Поделись страницей

Категории

Вампирский роман [49]
Мистика, ужасы (не про вампиров) [17]
Фэнтези [192]
Постапокалипсис [4]
Научная фантастика [2]
Детектив [3]
Исторический роман [19]
Любовный роман [141]
Юмористическая проза [13]
Реалистическая проза [130]

Приветствуем!


Поиск по сайту

Блог

Достоевский ни в чём не виноват!
Категория: Критические статьи
Нажмите для увеличения картинки

Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры.

Добавил: Васил
Про двух россиян
Категория: Познавательно-развлекательное
Нажмите для увеличения картинки

В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой.

Добавил: Васил
Ф. Гарсиа Лорка о колыбельных
Категория: В помощь поэту
Нажмите для увеличения картинки

Лекция Ф. Гарсиа Лорки о колыбельных. Спасибо за наводку нашему автору Жене Стрелец (Age Rise).
 

Добавил: Lorenzia

Облако тегов

Соцопрос

Вы в литературе начинающий/опытный
1. поэт
2. и то, и другое
3. прозаик
4. читатель
Всего ответов: 102

Проза

Главная » Проза » Крупные жанры » Фэнтези

Чистый хозяин Собственного Мира.Главы 63 и 64.
Глава 63. Случались и у Симурга неудачные охоты. Впустую потрачены бывали наконечники, ранившие не тех и не тогда, вблизи Собственных Миров, над Великим Морем, пожиравшим утративших волю к сопротивлению без его участия. Доводилось ему стрелять и сражаться затем с противниками из Круга-Безземельных, то есть, не ступающих на землю, враждующего и мирящегося высоко, отдельно в своём лишь кругу. Из числа их противники настолько превосходящие в силе, что ни игрок, ни борец, ни охотник в здравом уме не пошёл бы на такое. Да, по ним видно. По грубым, условно разрисованным маскам, по вооружению, носимому, пригнанному к телу и доспехам так, что с первого взгляда очевидно, это не вчера приобретено и не для красоты. С ними не вели дел, они и не навязывались, с ними не соревновались и не играли. Сматывались, завидев среди облаков. Но и Симург-ача взмывал с континента не дела вести, не играть и не соревноваться... Выдаваемая так редко Биг-Буро, всегда в единственном экземпляре, половина ядовитой тени, превосходила в его глазах ценностью всё на свете. А не спешить, уж совсем по-хорошему не спешить, он не мог. Как ни пытался мыслить на перспективу, но за доли секунды оценив расстояние, признав достаточным для рогатки или лука, Симург обнаруживал себя уже натягивающим тетиву... И попавший в цель ядовитый наконечник становился тем, про что говорят "свет клином сошёлся". Кроме жертвы Симург не видел уже ничего... Случались неудачи, но поперву! Очень давно. Громадный, в маске, хищник сбежал... С тех пор, кажется, осечек не было. Беда пришла, откуда не ждали. Не от осечки, от точного попадания. Этот парень сразу не понравился ему. Курсировавший на оживлённом промежутке, связавшем Рулетки и облачный Рынок Гамм. Он явно охотился тоже... Почти. На самом деле, он торговал оливками в специфических связных Впечатлениях, поджидая кое-кого. Так что, Симург выступил в данном случае сюрхантером, охотником на охотников. Каковых нанимала и Мадлен против Густава, оптимистка, конечно же, но не такая уж наивная. Сведений она им не давала, не в том промежуточная цель... Так что её сюрхантеры не знали против кого идут... На некрупном, маневренном Белом Драконе, чешуя которого отразила, разбивая радугой луч из далёкой рамы, всадник притормозил и завис. Ближе к этой раме, чем к Рулетки. Симург засомневался, не там ли его Собственный Мир? Близко... Ускользнёт, кусай локти. Нет, не похоже. Присматривается, уходит от групп, ищет одинокого или отставшего путника. Охотник, факт. Хищник. Значит, на сей раз без Чёрных Драконов... Такого нетрудно подпустить поближе. Симург удачно оставил лук в тайнике, предпочтя рогатку. Стрелял не целясь, почти в упор. Недолгая схватка. Погоня. Симург отрезал его от высокого неба, прижимая к континенту. Довольно быстро лихорадочный блеск глаз перешёл в изумление, обратился внутрь себя, к начавшему действовать яду... Симург поймал его, падающего над Туманным Морем дроидов в беспамятстве. Отчего-то парень настолько глубоко и сразу ушёл во внутреннее созерцание, что не случилось ни переговоров, ни расспросов и лжи. Внешний мир и Симург, как часть его, бесповоротно перестали раненого интересовать. Оставив поволоку на глазах и нервное подёргивание лица. Что смотрел, во что проваливался, было как бы и неприятно, и дико дорого ему... Симург не вникал, готово. Ночь. Пыльная, рыночная. Сырая, туманная. Дневные обитатели Южного не знакомы с ним, с этим запахом отсыревшей пыли, старым и чуть-чуть морским... Он выветрится к утру. Неподходящий сам себе: пыль и туман. Противоречивый, как два Впечатления в основе тени... Чуть-чуть тревожный и беспробудно печальный. Хотя надо бы наоборот, грустить не о чем, а опасаться стоит!.. Буро и Симургу этот тон безлюдных, темных рядов был в высшей степени знаком. Ночь... В шатре Бутон-биг-Надира глубокий, безмолвный мрак ночной едва-едва разбавлен голубоватым свечением трёх пирамидок. И уходящими, быстрыми огоньками