Приветствуем! |
|---|
| 
|
Блог |
|---|
 Достоевский ни в чём не виноват!Категория: Критические статьи![Нажмите для увеличения картинки]() Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры. Добавил: Васил Про двух россиянКатегория: Познавательно-развлекательное![Нажмите для увеличения картинки]() В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой. Добавил: Васил
|
Соцопрос |
|---|
Почему Вы начали писать стихи/прозу?
1. Меня это всегда привлекало...2. С детства пишу, не помню уже...4. Потому что у меня талант5. Сложно сказать...юность, первая любовь и т.д.6. Когда-то друг попросил сочинить поздравление в стихах, а там понеслось...Всего ответов: 102
|
|
Проза
Я умею прощать - 1
Скажи мне кто-нибудь еще пару лет назад, что я снова окажусь в
этом месте, рассмеялась бы пророку-самоучке в лицо - грубо и наверняка
высокомерно. Это я умею. Годы упорных тренировок дали-таки ощутимые
результаты. Показная решимость, порой граничащая с надменностью,
стала моей второй натурой. А, скорее всего, даже первой и
единственной...
Но то ли чувство самосохранения притупилось, то ли просто я
перестала придавать мнению окружающих слишком большое значение - и вот я
здесь.
"Здесь" - это небольшой хуторок на границе Ростовской и Волгоградской областей, в доме бабушки моего мужа - Матвея.
Точно так же, как десять лет назад, сижу на ступенях крыльца
- только уже без гитары - и ловлю на себе неприязненные взгляды
старухи. А еще проклинаю тот час, когда, поддавшись на не слишком
настойчивые уговоры свекрови, равнодушно пожала плечами и начала
паковать вещи - свои, Матвея и наших девочек. Поразила всех, ничего не
скажешь. И, кажется, порадовала. Значит, успокоилась Кира... простила...
Я тоже так думала. А теперь многое бы отдала, чтобы повернуть время
вспять.
Жаль, так не бывает...
В тысячный раз кидаю взгляд на дисплей телефона... Нет сети. Проклятая дыра! Задыхаюсь...
Уцепившись за шаткие деревянные перила, рывком подскакиваю
на ноги, решительно отворяю дверь на веранду и, не замедляя шага,
устремляюсь к старому серванту с дребезжащими стеклами. Хватаю с полки
ключи от машины, документы и бегу обратно. Не могу я здесь находиться...
Там, в коридоре Урюпинской больницы, гораздо проще выжидать время...
Зря я поддалась уговорам Матвея и уехала оттуда утром. Какой может быть
отдых? Особенно в этом доме...
...Сдернула резиновое кольцо, удерживающее ворота в закрытом
положении. Повесив его на одну из шпалер, ринулась растаскивать
обвисшие створки в разные стороны. Выдохнула, метнув лихорадочный взгляд
вглубь двора, на старуху, подозрительно наблюдавшую за моими
манипуляциями с воротами. Она будто бы хотела что-то спросить. Не важно.
Неопределенно махнула ей и поспешно залезла в машину, повернув ключ в
замке зажигания. Поехали...
Резко вдавила педаль газа и рванула с места, оставив позади
себя клубы пыли. Старуха, вероятно, в восторге от моей манеры вождения,
но и это тоже не имеет никакого значения. Это раньше я изо всех сил
пыталась ей понравиться. Теперь мне совершенно плевать на ее мнение.
Как, впрочем, и на то, какие обвинения она кидает в мой адрес, общаясь с
соседями... Не до них нам теперь.
За окнами мелькали хуторские домики, машина ежесекундно
подпрыгивала на колдобинах и я вместе с ней, но сбавить скорость не
могла себя заставить. Притормозила лишь однажды, едва не передавив
вольготно рассевшихся на грейдере гусей. Краем глаза заметила, как ко
мне размахивая костылем ринулась незнакомая бабка. Гуси с возмущенным
гоготом кинулись врассыпную, и я снова вдавила педаль газа в пол, мечтая
вырваться, наконец, за пределы хутора. Уже скоро...
