Проза

Высокие стеклянные стены не скрывали пространства вокруг – пустого, облачно-туманного пространства. Там, за стенами, не было никого. Зато в зале суда толпились люди – одни в белоснежных длинных одеждах, другие – в темных балахонах с капюшонами.

Гэбриэл и Дарк тоже были здесь. Они сидели на широкой деревянной скамье, словно внутренне отгородившись от окружавшего их шума. Гэб угрюмо уставился в пол, а Дарк с вызовом испепелял взглядом толпу. Ничего, ничего они не смогут ему сделать. Пусть Гэб беспокоится – это его понизят в должности, или что-нибудь подобное. А Дарк и так – тьма. Куда же хуже?

Внезапно в зале воцарилась тишина.

- Руководство явилось, - косо усмехнулся Дарк, - Как думаешь, крылатый, что они решат?

- Мне всё равно, - соврал Гэбриэл, хотя на самом деле у него внутри всё переворачивалось. Нет, он не боялся, но… Но! Отпираться от своей вины будет глупо. Доказательства на лицо – в колоде осталась только одна карта. Как он мог дать себя уговорить на игру? Как? В который раз он задавал себе этот вопрос.

Старейшины вошли – бледные, седобородые, почти невесомые и светящиеся. Гэбриэл тут же отвернулся – почему-то свет, исходящий от них, сейчас слепил глаза. Глашатай вышел вперед – ни Дарк, ни Гэб не слушали его трубного голоса. Что нового он может им сообщить? Темный ангел по-прежнему улыбался – он добился своего, он держал в руках колоду судьбы. Эх, пропадать - так пропадать!

- Хранители, - поднялся один из седобородых старцев, по-видимому, главный, - Вы нарушили все мыслимые и немыслимые законы мира нашего и мира земного, вы позволили себе играть судьбами людей. Нет вам прощения! Что вы можете сказать в свое оправдание?

- Так вышло, - прошептал Гэбриэл, - Я не знаю, как это объяснить… Простите…

- А мне нечего сказать, - невозмутимо пожал плечами Дарк, - Я ни о чем не жалею.

- Кто бы сомневался, - подумал Гэб, - Это он! Он во всем виноват! Стоило бы встать и заявить всё, как было. Только ничего это уже не изменит. И так пропадем оба.

- Отдайте мне колоду судьбы, - потребовал старейшина.

Гэбриэл робко шагнул вперед и протянул одну карту рубашкой вверх. Старейшина мельком взглянул на неё, и холодная улыбка появилась на его губах.

- А вот и наш приговор, - кивнув своим коллегам, произнес он…

Сергей ходил взад-вперед по отделению родильного дома. Нет в жизни ничего мучительнее ожидания. И сейчас он ждал – с момента, как у Веры начались схватки, прошло уже более суток. Да, они снова были вместе, постаравшись забыть всё, что было. Три месяца назад сыграли свадьбу. И вот теперь ему осталось только бродить здесь и ждать.

- Вы – Сергей Владимиров? – неожиданно подбежала к нему молоденькая медсестра.

- Д-да, - запнулся парень.

- Пройдите к врачу, пожалуйста. Вас ждут.

- Что-то не так? – тревожно спросил он.

- Андрей Степанович расскажет, - увильнула от ответа девушка.

На ватных ногах Сергей дошел до кабинета врача Веры.

- А, Сергей Андреевич, - поднял пожилой доктор глаза от бумаг, - Присаживайтесь, пожалуйста.

- Как Вера? Что-то не так? – с замиранием сердца проговорил молодой человек.

- Ну, как вам сказать… Роды были очень тяжелыми.

- Что с ней? – резко побледнел Сергей, - Она…

- Жива, но никаких прогнозов сделать не можем, - печально проговорил мужчина, - Надейтесь!

- А…

- Зато, если хотите, можете увидеть ваших малышей. Кстати, поздравляю вас с рождением сыновей, папаша! Катя, - позвал доктор медсестру, - Проводи молодого отца.

Через пару минут Сергей замер у стекла, за которым размещалась комната для новорожденных.

- Вот, - улыбнулась медсестра, указывая на двоих мирно сопящих малышей, - Я вас поздравляю. Милый ребята.  

Сергей не знал, плакать ему или радоваться. Он застыл у стекла и смотрел на близнецов, чувствуя, как в сердце разливается тепло.

- А больше на Веру похожи, - подумал он, с удивлением замечая, что на головке одного виднелся темный пушок, а у второго, как ни странно, светлый…