4. Замысел Зарены

Шли дни. Аллендра постепенно позволяла Тарасу не только помогать ей, но и действовать самому. Так прошло еще полгода. Тарас был доволен, хотя и понимал, что его загадочная наставница хранит от него еще множество тайн...

Как-то в начале весны они возвращались домой с Коломенки, где Аллендра позволила Тарасу самому снять с ребенка сглаз.

Хотя день едва клонился к закату, было уже достаточно темно из-за густого тумана. Поэтому Тарас не особо удивился, когда Аллендра свернула с тропы.

—Аллендра, ты не ошиблась? — осторожно, чтобы не обидеть наставницу, спросил он.

—Конечно, нет! — не оборачиваясь, ответила она, продолжая путь. — С чего это ты взял, что я могу ошибаться? В последний раз я ошиблась много лет назад, и эта ошибка чуть не стоила мне жизни. С тех пор я их не совершаю: ошибки это дорогое и весьма сомнительное удовольствие, плюс они губят слишком много времени, сил и нервов. Кстати, нервные клетки не восстанавливаются никакими зельями и заговорами. Запомни это, Тарасушка, на будущее! А пока иди за мной и не отставай ни на шаг. Если сейчас заблудишься, страшно подумать, какой бедой это может обернуться.

Тарас вдруг припомнил давнюю угрозу Аллендры научить его страху. В такой, мягко говоря, не уютный вечер это воспоминание было не из приятных, и он, прикусив язык, поспешил за ведьмой. Она шагала бодро, не выказывая никаких признаков дряхлости и ломоты в спине; немощи, на которую обычно жаловалась.

Наконец, Аллендра остановилась и, протянув руку, коснулась огромного камня с узорными прожилками зеленого мрамора.

Мурашки пробежали по спине Тараса, когда он понял, что они оказались в Мраморном кругу, где, по единогласному мнению всех жителей Коломенки, обитала нечистая сила.

—Аллендра?.. — прошептал он.

— Стой смирно и помалкивай. — Строго сказала Аллендра, поглаживая камень. — Что бы сейчас не произошло, стой и не двигайся. Можешь, не дыши! — и, оставив Тараса одного, зашагала к вершине холма.

Оробевший Тарас съежился возле высокого камня, не решаясь ни прижаться к нему вплотную, ни отдалиться.

Спустя некоторое время, когда юноша успокоился и начал думать, будто Аллендра пошутила и можно идти домой, впереди, в кромешной тьме, у одного из камней внезапно замерцал голубоватый свет, и тут же вспыхнуло пламя костра. Тарас впился в него испуганным взглядом и затаил дыхание.

За костром, во мраке проступил черный силуэт — очертания человеческой фигуры. Еще несколько секунд и по какой-то странной причине Тарасу стало так хорошо видно, как будто эта фигура находилась всего лишь в двух шагах от него: он видел даже небольшое пятнышко на плаще и блестящие шпоры на сапогах. Лицо незнакомца скрывал капюшон, а в руке он сжимал резной посох, увенчанный головой крысы с горящими зловеще-красным пламенем глазками.

Окончательно воплотившись, незнакомец повернул голову, пристально вглядываясь в ночь, и у Тараса от страха заколотилось сердце.

Казалось, чужак посмотрел прямо на него, а затем шагнул к центру Мраморного круга, где виднелся приземистый могильный холмик, и отблеск огня замерцал на медальонах, которые висели у него на груди и поясе.

Теперь Тарас разглядел его лицо и содрогнулся: он уже видел это лицо!

Месяца три назад ему снился сон, в котором бородатый старец вытаскивал из болота неплохо сохранившуюся мумию, а затем под огненным дождем тащил ее к Холодной горе. Тогда он проснулся весь в холодном поту и облегченно вздохнул, поняв, что это был всего лишь сон. Сейчас ждать пробуждения было бессмысленно, Тарас прекрасно знал, что не спит, и от этого знания становилось в тысячу раз страшнее.

Зажмурившись и вновь открыв глаза, Тарас уже не сомневался, что перед ним тот самый мертвец: высохшая, сморщенная кожа; узкие, словно ниточка синеватые губы; в глубоких глазных впадинах — маленькие колючие глаза.

Чародей воткнул в землю посох и вынул из кармана плаща свиток пергамента и палочку, которой тут же начал водить над могилой, нараспев читая слова, наверняка написанные на пергаменте кровью новорожденного дракона — излюбленными чернилами чародеев.