У нашей истории весьма глубокие корни. И если уж
рассказывать обо мне с Матвеем, то начать я должна именно с событий
тринадцатилетней давности.
Мне было пятнадцать лет. Ему - семнадцать. Он учился на
первом курсе экономического факультета МГУ, отлично катался на роликах,
занимался конным спортом, был душой компании, любимцем женщин и, конечно
же, имел большие планы на будущее, подкрепленные финансовым
благосостоянием семьи и собственным неординарным мышлением. Идеальный
мужчина. На меньшее я тогда была не согласна. Как, впрочем, не согласна и
сейчас.
Я не склонна тешить себя пустыми иллюзиями. Вряд ли он
запомнил нашу первую встречу. Тем более, что ничего особенного в ней не
было. Обыкновенное знакомство, каких и в моей, и в его жизни и до, и
после того дня были тысячи. Да, я возвела его в ранг экстраординарных
событий, но вовсе не Матвей.
Была ранняя осень. Сентябрь. Мы с друзьями сидели у фонтана
Дружбы народов на ВВЦ. Подростками, мы там часто катались на роликах. Я в
тот день была немного не в форме. Помню, слегка зудела кожа на правой
лопатке, где накануне мне наконец-то закончили набивать тату. Шикарная
крадущаяся лиса. С множеством оттенков красного, рыжего и серого и
тонким черным абрисом. До сих пор восхищаюсь - ювелирная работа. Но
тогда, помнится, я испытывала легкую досаду от того, что уже осень и
тату будет скрыта под тонной верхней одежды.
Мы сидели на белых, будто вылинявших за лето скамейках.
Громко смеялись, вызывая негодование прохожих. Яркое солнце уже почти не
грело, но зато очень задорно бликовало на воде, отражаясь от золотых
фигур фонтана. Я до сих пор очень люблю смотреть на воду, особенно если
это бурлящие речные потоки, стремительно несущиеся по каменистым
порогам, или океанские волны, с оглушающим грохотом разбивающиеся о
скалы. Меня всегда завораживало могущество, власть и то, что может им
противостоять. Вода и камень!
Так же было и с ним.
Он проходил мимо в обнимку с какой-то девицей, когда его окликнул наш общий приятель.
- Эээ! Матвеич! Какие люди! Не проходите мимо! Сто лет тебя не видел!
- О! Серега! Какая встреча!
Я с интересом наблюдала за их приветствием. Крепкое
рукопожатие, как водится, закончилось шумными похлопываниями друг друга
по спине. Этакая встреча двух настоящих братанов.
Закончив "священный ритуал", они наконец-то соизволили
обратить внимание на окружающих, то есть на нас. Матвей обвел всех
доброжелательно-равнодушным взглядом, представился, пожал руку "сильной"
половине нашей компании, обворожительно улыбнулся каждой девчонке в
отдельности. И едва ли не мгновенно влился в разговор, совершенно
позабыв о своей спутнице, неловко переминавшейся с ноги на ногу в
сторонке ото всех. Терпеть не могу таких девиц. Смазливенькая мямля.
Губки бантиком, реснички опахалом, щечки-персики, глазки голубенькие и
глупенькие, светленькие короткие кудряшки и так далее и тому подобное.
Крошка Купидончик в миниатюрном девичьем обличие. Она ему совершенно не
подходила ни по одному из возможных параметров.
Он невероятно мужественный, общительный, с потрясающим
чувством умора и завораживающей грацией хищника. А кто она? Да никто!
Так, тряпичная куколка.
Говорят, противоположности притягиваются. Глупости! В физике
может быть. Но не в жизни! Чем меня, например, может заинтересовать
слюнтяй? Риторический вопрос. Ничем. Или что общего могло быть у Матвея с
этой затюканной пигалицей? Желание оберегать ее от всего и вся?
Потратить жизнь на защиту какого-то ничтожества? Смешно. Он и сам это
понимал.
Я помню, как впервые встретилась взглядом с его
серо-голубыми глазами. Чертовщина какая-то. Невозможно оторваться!