всё ещё обрисовывающими силуэт тела распростёртого между них. Ещё различимы черты лица. Как две рыбки, веки закрытых глаз. Померкли губы, утратили цвет. А в разрезе рта, явно ли, мнимо ли, мерещилась Симургу злая усмешка. Не проклятия побеждённого, а торжество победителя. Померкло и оно, всё проходит. Биг-Буро молча, откинувшись на своём кресле-троне, оперев дуги тяжёлой короны на спинку, покачивал в руке бокал ача. Рог, наполненный ненужной, до магмы, до испарения жаркой, ни на что не годной водой. Отвратительной на вкус. Водой запретных Впечатлений. Он постукивал мельхиоровым рогом о подлокотник и молчал. Симург тоже молчал, сжимая свой бокал, гладкий, пустой. Выпил. Дождавшись пока белый дроид на чёрном троне изъял из темноты шатра последнее - неподвижный Огненный Круг, Буро потянулся, выпрямился. Суеверный, неизменно уважительный к смерти, по исчезновении дроида он усмехнулся, выплеснул воду куда-то назад, за плечо, усмехнулся громче. И утробно, и заразительно до слёз рассмеялся! Не мог остановиться. На Симурга глядя, сдерживался из последних сил. Из какой-то, явно недешёвой, бутылки, какая под руку попалась, плеснул в рог, ополоснуть. Перевязью их же, бутылочной для переноски, шёлковой перевязью вытер. Тщательно... Не преставая смеяться. От разочарования, жажды, гнева мускулы Симурга перекатывались так, что латы стали тесны ему. Вдохнуть мешают. - Над чем ты смеёшься, Биг-Буро? - поговорил он, сделав усилие, холодно. - Не повезло, Симург, не повезло!.. Гадость, правда? Зачем пил, почему не вылил?.. Ах, Симург, чудо моё, крылья моих охот, стрела небесная!.. Не над тобой смеюсь. Ну, надо же... Так - промахнуться! Над чем, Симург, я смеялся? Такого казуса в жизни не случалось со мной... Ты... Ты!.. Пять минут тому назад Восходящий!.. Привёл - ко мне!.. Древней твари морской!.. Коллекционера запретных Впечатлений, любителя их... Нет, ну надо же!.. Знаешь, сколько мне лет, Симург? Не буду и говорить сколько!.. Но даже в те, бесконечно отдалённые времена, когда я утешался каждодневно и единственно тем же, чем ты сейчас... Ни разу... Ни разу, Симург!.. Я не напоролся на такого вот коллекционера!.. О, бездны морские, тьма, Великого Моря тьма! На, возьми... - Буро протянул готовый заранее наконечник, залитый воском. - Для следующей, удачной, охоты! Не уходи. Сделаю исключение. У меня есть заначка... Заначка... Скромненько так! У Буро ходило по Южному много таких заначек. На ближайшее будущее, и легко раненых, впрок. Отравленных поднесённой, незаметной оливкой. Тех, для кого распадение половины тени не превратится в неприятность большую, чем лёгкий дискомфорт. На протяжении дня, со временем, в течение сезона или на раме Собственного Мира. И тех, что придут по первому зову. Потому что им нечего терять. Миры позабыты. Яд приукрашивающий Впечатления, захватил целиком. Среди кого много сотрапезников и далеко не все из них враги... На рынках облачных, непостоянных, на устоявшихся рынках Морской Звезды гуляет мало чистых хозяев, много хищников. Есть среди них хищники юные, которые ищут, присматривают себе друзей, соперников, игроков, союзников, развлечения и коллекции. А есть старые хищники, переболевшие тем и другим, пятым и десятым, которые присматривают себе смерть... Повеселей. Полегче. И понадёжнее... Если чем и больные, то одиночеством. Отлучением от дроидов. Одиночеством замкнутой, вязкой пустоты. Всё липнет, но ничего не схватишь. Одиночеством большим, чем можно вообразить. С одной стороны. С другой - хитрые коктейли Буро, освежающие воспоминания тысячелетней древности, Впечатления, выпитые тогда, а вместе с ними… Манок дроида, звук его голоса... Годы, когда он ещё рядом, жизнь широка и правильна, как русло большой реки... Ложишься на неё и плывёшь... И куда бы не вынесла, всё хорошо, всё правильно... Тени распадаются, пронизывают, и несут не к устью, а к истоку воспоминаний. Где азарт Восходящего равен неколебимой самоуверенности его, а жадность - вровень надеждам. Яд к истоку несёт... Так кажется. На самом деле - к устью... Тем не менее, коктейли, само общество невозмутимого, всё понимающего Буро отдаляли, заслоняли на время горькую пустыню, горькие холмы тысячелетнего хищнического одиночества. Биг-Буро не лгал им, но и правды не говорил. Он угощал со словами: "Сочтёмся, дружок..." Упоминал: "Однажды придёшь заплатить... Когда-то..." Из пробовавших первый коктейль начинали искать, набиваться, напрашиваться на следующие практически все. Даже посещение Собственного Мира хищником, проживавшим постоянно в защищённом шатре, не меняло суть дела. Привычки, тенденции оставались. Они возвращали к Буро. Такая связь могла длиться годами, десятилетиями, переходя в искреннюю дружбу. И тут Буро бывал честен. Он предлагал на выбор: настоящее противоядие плюс исчезновение с континента, без торга, по дружбе, или... Он ничем не рисковал. Всего два человека на Центральном ещё рынке выбрали освобождение. Потрясение их, очистившихся от морока, было так велико, что и без упреждающей угрозы к прошлой жизни они бы не вернулись. Буро не знал, но предполагал, судьба их впоследствии сложилась счастливо. Подавляющее большинство отравленных, намеренных идти до конца, попросту не вникало в суть дела. Они были, мягко говоря, необщительны и не имели возможности выдать что-либо кому-либо... Зачем и что?.. Возносило их каждым глотком: прошлое, бывшее, не бывшее, выпитое, доведённое мечтами до совершенства... Из глубины в глубину всё возрастающего забвения... Симург и представить не мог такого. Бутон-биг-Надир вернулся с человеком явно не от мира сего. Привёл, закрывая рукой его глаза. Недроидскую охоту не заподозришь, так не охотятся. Человек шёл сам, Буро лишь направлял. И тихонько что-то рассказывал. "...