3. Зомби

Как-то раз, в один осенний ветреный вечер за Аллендрой, из Коломенки приехал мужик. Его жене-роженице еще с утра стало плохо, и, когда к полудню ей не полегчало, решили позвать знахарку.

Аллендра уехала, велев Тарасу покрепче запереться и закрыть все окна, так как нынешняя ночь, на ее взгляд, была особенно опасной. В чем заключалась опасность, она не объяснила, поэтому Тарас, совершенно не переживая, запер двери, а ставни решил не закрывать — очень уж не хотелось выходить из теплого дома.

Он вообще с безмолвного одобрения Аллендры любил проводить вечера дома, хотя знакомые ребята из Коломенки (единственной деревни Орехового острова) иногда приглашали его на дискотеку или просто на тусовку где-нибудь на природе. Однако Тарас не понимал, как можно интересоваться только музыкой, от которой быстро начинает болеть голова, скучными девочками и пошлыми анекдотами. Его гораздо больше привлекали одинокие прогулки, домашняя работа, интересные беседы с Аллендрой и книги. Правда, за все это над ним смеялись некоторые не шибко умные субъекты, но Тараса это не волновало. «На дураков не обижаются!» — решил он однажды и перестал обращать внимание на этих недалеких типов. Да и остальные сверстники общались с ним нормально, то ли побаиваясь Аллендры, то ли просто не замечая его «странностей».

Ночь Тарас встретил за чтением «Законов Лерии». В тусклом свете свечи, с трудом разбирая мелкий, с мудреными завитушками шрифт, он вдруг почувствовал, что на него смотрят. Подняв голову, Тарас увидел в окне едва различимый силуэт, на который падал отсвет настольной лампы.

Существо подняло руку и костяшками пальцев настойчиво забарабанило по стеклу, явно требуя, чтобы его впустили.

Тарас внимательно вгляделся в темноту и увидел глаза ночного гостя. Однажды ему довелось видеть такие глаза — они принадлежали другу отца, которого случайно застрелили на охоте... Но глаза незнакомца, хотя и были застывшими, не были сухими. Они блестели, словно хорошо отполированный драгоценный камень; они глядели как будто сквозь Тараса, но в них не было пустоты — они выражали мысль! Существо, стоявшее по ту сторону окна, думало, чувствовало, хотя и не жило. Оно даже двигалось и, вероятно, было способно на осмысленные действия. Но что самое страшное, оно требовало общения.

«Зомби» — решил Тарас и крикнул:

— Я тебя не впущу. Уходи!

Существо как-то странно помотало головой. Из его рта вырвалось невнятное мычание. Тарас вдруг подумал, что такому ничего не стоит сильным ударом проломить хрупкие двойные стекла и вторгнуться в дом, и сильно пожалел, что не послушался Аллендру — не закрыл ставни. Но «гость» почему-то даже не пытался выбить окно или вломиться в дверь. Казалось, что ему требовалось разрешение...

Осознание этого нахлынуло на Тараса освежающей волной, он быстро оглядел комнату и увидел, что около его ног лежит топор, что тоже, как ни странно, придало ему сил.

«Нет уж», — решил Тарас, — «Что-что, а приглашать в дом зомби я не буду! Пусть ищет дурака!».

Тарас медленно поднял руку и интуитивно перекрестил окно.

Зомби еще некоторое время смотрел на него, словно крестное знамение не оказывало на него никакого воздействия, а потом отступил в темноту. То и дело Тарас слышал его шаги за стенами. Слышал как он, шаркая, обходил дом, зачем-то скребся в дверь. Но не уходил, будто выжидая чего-то. Подмоги? Или того, что Тарас передумает? Неизвестно. Но всю оставшуюся ночь он так и мотался под окнами белесым чучелом. Бормотал. Стонал. Скулил, как обиженная собачонка. И только перед рассветом сгинул. Вслед за исчезновением раздался страшный грохот, и словно при землетрясении зазвенели склянки, задребезжали окна.

Об этом случае Тарас почему-то не решился рассказывать Аллендре, но на следующий день после ночного происшествия вновь затеял с ней разговор на волнующую его тему:

— Аллендра! — сказал он, помогая ей готовить снадобье для выхаживания слабеньких ягнят. — Лерия у нас под боком, в любую минуту может случиться что угодно, а я не знаю ни одного действующего заклинания! Ты же ведь не думаешь, что, если на меня нападет какой-нибудь вурдалак, мне поможет заклинание для остановки кровотечения укушенному волком быку?