Именно тогда я поняла, что этот человек должен быть рядом со мной. Иного
просто не могло быть. Я всегда добиваюсь своего. Будто бы в
подтверждение моих мыслей он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд
белоснежных зубов.
- Кира, - представилась я и решительно протянула руку в знак
приветствия. Мне было жизненно важно чем-то выделиться среди подруг.
Хотя бы рукопожатием. Да я и так выделялась. Моя яркая внешность всегда
притягивала взгляды мужчин. Других мужчин... абсолютно безразличных мне.
Жалких. Безликих. Неинтересных. Но не Матвея. С ним все было иначе. И
оттого неминуемая победа казалась еще более желанной.
На его губах промелькнула едва заметная усмешка. Еще доля
секунды и наши ладони сплелись в крепком рукопожатии. Его сильная,
горячая рука коснулась моих тонких, прохладных пальцев. Бронзовый загар
против бледной кожи цвета слоновой кости. Восхитительный контраст
противоположностей. Но лишь внешний. В остальном мы идеально
соответствовали друг другу. Сильные, целеустремленные натуры. Идеальная
пара.
- Красивое имя. Ки-ра! Только мужское, - глядя мне в глаза,
отметил он и, будто пробуя мое имя на вкус, снова повторил. - Ки-ра!
- Можешь не сомневаться, под ним кроется настоящая женщина, - вызывающе усмехнулась я.
- Я и не сомневаюсь, - равнодушно пожал плечами он и перевел
взгляд на сидевшую рядом со мной Верку. Приветливо кивнул и двинулся
дальше. Игра только началась. Очень интересная игра.
Удача, несомненно, была на моей стороне. Спутница Матвея
сбежала от нас довольно-таки быстро. Не без моей помощи, конечно. Я
умею показать человеку, что он лишний. Но она оказалась еще большей
дурой, чем я подумала сначала, и, состроив из себя умирающего лебедя,
пожаловалась на усталость. Еще немного повздыхав, пытаясь привлечь
внимание Матвея, сообщила, что ей хочется домой. Была, конечно,
небольшая доля вероятности, что он распрощается с нами и потащится ее
провожать. Исключительно из джентльменских соображений, так как мне
почти сразу стало понятно, что особого интереса к этой девице он не
испытывает. Не пошел. Чмокнул в щеку и равнодушно кивнул.
- Ну, тогда пока! - и снова включился в беседу, вероятно,
даже не заметив ее обиженно надувшиеся губки. Мне нужно было брать
инициативу в свои руки.
Ладно, раз уж решила выложить все начистоту, не буду кривить
душой... Это сейчас я знаю, что моя победа была неминуема. Но тогда я
впервые начала сомневаться в своих силах. Он не проявлял ко мне
совершенно никакого интереса. Вежливость. Улыбчивость. Общительность. И
все! Абсолютно! День подходил к концу. А я по-прежнему оставалась для
него просто случайной знакомой, о которой он завтра и не вспомнит. Даже
меньше, чем та белобрысая пигалица.
На новую случайную встречу в огромном мегаполисе я не
надеялась. Выискивать Матвея через Серегу тоже не вариант. Слишком
унизительно. Сунуть ему свой номер телефона и уподобиться десятку других
девиц, вешающихся ему на шею? Все равно, что объявить себя побежденной
до начала матча. Не того полета птица Матвей, чтобы клюнуть на такие
фокусы.
Я действительно устала. Изнуряюще зудела кожа на правой
лопатке. Ноги, казалось, были закованы в настоящие "испанские сапожки", в
которые незаметно для меня трансформировались мои новые ролики. Сил на
поддержание беседы не осталось совершенно. И, да, я кляла себя на чем
свет стоит за то, что не могла придумать ничего, чтобы заинтересовать
Матвея.