чем больше влечёт наружу, тем меньше сока внутри... Всю жизнь так. Но сейчас особенно важно. До мелочей, до секунд. Секунда либо жаждет, либо поит... Выбирай". - "Я, Надир, - отвечал приведённый ровным, тихим голосом, - давным-давно выбрал..." - "Позволь повторить: середина не даст тебе выбора. Даже если я дам, она уже нет". - "Надир, забери кон с подставки... Пока шакалы не налетели. И избавь меня от твоего занудства..." Нечто особенное есть в лицах полностью обращённых в себя внутренним взглядом. Белая, русаличья рука Буро покинула веки, оставшиеся закрытыми. Синие, голубые. У раненых подобными ядами одинаковые. Но в остальном, лиц подобных выражением этому, который не торопясь пил последний в жизни бокал, мельхиоровый, рогом изогнутый, да, его самый, бокал-ача, Симург прежде не видел. Он почувствовал зависть. Если паника заразительна, и ничего нет отвратительнее, чем паникёр, то и глубокий покой заразителен тоже. Передаётся. Буро был грустен. Когда, немного подождав, желая поторопить неизбежное, он отправил по льдистому шипу в каждую ладонь приведённого... Неподвижного, точно статуя, изваяние астронома наблюдавшего космос внутри... Симург вздрогнул. Удивлённо. Знал такое оружие. Шипы вроде тех, что у Шершня. Для демонов морских общее оружие, против друг друга годящееся, необратимые и адски болезненные тени. Если в облике или шлейфе скользящего по волнам Морского Чудовища заметно что-то подобное, ежовая, дикообразья шкура, колчан для них, вытянутый с крышкой и замком, - прочь без оглядки!.. Дракона в зенит, и прочь! - Что, - заметил Буро, - сочувствие проснулось? Неужели?.. Не беспокойся за него. В таком состоянии ничего не ощущаешь. Голубизна век распростёртого под светом трёх пирамидок переходила в густую синеву, а черты ни на йоту не потеряли глубокого спокойствия. Огненный Круг медленный, приведённый Буро немолод, сделался видим. Огоньки вначале нет. Затем вспыхнули разом, разбегаясь от центра груди сложными и всё более хаотичными траекториями. Некоторые из них бежали и обратно, но скоро перестали. Хозяин шатра закруглённым остриём мельхиорового рога пробил плоть в скоплении огоньков, наклонил против вращения Огненного Круга и наполнил влагой. Симург вдохнул неуловимо переменившийся воздух, наклонился так, зверем к умирающему нагнулся и был одёрнут: - Ача! - с упрёком сказал Буро. - Учишь тебя, учишь... Наполнил рог для него. Симург пригубил... Небо и море!.. Даже без ослепительного контраста с горько-кислыми, запретными Впечатлениями, отторгавшими того, кто смотрит их, мерзкими, тревожными, даже не по контрасту, это... Высокое небо и бездны морские!.. Это собиралось и длилось годами!.. Не как его охоты, а десятилетиями проходило возгонку, от жара до успокоения и снова до жара, на ступень выше, на много-много головокружительных степеней... Годами, десятилетиями... Вместе с Буро, сотрапезники и друзья, они сортировали и наслаждались коллекциями связных Впечатлений, обсуждали их, вместе запивали коктейлями... Несколько капель перепадало Симургу для наконечника стрелы... А там - бокалы, до краёв полные чаши... Выпитое прежде, повторённое ими, желанное, изысканное Впечатление, вереницы, гирлянды коллекционных, подогнанных одно к одному Впечатлений, не покидали магмы Огненного Круга годами!.. Десятилетиями!.. Вбирая новое, переплавляя старое, до корня Впечатления, но не до тени, так жарки, связны, непротиворечивы они... Симург, пригубив, отпил... Голова закружилась. Серьёзно. Поплыла... Он дрожал как новичок злых игр полночных, впервые спешившийся в тумане... Он как-будто нырнул под Синие Скалы, под горячий водопад... С головы до ног... И дрожь обратно - с ног до головы... Насквозь... И само Впечатление, в маленьком глотке доставшееся ему... Там двое пели вайолет. Взявшись за руки. Двое... Одетых сиянием своего блаженства. На Белом Драконе, на широкой спине. Внизу бились, сталкиваясь, видно отмель, пенные валы Великого Моря. И Симург, дрожащий, словно голый, в уме своём без доспехов, голыми глазами смотрел на них. Как за людьми смотрит, издыхая, Чудовище Моря. От великой тоски, от великой горечи выбросившееся на отмель из глубины... А после, оглушённый, ошпаренный вкусом и зрелищем чужого счастья, Симург взвился. Раздавил бокал-ача в руке. И кричал в лицо Биг-Буро всё то, что