Едва прозвучали первые слова заклинания и были сделаны первые взмахи палочкой, как могильный холм зашевелился; повеяло холодом, и, точно лава из жерла вулкана, в разные стороны комьями полетела земля.

С каждым новым словом в воздухе все отчетливее чувствовался запах серы, откуда-то повалил сизый дым и до слуха Тараса донеслись жуткие стоны, сковавшие ужасом все его тело.

— Шиман, Шиман! — хрипло зашептала показавшаяся из-под земли голова со спутанными фиолетовыми кудрями. — Дай мне покоя! Оставь меня в земле!

Не обращая никакого внимания на бормотание воскресающей троллихи, Шиман запел быстрее, благодаря чему покойница поднималась все выше и выше.

— Зачем ты опять тревожишь меня? — простонало бесформенное существо, с небольшим черепом и остатками кожи, кое-где свисавшей с костей. — Отчего не даешь телу покоиться с миром?

— Оттого, что ты можешь мне пригодиться, — спокойно ответил чародей, прервав заклинание в тот миг, когда воскрешаемая еще по пояс находилась в земле, и та задергалась, безнадежно пытаясь высвободиться.

Шиман протянул ей сосуд с какой-то жидкостью, и она с жадностью схватила его костяными пальцами.

— Крапивный настой с человеческой кровью всегда был твоим любимым напитком, и неизменно развязывал тебе язык, улучшая при этом твой внешний вид. Ах, Зарена! Я даже успел соскучиться! — усмехнулся Шиман, наблюдая, как бурая жидкость румянит мертвые щеки, возвращая разноцветным глазам былую подвижность и выразительность.

— Ладно, так уж и быть, отвечу на два твоих вопроса. — спустя минуту уже куда более бодро проворчала Зарена. — Но только на два!

Шиман поддался вперед:

— Как могу я обратить Владикора, короля квартов, против его старого друга и союзника, владыки асуров Ярополка?

— Асуры... кварты... — тяжело вздохнула Зарена. — Даже после смерти не дают они покоя бедной несчастной троллихе! Впрочем, у меня уже есть план, который поможет тебе уничтожить и Ярополка, и его Златоград. Если у тебя, конечно, ума хватит. Незадолго до твоего прихода ко мне приползала подземная кобра...

— И что тебе нашептала эта всезнающая сплетница?

— Она видела пятерых асуров в Златограде.

— Тоже мне новость! — вновь нетерпеливо перебил Шиман. — Я их знаю. Дозорные Ярополка и легкая добыча.

— Да нет же! — хрипло застонала Зарена, выразительно закатывая глаза. — Я предупреждала тебя, что не только сила нужна для достижения цели, не только ум, но и то, чего у тебя нет совершенно!

— И чего же это, интересно, у меня нет? — возмущенно захрипел Шиман. — Быть может желания моментально тебя удушить?

— Ага! Моментально! Твое любимое слово! Однако, моментально удушить меня уже никто не сможет... Меня вообще никак задушить не получится! Потому что я...

— Зарена! — рявкнул Шиман. — Ты испытываешь мое терпение!

— Вот терпения-то у тебя как раз и нет, дубина! — довольная собой, хмыкнула троллиха. — Расслабься, Шиман, и послушай. Пускай Владикор, сам расправится с ними. Расставь ловушки для этих глупцов. Ловушки изгнания, убийства, мести... Тогда прольется кровь... Много-много крови! Подземная кобра сказала, что недавно Владикор женился во второй раз. Только вот на этот раз попалась ему да-а-а-леко не такая святоша, какой была его Лесана.

— Слушай, я тебе не соседка, с которой можно сплетничать!

— Упаси меня Дьявол, от такого соседа!

— Зар-р-рена! — зарычал Шиман и начал читать какое-то заклинание.

Троллиха взвизгнула и торопливо заговорила:

— Значит так: у Владикора есть сын Елисей. Владикор его очень любит, а вот Цветана оказалась классической мачехой и невзлюбила пацана с первого взгляда! Да не смотри ты на меня так! Я как раз добралась до сути! Короче говоря, Елисей теперь частенько разгуливает в облике волчонка. Понимаешь?

В ответ Шиман нахмурил брови, а Зарена нетерпеливо зашептала:

— Гибель принца взволнует всех квартов... Особенно если его убьют тайно.

— Ты хочешь сказать, что я должен устроить так, чтобы дозорные-асуры стали убийцами принца и тогда Владикор объявит войну Ярополку?