Спасение явилось в лице все того же Сереги. Я ушам своим не
поверила. Вот до чего довело меня в тот день почти полное игнорирование
со стороны Матвея. А ведь ничего сверхъестественного мой приятель не
предложил. Всего-то поехать всем вместе к нему на дачу. Шашлыки, баня,
волейбол и все прочие прелести жизни были одобрены единогласно. И Матвей
оказался в числе приглашенных. Удача, несомненно, была на моей стороне.
Главное было ее не спугнуть. Но у нее были свои планы на этот счет.
На дачу мы все-таки собрались. Пусть и с небольшой
отсрочкой длиной в две недели. Матвей за это время успел стать не просто
моей навязчивой идеей, а настоящей паранойей. В голове не приживалась
ни одна разумная мысль, лишь то, что Матвей должен стать моим. Во что бы
то ни стало. Вопреки всем превратностям судьбы. В конце концов, я уже и
сама начала сомневаться в своей вменяемости. Я отсчитывала часы,
минуты, секунды до новой встречи с ним. И наконец-то этот день настал.
Помню, мы, нагруженные кипой пакетов с провизией, стояли на
самом дальнем перроне Белорусского вокзала. Накрапывал дождь. При каждом
порыве ветра с деревьев срывались пожелтевшие листья, застилая мокрый
асфальт шуршащим под ногами ковром. Матвей опаздывал. Я то и
дело бросала взгляд на циферблат допотопных вокзальных часов. До
отправления электрички оставалось меньше десяти минут, а его все не
было. Забавно, какие незначительные детали иногда врезаются в память. Я
помню, как дернулась минутная стрелка, и что оставалось всего 2
деления до 5ти вечера. Как звякая сцепками вагонов, к платформе подошла
наша электричка. Как с гулким стуком разъехались металлические створки
дверей. И как я напоследок, прежде чем войти в вагон, метнула отчаянный
взгляд на мост, возвышавшийся над серыми крышами поездов. Помню, как при
виде бегущего вниз по лестнице Матвея, мое облегчение сменилось сперва
недоумением, а потом, почти сразу же, гневом. Он был не один, а вместе с
какой-то длинноволосой девицей. Не с Купидончиком - и на том спасибо!
Но присутствие новой пассии мою задачу не облегчало.
Стоя в тамбуре вагона, я наблюдала, как Матвей тащит за руку
эту белобрысую швабру на пятнадцатисантиметровых шпильках. Самое оно
для дачи, ничего не скажешь.
- Здорово, Кирюха! - поприветствовал он меня, подбегая к вагону. - Я ж говорил...
- Кирюха? Ты что трансвестит? - перебила его длинноволосая,
недоуменно уставившись на меня. Откуда он только откапывал таких
"интеллектуалочек" до сих пор не понимаю...
- Моть, похоже, девушки с мозгами явно не в твоем вкусе? - едко поинтересовалась я у Матвея, кивнув на его спутницу.
Он расхохотался и потрепал меня по плечу.
- Кирюш, если бы я искал "девушку с мозгами", то так бы и
отошел в мир иной непорочным старцем. - Взял эту пустышку под локоть и,
задорно подмигнув мне, направился в вагон. Итак, выходные никаких
радужных перспектив не предвещали. Но на легкую победу я и не
рассчитывала. А терпения мне не занимать. Главное, наша вторая встреча
все-таки состоялась.
Думаю, Матвей и сам быстро сообразил, что идея взять эту
девицу к Сереге на дачу на гениальность не претендовала. Эта
особа умудрилась довести нас всех до белого каления еще в электричке.
Сначала ей захотелось пить. О чем она, капризно надув губки, сообщила
всему вагону. Потом ее гламурную душеньку возмутило отсутствие
минеральной воды Evian в ассортименте нескончаемой вереницы торговцев.
Отказавшись от всех предложенных вариантов, она стала громогласно
сетовать на отсталость нашей страны в рамках мирового сообщества. Никто
не спорит, но приводить в качестве основного довода скудный выбор
напитков в электричках... даже не смешно. Хотя повеселились мы тогда
отменно.
Матвей, кстати, сдерживался достаточно долго. Целых два часа, пока мы не добрались до нужной нам станции.