обыкновенно кричат уставшие от деспотии своей жажды в узком русле чужой воли, от зависимости, от рыболовного крючка в горле... "Я не игрушка тебе!.. Думаешь, ты самый умный, думаешь, самый важный тут?! Я не слуга тебе!.. Я ненавижу тебя!.. Ача! Грязный ача!.. Я ненавижу тебя, Буро!.." И так далее, и тому подобное... Биг-Буро не рассчитал. Он хотел удивить, но не настолько же. Хотел привлечь внимание к некоторым скрытым аспектам. Посмаковать, обсудить... К аспектам, выводящим на свободу, в конце концов! Потому что старый хищник, старый изгнанник понимал: накопленное внутри подобие Собственного Мира, всегда брезжащее, никогда не воплотимое, это - не Собственный Мир. Оно не имеет будущего. Лишённое главных признаков реальности - нельзя в нём рисковать и творить, пригласить гостя в него невозможно. Потому и для самого Буро тайная, тёмная жизнь ача было только дополнением, гранью жизни рыночной - одинокой, невзрачной, часто нескладной. Зато - настоящей. И Симург был дорог ему, не как Хан-Марик, по-другому, но не меньше. Если б наступил день, в который Симург презрительно бросил через плечо, уходя: "Я больше не слуга тебе, и не ача..." В такой день Буро бы просто летал. Отметил бы чистым, прощальным глотком, сердечно радуясь за него. Иначе сложилось. Наклонив голову в тяжёлой короне, он наблюдал не угасавшую вспышку гнева. Пока Симург не швырнул остатки бокала, не развернулся круто, и не бросил его, канув за пологом во мрак. Глава 64. Восток континента тёмен. Далеко до рассвета. Над побережьем, над Туманным Морем дроидов собираются, струйками поднимаясь, синие огоньки Доминго. Ливнем, звездопадом рушатся в разноцветные, недолго остававшиеся покинутыми, рыже-жёлтые, зелено-жёлтые, красно-огненно-жёлтые, беспокойные без них. Проливаются на Симурга, на горячий лоб, на стальные латы, наплечники. Сбегают по полированным нагрудным пластинам. Сквозь металл, кажется, что приносят облегчение прохлады. Он наблюдал уже такое явление. Когда-то очень давно. На расстоянии. Синеглазая девушка указала ему, смотри, чудо!.. Тогда точно чудо, в синих глазах - синие огоньки Доминго, овал лица светлого, эфемерного, полу размытого в ночи, в тумане. И тогда он предпочёл бы смотреть на неё, а не на них, но зрелище понравилось ему. Теперь нет. Теперь ему ничего не нравилось. Симург резко хлопнул Белого Дракона по шее, разворачивая на континент, в долины. Поднялся ветерок, пахнуло горькой солью, вкус слёз. Когда горевал, о чём последний раз? Не помнил. Зато вспомнил где - в Собственном Мире. А дальше нарочно уже не захотел вспоминать. Выбросить бы голову в море, оторвать и вышвырнуть, жить без головы. За рамой, возле рамы сидел в Собственном Мире... Стоп, не вспоминать. Сейчас у него их два, заброшенных, непосещаемых. Настоящий, первый. И второй, присвоенный им. Опустошённый ача облачный рынок. Два нежилых мира. Ветер толкался, выбрал направление и подул сильней. Переменился... А донеси он ещё раз с Горьких Холмов солёный порыв, горький, как слово правды, быть может, Симург и поддался бы ностальгии. Прошептал бы дракону: "Домой..." И назвал по имени, - не все так делают, дают названия мирам, - настоящий свой Собственный Мир... Или, горечью захлебнувшись, не раскрывая рта, молча направил дракона вверх, Симург так долго охотился в небе, что интуитивно умел находить иные миры, и свой нашёл бы, при утреннем свете. Но ветер переменился. Какой-то странный, томительный мускус от сухих, диких трав, сопревших в низине, многократно отсыревая ночной влагой, прогреваясь дневным теплом. Или туча пролилась когда-то над материком, застоялась вода её?.. Странно... Редко случается. Интересно, какая она на вкус, вода с земли, из тёмной лужи, где корень Впечатления задержался среди корней травы?.. Если не смущался пить от Огненного Круга, что стоит выпить из лужи, ача... Симург снизился. Здесь ветра не было совсем. Животная затхлость, сладковатое брожение. Немногочисленные и яркие светятся огоньки дроидов. Сталкиваются, пропадают. Из трещин в земле то там, то тут змейками исходит пар, грибом раскрывается и опадает... Не забредал сюда, континент не его стихия. Стихия зарокотала... Инфразвук начался столь тихо… С невнятной тревоги начался, лишь позже стал слышим. Что это?.. Камнепад под землёй? В пустотах земных?.. Гудит, не прекращается... Ритмично катятся осколки, валуны пляшут по уступам? Разбиваясь, продолжая скакать в пропасть, в бездну?.. К абрису белёсой драконьей горы прислонясь спиной, во мраке, в тумане стоял юноша. Необычайно высокий. Как выяснилось. Издали было не оценить. Он встряхивал бубен, поднимал, перебирая быстрыми пальцами от края к центру, легко. И ударял в середину. И повторял и вслушивался. Долина вторила ему. Черноволосый, как атласным плащом укрытый гладкой чернотой волос. Наверное, и одежда черна, не разглядеть. Лишь бледное лицо, и от шеи вниз белеет треугольник открытого тела... Рефлекторно, не задумавшись и на миг, Симург уже доставал рогатку, и другой наконечник стрелы. Привычно, точно положил