— Потом, я же сказала потом, — отмахнулась она, чем-то явно озабоченная. — Вначале тебе нужно выучить те заклинания, которым я учу тебя сейчас... Ты еще не готов. Времени у нас много, а ты еще молод. Набирайся сил, знаний, а главное выдержки и терпения.

— Да сколько можно ждать? — не выдержал Тарас. — Ты никогда не даешь мне испытать даже то, чему сама учишь! Как я могу научиться чему-то, если я только и знаю, что ношу за тобой сумку, подаю то одно, то другое или вливаю вонючий отвар в глотку больного поросенка? А на твою долю достается самое интересное — усмирять проклятия, например! Какую же долю, интересно, ты предназначила мне?

Аллендра раздраженно вздохнула:

— Потерпи, скоро узнаешь. Прошло всего два года, и ты еще не готов.

— Но ведь ты хочешь, чтобы я сделал что-то особенное, правда? А как же я этому научусь, если ты даже не говоришь, что именно я должен сделать? Ты же не молодеешь с каждым днем, и чем дольше ты чего-то выжидаешь, тем больше времени пропадает зря! Если ты, конечно, вправду хочешь, чтобы я чего-то добился с теми знаниями, которые ты мне дала.

— Ух! Превратить бы тебя в козла — потому что ты и есть мерзкий молодой козел! Уж я бы посмеялась, глядя на то, как тебе это понравится. — пробурчала Аллендра. — Надоел!

Тарас поспешно сотворил за спиной пару охранных знаков. Кто знает, на что способна старуха! На глазах у него она совершала немало диковинного, а было еще и то, о чем Тарас лишь догадывался и о чем даже спрашивать не смел...

Кто она — просто удачливая травница, знающая заговоры плодородия, или все-таки некто иной?

Когда Тарас прямо спрашивал, уж не из асуров ли она, Аллендра никогда не отвечала, а сразу начинала сердито ворчать и давала какие-то нудные поручения, типа собрать ведро росы с клевера. Ну, мыслимо ли это, ведро росы? Роса с клевера — не вода из ручья.

— Ждать — так ждать, — вздохнул Тарас. — Ну, заклятия, ладно, а хоть о шхорде можешь рассказать?

— В «Законах Лерии» вычитал? — усмехнулась Аллендра. — И что успел сам узнать?

— Что всем асурам и квартам при рождении дан знак птицы или зверя — это и есть шхорда. При желании они могут натянуть на себя свою шхорду — то есть превратиться в кого-нибудь. Например, в белку или в сороку... Но только обладатели Высшей Силы могут разговаривать, находясь в шхорде, все остальные ничем не отличаются от обычных животных. Кстати, я давно подозреваю, что ты превращаешься в лисицу, которая почти каждый день шпионит за мной. Если ты умеешь это делать, разве ты не из асуров?

— Ах ты, дерзкий негодник! — рассердилась Аллендра и, бросив на стол пучок травы, с которой обдирала листья, проворно метнулась к Тарасу, но он уже выскочил из дома и завернул за угол, исчезнув с ее поля зрения.

— Эй ты, детектив-недоучка! — стоя на пороге, кричала она. — Я же знаю, что ты там, за углом, прячешься! Вижу, ты решил, что все наше ремесло — пустяки, да глупости? Ничего, я тебе покажу!.. Уж больно ты обнаглел, пора тебя страху научить.

Тарас настороженно выглянул из-за угла, несколько озадаченный ее тоном. Аллендра продолжила свое занятие и уже не обращала на него внимания; губы ее были недвусмысленно поджаты. Она и раньше припугивала его, но лишь для того, чтобы заставить присмиреть. Теперь же Тарас почувствовал, что тут дело нешуточное.

«Лучше убраться до вечера с глаз долой!» — решил он. — «Может быть, тогда Аллендра позабудет о своей угрозе!..».

Все два года ученичества Тарас все свободное время бродил по холмам, оврагам и рощам и успел неплохо изучить Ореховый остров. Он довольно быстро понял, что остров получил свое название не только за изобилие орешников, но и за свою форму — он был круглым, как грецкий орех. Помимо рощ, холмов, оврагов и рек, на Ореховом острове была гора и множество древних могильных курганов, с которыми обычно соседствовали загадочные каменные круги и одиноко стоящие камни. Правда, Аллендра строго-настрого велела ему держаться от них подальше, но, как известно, запрет лишь распаляет желание сделать все в точности наоборот.

Вернувшись вечером домой, чтобы подоить коров и заняться прочими домашними делами, Тарас старался держаться поскромнее и не задавать вопросов. Аллендра, к его огромному облегчению, как будто совсем забыла о своем обещании «научить страху».