Полушкино встретило нас тусклым светом двух фонарей на
платформе, пронизывающим ветром и заметно усилившимся дождем.
Естественно, наша красавица не оставила без комментариев "мерзкие
климатические условия, непригодные для жизни цивилизованного человека".
Я скосила на Матвея ехидный взгляд.
- "Непорочный старец" все же гораздо более достойная перспектива, не думаешь? - невинно улыбаясь, проворковала я.
Матвей в упор посмотрел на меня и через долю секунды,
откинув голову назад, громко расхохотался. Заразительно. Искренне.
Открыто. Его точеный профиль отпечатался на фоне закованного в свинцовые
тучи горизонта. Я зачарованно смотрела, как двигается в такт его смеху
кадык. Как содрогается грудь. Очень мужественно. Невероятно сексуально.
- Кирюш, ты просто читаешь мои мысли.
Сегодня это вызывает лишь смех, но после этих слов я решила,
что теперь все будет иначе. Что он тут же пошлет эту идиотку по пешему
эротическому маршруту и, само собой, обратит все свое внимание на меня.
Наивная...
Вместо этого отсмеявшись, он кинул лукавый взгляд на свою
пустоголовую спутницу и, ущипнув ее за ягодицу, почти ласково
поинтересовался:
- Ну, что, великий теоретик, докажешь мне сегодня ночью на практике, что Кирюша не права?
И эта девица постаралась на славу. Весь дом полночи
"наслаждался" ее страстными стонами и восторженными воплями. Нам с
Веркой повезло вдвойне. Серега, добрая душа, разместил нас в "самой
лучшей комнате", забыв предупредить о "соседях" и не иначе как фанерных
стенах.
Меня хватило часа на полтора. Целых полтора часа безуспешных
попыток спрятаться от звуков, доносившихся из соседней комнаты, под
подушкой. По щекам нескончаемыми потоками текли злые,
унизительные слезы. Грудь сотрясали беззвучные рыдания. Виски сдавило
чугунными тисками ревности. Слепой. Иступленной. Но самое мерзкое -
бессильной. Отвратительные ощущения.
Под звуковое сопровождение очередной серии страстных воплей:
"О, да-да! Еще-еще", "Ты лучший! Да! Еще!" я резко откинула одеяло и,
на ходу натягивая джинсы и свитер, рванула из комнаты. Терпение иссякло.
Мне просто необходимо было проветрить мозги. Бегом спустившись по
крутой винтовой лестнице на первый этаж, я наконец-то перевела дыхание.
Помню, как стояла на темной веранде, досадуя на свою
беспомощность. За окном отчаянно завывал ветер, почти заглушая страстные
стоны, доносившиеся со второго этажа. По карнизу барабанил дождь. Я
оглянулась вокруг в поисках куртки. Может быть, что-то там и было, но в
темноте ничего кроме гитары, забытой на старой кушетке, обнаружить не
удалось. Возвращаться в дом в мои планы пока не входило. Из двух зол я
выбрала... Не уверена, что меньшее, но по крайней мере гораздо более
приятное.
Я не очень люблю дождь. Но иногда звук барабанящих по крыше
капель действительно успокаивает. Особенно когда ты сидишь,
тихонько бренча на гитаре и чуть слышно напевая себе под нос что-нибудь
совершенно не современное, а вокруг ни души. И не надо никому ничего
доказывать. Никому и ничего! В такие моменты даже быть слабой не очень
унизительно. Скорее наоборот. Уютно. Главное не переступить тонкую грань
между меланхолией и депрессией, и не начать себя жалеть.
Вот и в ту ночь я удобно устроилась с гитарой на порожках. С
шиферного козырька обильно стекали струи воды, подобно шторе из
стекляруса отгораживая меня от осеннего сада. Пальцы машинально нащупали
струны и стали наигрывать грустную мелодию. Я плохо помню, что именно
пела в ту сентябрьскую ночь, но вряд ли мой
репертуар был полон жизнерадостных ноток.