внутренним углом на струну, ею заменил рвущуюся под его рукой, недостаточно крепкую резину. Несколько взмахов драконьих крыльев вынесли его вперёд. Симург выбросил руку вперёд, одновременно натягивая струну, секунды не потратив на прицел, выстрелил. И тут, когда летела уже стрела без древка, когда ни тот, ни другой уже не свернули бы со стези, на которую их забросила судьба, в прелую затхлость долины неожиданно повеяло во второй раз свежей горечью, солью с Горьких Холмов... Опыт, уверенность. Симург и в окружающем мраке был уверен, что попадает, не промазал. И надёжно попадает - в плечо... О?.. Юноша взмахнул руками, крыльями в стороны разлетелись широкие рукава, круг бубна луной замер на отлёте. Юноша раскрылся за миг выстрела и... - сместился на ладонь, чуть-чуть вправо... Так чтобы псевдо металл наконечника, распадаясь от удара попал точно под горло. О, дроиды... Что за?.. Вообще-то рогатка Симурга имеет некоторую силу. Удар её человека отбрасывает и оглушает, сбивает с ног. Особенно с близкого расстояния. На что и рассчитана... Но помимо странного, короткого манёвра юноша даже не дрогнул. Он подбросил бубен, и его звонкая луна исчезла, как растворилась в тумане, или была поймана там. Черноволосый юноша двинулся к Симургу... Дроиды... Шёл, приближался, и дракон в профиль, хребет горы, обрисованный за плечами, как приклеенный двигался вместе с ним... Дроиды светлые!.. Медленно... Симург увидел, что тонкую прядь волос он наматывает на запястье, и что-то сжимает в руке. Ему стало страшно. Внезапно и очень сильно... Он как проснулся. Всё происходящее настолько походило на дурной сон, который разгадать, осмыслить невозможно… И очнулся внутри кошмара. От всей предыдущей жизни ача, сплошного морока, лихорадки сливавшихся в одну погоню непрерывных, неразличимых охот, прерываемых редкими вспышками острого, ненавистного наслаждения... Охот никогда не на равных. Наслаждения никогда не утоляющего жажды. И теперь - вот это... Дзонг не спешил, куда? Половина охотничьей тени Буро обо многом сказала ему, заинтересовала, сделал её мастер... И этот мастер явно не перед ним. Охотник в хрупкой блестящей скорлупе - не он. Симург осознал, что стоит на ногах, на спутанной сухой траве, дракон его растаял, когда, как?.. Морок, сплошной морок... Он пятился, отступал, шуршала, путалась трава под ногами. Он должен запрокинуть голову, позвать дроида немедленно, тотчас... Но страшно, отвести взгляд, открыться страшно... И не только... Бубна нет в руках у чудовища, а земля продолжает рокотать, вибрирует очень низким, человеческим голосом, словами, неразборчивыми, повелительными... Не потому ли сошёл с дроида, не она ли позвала его?.. - Юноша, - произнёс Дзонг глубоким, гулким выдохом, раскатившимся по долине. - Оуу, кто?.. - шелестели, набегали, прибоем шипели слова. - Ядовитую тень... Кто дал тебе, ловец?.. - слова гулкими валунами раскатывались. - Для кого ты охотишься прежде рассвета?.. Несколько слов... Но они всё катились, всё гремели, ударив, как волна в каменистый берег, отбегали теперь шипением через булыжники и гальку. Голос Дзонгу редко требовалось смирять, охватывающий, гулкий, шипящий, нечеловеческий. Напрасно попытался Симург выудить из панического хаоса что-то в ответ древнему Чудовищу Моря. Метались рваные обрывки мыслей, не ухватить, не вычленить. Пока стоял, оцепенев, Дзонг снова широко развёл руки, вскинул над головой, расколов небо и долину оглушительным грохотом! - Отведи меня!.. - потребовал он. Легко перекрыв грохот, повторил: «Отведи!..» Шипением прибоя, угрожающим, клокочущим в зобу криком гигантской хищной птицы. «Отведи меня!.. - рычала долина, повторяя с неба, из-под земли, - Отведи-иди-иди-иди!.. Меня-а-а-а!..» Симург прикусил губы. "Буро? Нет. Нет…" Возможность невозможного предательства вытолкнула его из шока. Буро… Сколько лет были знакомы?.. А сколько отпущено из них секунд, осознать, оценить?.. Правоту, терпение. "Нет, Буро... Нет". Краткий проблеск благородства в непроглядной душе ача. Напрасный. Бесплодный. Но он был. Хрипло и коротко, запрокинувшись в гремящее, тёмное небо, Симург выкрикнул призыв, подпрыгнув, схватился за гриву Белого Дракона. Без лишних слов дроид взвился в зенит. Дзонг указательным пальцем обвёл Огненный Круг, затем коснулся им же руки, державшей нечто, обмотанной прядью волос... И бросил, щелчком отправил стеклянный шарик вдогонку беглецу. Как нож масло, прошёл он стальные доспехи, взорвался холодом... И Симург узнал, каково это, быть с другой стороны на охоте ача. Даже в такой момент. Полудроиды любознательны, готовы к новым играм, открытиям, от самых невинных до смертельно опасных, к новизне любопытны всегда. Рассекая тьму между ночных облаков, лавируя, положившись на дроида, в свисте драконьих крыльев, Симург поймал себя на том, что с интересом прислушивается к холоду отравы… К необыденному, против воли идущему пробуждению памяти. Странной окрашенности её. В плоские, перенасыщенные цвета без полутонов, всё так одинаково ярко, что не