти как пятнадцать лет. Послушно играю, не перечу ИМ и не противлюсь. Потому-то я и счастлив и живу спокойно, в достатке и беззаботно. И сам я и семья моя в полном порядке, потому что в отличие от Диаша я не стал ИМ противиться. Супруга, естественно, давно развелась со мной -- ей надоели мои посиделки в казино. Она всегда считала, что я слишком много времени уделяю работе и игровым аппаратам, а не семье. Глупенькая! Для меня же главное, чтобы она и мой десятилетний сын были живы и здоровы. Они сейчас находятся в полной безопасности. А всё благодаря тому, что их папочка регулярно навещает Лунных Волков (прикармливает их, хи-хи!). И ОНИ, между прочим, в долгу не остаются -- я почти всегда в выигрыше! ОНИ знают, гады, чем взять и как не отбить у меня желание. Всё о'кей.
Как только Арни, когда ему исполнилось четыре годика, стал пугаться темноты и бояться засыпать один в своей комнате, я сразу заподозрил что-то неладное. Как-то ночью он разбудил нас с женой плачем. Когда мы вошли в детскую, он перепуганный стоял в кроватке, плакал и указывал на окно, всё время, заикаясь, повторяя: "В-вольки, папа, в-вольк-ки, у-у-у... Ввволь-ль-льки, п-папа..." В ту ночь, помню, было полнолуние; и тогда-то я всё понял. Я понял ИХ намёк: ОНИ не желали, чтобы я делил свою любовь ещё с кем-то! Моя семья отбирала меня у НИХ, а это ИМ не нравилось. И я предпринял всё, чтобы обезопасить жену и сына. Я вынудил супругу развестись со мной. Сделать это, как оказалось, было совсем не сложно: я просто стал чаще задерживаться в казино, причём иногда вообще не вылезал оттуда неделями. Ну какой жене такое понравится?
А теперь я один, и шантажировать меня некем. Меня ОНИ не тронут -- я же исправно посещаю зал игровых автоматов, и причём делаю это с большим удовольствием, в отличие от неразумного португальца. К тому же это является частью моих исследований. Я часто тайком наблюдаю за игроками, сидящими за соседними аппаратами и размышляю, всматриваюсь в их сосредоточенные на играх лицах, отыскивая знакомые мне (а когда-то и Диашу) признаки чего-то такого необычного, странного, чего обычные люди не видят. И вы знаете, нечто похожее и знакомое я нахожу в их одержимых азартом глазах!
Позавчера утром я решил об этом написать, да так увлёкся, что не заметил, как пролетело время -- почти трое суток. И у меня совсем вылетело из головы, что сегодня полнолуние! С минуты на минуту ОНИ могут нагрянуть ко мне в гости. Обычно заходят прямо в окно, со стороны пустыни. Заходят тихо и незаметно -- сквозь стекло. И в кровавом оскале стоят передо мной, ждут, чтобы я собирался. Иногда мне кажется, что ОНИ и не волки вовсе, а демоны, спрятавшиеся под грязными серыми шкурами собак…
Вот! Вижу за окном светящуюся пару красных глаз. И слышу заунывный вой, как напоминание, что пришло время игры. Но не подумайте, это не какие-то там слуховые галлюцинации, нет…
Ладно, не буду ИХ злить, и правда -- пора в "Белладжио". По мне соскучилась увлекательная игра, а я -- по работе. Ведь первым делом я -- психиатр!
К О Н Е Ц |
| Категория: Рассказ | Добавил: OwenRiddleBarker (21.12.2019)
|
| Просмотров: 179
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Вход |
|---|
Добро пожаловать, Гость!
Гость, мы рады вас видеть. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!
|
Статистика |
|---|
Недавно сайт посетили:
Легенда: Админы, Модеры, VIP-пользователи, Авторы, Проверенные, Читатели
|
|
Главная
Регистрация
Вход
RSS