Мне кажется, в ту ночь я словно заблудилась во времени. В
детских сказках мое состояние описали бы фразой "долго ли, коротко ли
сидела Кира на порожках". В современной интерпретации все звучит гораздо
более лаконично - "не в адеквате". В любом случае смысл фактически
идентичен. Итак, "долго ли, коротко ли сидела неадекватная Кира на
порожках и пела под аккомпанемент гитары и дождя грустные песни, которых
теперь уже и не вспомнит". Очень хорошая отговорка - несовершенство
человеческой памяти. На нее можно списать любые перерывы в биографии.
Вот и я списываю.
Помню, за моей спиной скрипнула дверь. Я замолчала на
полуслове, резко отпустив струны. Меньше всего на свете мне хотелось в
тот момент кого-то видеть, а тем более выставлять свое "музицирование"
на всеобщее обозрение. Изобразив на лице бесшабашную улыбку, я
обернулась. Чего-чего, а вот этого я никак не ожидала. В дверном проеме,
недоуменно воззрившись на меня, замер Матвей.
- Кирюша? - Сказать что его голос звучал удивленно, все равно что назвать Шампанское газировкой. - Ты?
- Я, - зло отрезала я и отвернулась. Пальцы свело судорогой. Голос осип от негодования.
- Не спится?
- Нет.
- Я не знал, что ты играешь на гитаре.
- Я и не играю.
- А то, что я только что слышал, как называется?
- Это так... издевательство над аккордами.
- Не думаю, мне понравилось. Сыграешь еще? - Он уселся рядом со мной на ступеньке и закурил.
Криво усмехнувшись, я снова взяла в руки гитару и стала наигрывать "Кузнечика".
- Неее! Я так не играю! - протянул Матвей. - Давай то, что только что пела!
Ну что ж... погибать так с музыкой... Это я сейчас так
думаю. А тогда я уже распрощалась со всеми призрачными надеждами на
покорение сердца Матвея. Кому, спрашивается, интересна девушка,
распевающая дождливой осенней ночью жалостливые песенки с замашкой на
глубокую философию. Но... кинув на Матвея обреченный взгляд, я запела:
Он ревновал ее к дождю
И укрывал джинсовой курткой
Ее июневые кудри,
А зонтик прижимал к локтю.
День дожидался темноты,
Жизнь начиналась с середины,
И закрывали магазины
Свои разнузданные рты.
Ветра стояли на своем,
Шатая цепь священнодейства,
И пошлое Адмиралтейство
Сдавало ангелов в наем,
Но их надежно берегли
Два добрых духа Джин и Тоник,
И мир, казалось, в них утонет,
Едва дотронувшись земли...
Отзвучал последний аккорд. Я угрюмо наблюдала, как капли дождя разбиваются о зацементированный пятачок перед крыльцом.
- Кирюш, ну, ты даешь. Не ожидал... Ты замерзла, наверное. -
Матвей снял с себя куртку и накинул мне на плечи. Я подняла на него
обреченный взгляд и замерла.
Он смотрел на меня совсем по-новому. И в его глазах не было
ни жалости, ни презрения... Ничего даже близко напоминающего эти эмоции.
Лишь удивление с легкой примесью недоверия. Словно я была внезапно
заговорившим витринным манекеном. До сих пор не понимаю, что же все-таки
его удивило, но именно с того момента наши отношения стали все больше
напоминать приятельские. Только девушку он во мне почему-то
категорически отказывался видеть. Кирюху, Кирюшу, Кирилку... Своего в
доску парня, в общем, но никак не красивую и умную девушку.
Не могу сказать, что в нелегком деле покорения
сердца Матвея, это был худший из возможных вариантов. Ведь те швабры, в
которых он все-таки мог разглядеть девушек, приходили и уходили, часто
не отложив в его памяти даже своего имени, а я оставалась...
Шло время. Близился к концу учебный год. Трудный. Полный
самоистязаний, неоправдавшихся надежд и упущенных возможностей.
Совершенно неправильный год.