цепляет... Ан, нет. Лишь до поры, пока холод ядовитой тени не упился влагой тела и не распустился хризантемой, ежесекундно умножающей лучи... Адские, райские... - всё вперемешку, Впечатления и прежние, далёкие дни... Зовут, зовут, манят... Как в них не возвращаться, не глядеть?.. Там что-то важное! Очень важное, тогда пропустил, но теперь нагонит!.. Но как же, как нырнуть?.. Ядовитая хризантема раскрывалась, набирала мощь. До кончиков пальцев расходились её лучи, адские, райские, распространяя яд, холод, вбирая в себя тепло жизни... Что ранен ответной стрелой охотившегося ача Симург понял сразу. Он не потерял ни зрения, ни слуха, ни голоса, ни свободы движений. Вывод напрашивался однозначный. Характерное различие: обычные, морские тени-яды предназначены для охоты - на - человека. Оружие ача цель имеет - в - нём. Для этих ядов, приготовляемых мастерами, носитель, человек неприкосновенен. Он плавильный котёл, он золотое блюдо, и не должен быть потревожен. Дзонг лепил охотничью половину тени немного иначе, нежели Биг-Буро. Стрела Буро, достигнув цели, заставляла восходить по ступеням памяти. Выпитые в течении жизни Впечатления и эпизоды происходившего представали перед мысленным взором последовательно и равновесно. Манили. Заставляли подниматься по ним, взбегать с нарастающей жаждой к следующему. Узреть нечто ослепительно прекрасное, решительно наиважнейшее там, за следующим поворотом. А там уже сам Биг-Буро... И рог мельхиоровый, до краёв полный, финальная половина ядовитой тени в руке. Та, что и не половина, - середина пришлась на неё, не дающая возврата. И большего не откроется за поворотом... Финальное связное Впечатление, чудное, да, конечно. В бокале ача, поднесённое рукой ача... Ловчий яд Дзонга быстрый, пробуждает память разом. Не последовательная лестница, а непрерывный хоровод. Подобный изредка захватывает Мелоди рынок, хоровод в хороводе. Круги то внутрь обращённые, то наружу, то друг к другу спиной. А когда - лицом, то два хоровода перепутываются и начинают течь огибая танцор танцора справа-слева... Бывший внутренний круг против солнца, внешний по солнцу, пока каждый каждого не минует, не обнимет мимоходом, не улыбнётся каждому, тогда меняются местами. Способ знакомства, нечастый танец, тем более странно, что простой и любимый людьми... Вереницы воспоминаний представали жертвам Дзонга. Неотчётливые вначале. Неукротимые в конце, скором, очень скором. Полыхнувшие жаждой разглядеть, уловить! Невозможно! А нужно!.. Раненый жаждет остановить буйный хоровод, одно Впечатление, любое схватить за руку. Маски сорвать с танцоров... Заново их узнать!.. Но невозможно, не получается, только лихорадка растёт. Жертва ача, ты же видел их! Сам пил и сам совершал!.. Мучительно неуловимые, мучительно важные. Они не дают течь времени и дыханию. Они проступают сквозь время, а ты, задыхаясь, падаешь им навстречу. Падаешь в водоворот… Вот-вот вспомнится что-то главное, что-то самое важное!.. Ты ранен, отравлен, ты просто отравлен... Ты погиб, Симург. Дракон, телохранитель рассёк бы походя... Охота Дзонга бесхитростна. Не сжимая, держит прядь своих удивительных волос, ею континент тысячу раз обвить можно... Чёрная прядь, волос за волосом разматывается с его руки… Дроиду ерундовая задача. Человек, и заметив, что на крючке, не порвал бы, не перерезал. Искрой можно прожечь, но это ещё догадаться надо, а главное - заметить... Симург не видел. Он помнил одно, с ядом - это гонка на скорость. Рама Собственного Мира единственное спасение для него. Слоями, подсвеченные сверху огоньками дроидов, приметой высокого неба расступались облачные миры. Рынок неизменной формы, плоский, продолговатый мелькнул под драконьим крылом... С опустошённым, присвоенным миром Симурга всегда он был связан в розе ветров... Исходя из того, Симург рассудил - второй мир ближе. И направил дракона к нему. Логично? Фатально логично... Он плохо уже различал, где летит, где верх, где низ... Внутрь обращённый взгляд метался по хороводу отрывочных сценок, мелодий, звуков, лиц... Не случайно способ и орудие охоты придумали демоны морские. Действие яда на последних стадиях напоминало действие морской воды, отрывочные Впечатления, короткие до полного сходства со Свободными Впечатлениями, кусачей, всерастворяющей стихией Великого Моря. И веки Симурга были уже густо-синими, ультрамариново-синими, полуприкрытыми, как задёрнутые плотные шторы на окнах дома, в котором не ждут гостей. Шторы и узкая между них щель, только пересечь раму, только разглядеть её!.. Дзонг завершал охоту, ориентируясь на натяжение нити, на соскальзывание с руки. Когда беглец завидит свою раму, на долю мгновения, но замирает, откидывается назад, как делают, любуясь, удивившись. И сразу ускоряется. Не ошибёшься. Симург долетел. Он увидел раму... Ту, оставшуюся для него рыночной! Рамой облачного рынка, на котором пал до рокового пристрастия!.. Раму, которая ни о чём, кроме одиночества и тоски, не говорила ему... А не ту, так и оставшуюся покинутой неподалёку, в светлый