— Нет, нет, нет и еще раз нет! Я всегда знала, что ты тугодум, но даже не подозревала, что настолько! Я придумала кое-что лучше... Сделай так, чтобы Владикор получил шкуру волчонка... Только прежде наложи на нее одно из заклятий Оляны!.. Ну, ты понимаешь, о чем я... — хихикнула Зарена, кокетливо прикрывая зубастый рот тем, что когда-то было рукой. — Зная Цветану, могу поклясться, что она убедит Владикора назначить выкуп. Но, зная при этом асуров, квартов и всех прочих жителей Лерии, можно быть абсолютно уверенными в том, что выкуп не будет уплачен, и придется Владикору воевать с Ярополком... Но прежде, чем это случится, ты здорово развлечешься! Таким образом, у тебя будет и власть, и развлечение! Правда ведь, здорово? — изловчившись, троллиха попыталась схватить Шимана, но чародей вовремя отпрянул.

— Браво, Зарена, браво! Ты мне здорово помогла! Будь ты сговорчивее при жизни, я бы тебя не прикончил. А теперь — мой последний вопрос. Слушай внимательно. Как мне свергнуть Владикора и захватить власть в Квартограде?

— Ну, у тебя и размах! Дай подумать... Владикор... хм, это возможно. Хотя... Под землей ползают слухи, что скоро появится какой-то чужеземец! Шиман, твоя жизнь в опасности! — вдруг расхохоталась Зарена. — У меня только что было видение! Представляешь? Опять видение! Совсем как раньше!

— Как была истеричкой, так и осталась... — раздраженно пробурчал Шиман, и, уже не сдерживая ярости, закричал: — Дура! Лучше расскажи, что ты видела?

— Я видела грозный меч с наковальни квартов, — зловеще зашептала троллиха, по-кошачьи сощурив глаза. — На нем начертана твоя гибель! Герой-человек возьмет его из древней заколдованной могилы, и ты погибнешь на земле, которую жаждешь получить.

Шиман покачал головой, издав гнусный смешок:

— Никогда не приму я смерть от руки ничтожного простолюдина и чужеземца. Я не раз умирал и возрождался сильнее прежнего. Нет, Зарена, никаких людишек. Впрочем, ты любезно предупредила меня, и теперь я прикончу всякого чужестранца, на которого наткнусь в Лерии. — Он обнажил меч, и в лунном свете длинный узкий клинок замерцал удивительным голубоватым светом. — Ну а теперь, поскольку ты оказала мне такую услугу, я намерен прихватить тебя с собой.

Зарена радостно причмокнула и зловеще захихикала:

—Ты отлично знаешь, что я сделаю с тобой, едва мои ноги освободятся от земли. Я старше тебя, Шиман, и гораздо сильнее.

Шиман поднял меч:

—Знаю, моя дорогая, знаю. Но боюсь, что без рук и ног ты со мной вряд ли справишься.

Просвистел клинок и голова троллихи, прокатившись через весь Мраморный круг, остановилась почти у самых ног Тараса. Шиман шагнул следом и поднял ее за волосы:

— Придется тебе рассказать мне побольше об этом «герое», и на сей раз у тебя нет выбора, разве что ты захочешь, чтобы я утопил тебя в каком-нибудь болоте на радость всякой нечисти.

Зарена зажмурилась и попыталась вырваться, визжа и захлебываясь словами:

— Ты не посмеешь... нет... это нечестно! Как же мое бедное тело? Ты ведь не бросишь его здесь, правда?

— Ты когда-нибудь слышала, чтобы я говорил, что честность моя главная отличительная черта? — грубо засмеялся чародей и сунул голову в кожаную сумку, висевшую на плече, возвращаясь к могиле — к большому облегчению Тараса, которому все казалось, что чародей вот-вот коснется его.

Шиман начал произносить заклинания вперемежку с речитативом и проклятиями телу троллихи, явно не желающему возвращаться в могилу без головы, которая в свою очередь истерично хихикала:

—Эй, Шиман, а оно не хочет возвращаться. Может быть, возьмем его с собой?

—Заткнись, бестолочь! Я его загоню обратно, или...

—Тсс! Шиман, Аллендра близко! Убираемся отсюда, скорее!

Шиман стремительно обернулся к холму, вперив взгляд во тьму, и его плащ всколыхнулся на неощутимом ветру. Одним движением он погасил огонь, затем схватил свой посох и взметнул его над головой. Взорвался клуб слепящего дымного огня и чародей исчез.