Я изо всех сил старалась доказать Матвею, что лучше меня ему
девушки не найти. Он это и сам отлично понимал без дополнительных
подсказок с моей стороны. Я точно знаю. Не мог не понимать. Но все равно
с каким-то маниакальным упорством искал одноразовую любовь на стороне,
стараясь не выводить наши отношения за рамки дружеских. Да, именно
дружеских. Уже даже не приятельских.
За тот год он стал неотъемлемой частью нашей компании. Да и
я органично влилась в круг его друзей и более того стала частой гостьей
в его доме.
Иногда казалось, что еще совсем чуть-чуть... еще полшага и
все встанет на свои места. И мы будем вместе. Но жизнь тут же делала
"потрясающий" кульбит, закидывая в постель Матвея очередную пустоголовую
девицу. А я снова отступала, добродушно ехидничала над его похождениями
и улыбалась... улыбалась... улыбалась... От этих улыбок порой сводило
челюсть. Немели лицевые мышцы. Натянутые до предела нервы, готовы были
лопнуть в любой момент, не оставив камня на камне от моей выпестованной
репутации.
В память о той сентябрьской ночи, я с упрямством шизофреника
разучивала новые песни, которые могли бы ему понравиться. Они ему и,
правда, нравились. Читала его любимого Мураками, чтобы при случае
козырнуть перед ним своей начитанностью. Козырнула. Он прилюдно назвал
меня идеальной девушкой. Я была на седьмом небе от счастья. А на
следующий день в нашей компании появилась некая Маша. Тринадцатая по
счету со времен Купидончика. Одна из немногих его девушек, чье имя я
запомнила.
К тому моменту я уже привыкла к любвеобильности и
непостоянству своего избранника. Точно также, как люди со временем
привыкают к непрекращающейся головной боли... к буйным соседям сверху...
к назойливой рекламе по телевизору... Вероятно, именно поэтому я
сначала не придала новой зазнобе Матвея никакого значения и по традиции
стала именовать ее Нэкстом. Я всех его девушек так называла. Абсолютно
всех. Но Маша была другой. Хрупкая. Миниатюрная. Почти прозрачная нимфа,
которая могла достойно противостоять моим язвительным нападкам. Я
видела, что он восхищается ею. Видела, как он любуется ее искренними,
полными эмоций и неприкрытой сексуальности движениями на танц-поле. И
самое отвратительное, она и мне начинала нравиться.
По вечерам, закрывшись в ванной, я тренировала улыбку.
Включив воду, проговаривала новые едкие замечания, которые могли бы ее
задеть. Могли бы задеть его. А на утро, надев несокрушимую броню
гордости и самоуверенности, выходила из дома, чтобы доказать всему миру,
что я лучшая. У меня неплохо получалось.
Месяц! Целый месяц самоистязаний подошел к концу также
неожиданно, как и начался. Я и сама не знаю, что послужило причиной их
разрыву, но однажды на вопрос Сереги "где же Маша?" Матвей ответил:
"Живет своей жизнью. И тебе того же желаю". Я должна была испытать
облегчение, но легче почему-то не стало. Вероятно, я тогда поняла, что
для покорения сердца Матвея мало заставить его восхищаться тобой. Нужно
было что-то еще. Но что?
Однажды я все-таки набралась то ли смелости, то ли
безрассудства и решила поговорить с Матвеем начистоту. Нет, не о моих к
нему чувствах. Упаси меня бог от нелепых признаний такого рода. Они дают
желаемый эффект только в бульварных романах, а в реальной жизни могут
привести лишь к жалости и отторжению. Меня такой исход операции не
устраивал ни при каких обстоятельствах. Мне всего лишь нужно было
узнать отношение Матвея к слову "любовь".
Мы валялись у него дома на диване и смотрели "Титаник".
Очень удачный повод для разговоров о добром и вечном. Слюнявый красавчик
Ди Капри невероятно душещипательно погрузился в воды Атлантики, а
рыжеволосая Кейт спаслась и до конца жизни осталась верна своему
безвременно отошедшему в мир иной прекрасному принцу из низших слоев
общества.