прямоугольник которой манок дроида когда-то сопровождал его... Не ту, на которой памятен каждый завиток. И проходя в которую, в опустевший, молчащий мир, хищник всё-таки немножечко, в глубине души - Восходящий. Прежний, чистый, Восходящий, хозяин... Пускай не в мире, но в сердце, такт, два, чуточку повторяется дроидский напев... Прищурившись синевой век, Симург различил знакомый, ромбический вход, рамы стальной, как его доспехи его, гладкой без украшений. И устремился туда, уже разворачивая дракона, чтобы боком спрыгнуть... А далеко внизу, овеваемый горьким предутренним ветром, Дзонг-Ача перехватил крепче и дёрнул на себя чёрную нить. И хищник тоже, не обязательно чистый хозяин, кто угодно, утекая под кров Собственного Мира, видя его, долетая, сорвался бы, прыгнул и сорвался с крючка. Вот же он - его Собственный Мир! Но перед Симургом маячил присвоенный, не его, отнятый им мир... Холод стрелы ача клюнул его повторно между лопаток, остужая Огненный Круг. Ядовитая тень дораспалась. Ромб стальной рамы, светлячки высокого неба, стада серых на чёрном, клубящихся облаков исчезли. Подобно тому, как Дзонг когда-то, он начал бессильно планировать вниз… Дракон парил на расправленных крыльях, остаток воли всадника заставлял его снижаться медленно, неотвратимо. Хороводы... Хороводы памяти... Зайти в них, влиться... Остановить... Поймать за руку!... Вьются, кружатся, яркие невозможно... Не остановить... На то самое место, откуда начал побег, Симург опустился мягко, плавно. С закрытыми глазами, синими, фиолетовыми веками. Дракон растаял под ним. Чтобы вскоре заново растаять, уже в небе, близящемся к рассвету. Дзонг был далёк от церемониальной тактичности Буро. Бокала, пиалы, наутилуса в серебре Симург не получил. Ему достался мокрый остатками яда трёхгранный шип, загнанный под ключицу без лишних слов. Тихий, отчётливый, необъяснимым образом ужасающий каждого, кто его слышит, тёмной ли ночью, днём или в зелёном сумраке толщи морской, звук "а-чча..." распространился по долине. И ветер с Горьких Холмов затих ровно на эти мгновения. Сразу Дзонга заинтересовало, кто сделал глупцу ловчую тень... Смочил губы, вдохнул, всмотрелся... И вычислить мастера стало первоочередной, заслонившей и жажду задачей!.. След! Верный след!.. О, сколько искал и ждал!.. Тот глоток, от Буро доставшийся Симургу, перешёл к Беспятому Дзонгу неизменившимся. Двойной возгонки, раскалённый глоток. Впечатление Вайолет... Для Дзонга - и чистый мёд и острый нож. Впечатление последнего времени, редкостное, не случайное, о нет!.. Вайолет-вайолет-вайолет... Подлинный, оригинальный... Ну и, откуда взялся мальчишка в жестяной скорлупе?! Немного времени осталось на выяснение. Дзонг наклонился, закрыл и своё и его лицо плащом чёрных волос, морской тревожной сыростью, от посторонних звуков, от ветра. Огоньки дроидов беспорядочно бегали под кожей, вокруг синих век... Обертона гулкие, перекатывающиеся в горле Морского Чудовища, Дзонг приглушил… Свёл прожекторами в одну точку и приглушил... В этом искусстве он давно превзошёл Кроху. Облизнул губы, волнуясь, столь важно не промахнуться, и тихо, вкрадчиво прошептал: - Оуу?.. Пойдём назад?.. Зря ты пришёл сюда, правда?.. - Правда... - эхом повторил Симург. - Отступай, отступай назад... Где ты?.. Скажи мне, что вокруг?.. Где ты сейчас?.. Шёпот Дзонга сопровождал и выталкивал с тропинки к рассвету обратно в полночь. - В рядах, - отвечал Симург, - в шатре... "Отлично..." Дзонг убрал из своего голоса всякий окрас, личные, характерные нотки, шипенье прибоя. Сделал нейтральным насколько возможно. И таковым произнёс слово приветствия... И Симург, навзничь лёжа, склонил голову, поздоровался в ответ: - Биг-Буро... "Есть, отлично!.." Дзонг отстранился и пригляделся к парню. Игра огоньков под кожей, под сталью упорядоченная уже, центробежная, растворяла и просвечивала. Но ещё отражалась в них... "Такое ничтожество и ача... Чего только не бывает на свете..." Про жажду Дзонг забыл. Вайолет... Прекрасный, подлинный вайолет... Огоньки дроидов вздрагивали, кружась, перепрыгивали что-то... Запретные Впечатления плохо разбивали, с трудом. Дзонг повёл рукой, бледной ладонью руки, чуткой как само море, и без труда обнаружил дымку, застившую Огненный Круг, даже на ощупь мерзко-кислую. "Не мой яд... Да и не яд вообще. Ача неморские... Чёрт знает что пьют..." Указательный и средний пальцы Дзонг поставил как рог ача против вращения дымки Впечатлений, возле Огненного Круга. Остановил и выпил с них кислую смесь запретного. Сплюнул. "Уходи спокойно, бедняга..." Синеглазая девушка улыбалась Симургу и указывала вдаль на синие огоньки Доминго... Они нахлынули, пролились... И не было уже ни боли, ни страха, никакого зла... "Оуу… Шатры, это рынок континента... Оуу, ряды, это крупный рынок... Южный... А кто ты, Биг-Буро?.."
Категория: Фэнтези | Добавил: agerise (30.07.2014) | Автор: Женя Стрелец
Просмотров: 371 | Теги: Дроиды, фэнтези, будущее, драконы | Рейтинг: 0.0/0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Вход

Добро пожаловать, Гость!


Гость, мы рады вас видеть. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!

Пульс форума

Паспортный столПерейти к последнему сообщению
Форум: Административные вопросы
Автор темы: Lorenzia
Автор сообщения: antonrudkovskiy2015
Количество ответов: 98
Разбор и правка стихотворенийПерейти к последнему сообщению
Форум: Критика
Автор темы: Lorenzia
Автор сообщения: kir53752007
Количество ответов: 156
Детские страшилкиПерейти к последнему сообщению
Форум: Стихофлуд
Автор темы: nhuafu
Автор сообщения: Alexandr
Количество ответов: 185
Общество анонимных стихоголиков :)Перейти к последнему сообщению
Форум: Кофейня писателя
Автор темы: Maria_Sulimenko
Автор сообщения: OKazik
Количество ответов: 70
Высказывания и афоризмыПерейти к последнему сообщению
Форум: Развлечения
Автор темы: Lorenzia
Автор сообщения: nstepanovs
Количество ответов: 25

Топ форумчан


























Переводчик

с на

Гороскоп

Loading...

Цитаты великих

Мы в контакте

Статистика

Доступно только для пользователей
На связи: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Недавно сайт посетили:


Легенда: Админы, Модеры, VIP-пользователи, Авторы, Проверенные, Читатели
adela1945(79), Listopad(61)

Старая форма входа

Рейтинг SIMPLETOP.NET Business Key Top Sites Проверка сайта