- Моть, а ты веришь в любовь? - затаив дыхание, спросила я,
наблюдая за ползущими по экрану титрами, словно ничего занятнее в жизни
не видела.
- Верю, конечно. Почему нет?
- В одноразовую?
- Кирюш, одноразовыми бывают шприцы, посуда, а еще
презервативы. А любовь... она... - он вроде бы не мог подобрать нужного
слова.
- Вечная? - по традиции съязвила я.
- Не люблю крайностей. Да и нет ничего вечного.
- Это поэтому ты девушек меняешь вместе с презервативами?
- Нет, потому что не хочу им давать обещаний, которые не могу сдержать.
- А зачем обязательно их давать?
- Потому что все девушки по сути одинаковые. Им подавай большую и чистую любовь. И обязательно до гроба.
Я хмыкнула, не найдя что ответить.
- Вот ты, например, почему всех кавалеров отшиваешь?
- Потому что не согласна на компромиссы.
- Вооот! Большую любовь ждешь!
- Не факт.
- Факт. А может быть она совсем рядом, а ты ее не замечаешь.
Считаешь компромиссом. А все, что не компромисс, всего лишь иллюзия.
- Ну, тогда я могу тоже самое сказать и о тебе. Может быть она рядом?
- Рядом. Просто пока этого не понимает.
- То есть?
- Ладно, Кирюш. Что еще будем смотреть? - Он встал с дивана и
двинулся к полке с кассетами, всем своим видом показывая, что не
намерен развивать эту тему. И я трусливо отступила. Слишком иллюзорной
казалась вспыхнувшая вдруг надежда.
Я вообще в тот год была склонна к нелепым фантазиям. Часто
видела скрытый смысл там, где его не было. А падать с высоты собственных
иллюзий было ой как больно.
Одно знакомство с его матерью чего стоит.
Я не слишком удачно открыла весенний роллерский сезон.
Умудрилась в первый же день позорно растянуться на площадке, слетев с
трамплина. Матвей ринулся отскребать мое бренное тело от асфальта и,
убедившись в целости всех конечностей неудачливой каскадерши, сгреб меня
в охапку и поволок к себе домой обрабатывать раны. Я уже давно привыкла
к проявлению его заботы. Он вообще заботился обо всех на свете. О
друзьях, о младшем брате, о бабушке с дедушкой, о бездомных собаках и
обо мне заодно. Но в тот день я все-таки вообразила себе невесть что.
Да и как не вообразить? Все те пятнадцать минут, которые мы добирались
до его дома, он отчитывал меня словно первоклашку. За вечное отсутствие
защиты, за бестолковость и за позерство.
А потом мы пришли к нему домой, и нас встретила его мама.
Она стояла в дверях кухни и, склонив голову на бок, наблюдала, как
Матвей снимает с меня ролики.
- Привет, ма. Познакомься, это Кирюша, - бросил он через
плечо. - Дай перекись водорода, пожалуйста, вату и йод. А, ну, и бинты.
Реакция его мамы была очень неожиданной. Она засмеялась.
Громко. Открыто. Заразительно. Точно также как всегда смеется он. Они
вообще очень похожи. Красивые. Харизматичные. Целеустремленные. Но в
тот момент я видела только красивую смеющуюся женщину. Радостно
смеющуюся.
- Так вот ты какой... северный олень, - сквозь смех
проговорила она. - Кирюша. А я-то уже заподозрила своего отпрыска в
нетрадиционной сексуальной ориентации.
- Ма! - гневно выпалил Матвей и опасливо покосился на меня. - Дай перекись водорода, пожалуйста!
Я сидела на табуретке как громом пораженная. Он рассказывал
обо мне своей маме! Да так, что она заподозрила его... в теплых чувствах
ко мне! Он рассказывал обо мне! Он испугался за меня, когда я слетела с
трамплина! Он!
А на следующий день появилась очередная Некст! Очередное... уже почти привычное крушение надежд...
Теперь все было иначе. Речь шла вроде бы не обо мне, а о
совершенно посторонней... почти мифической девушке. Я перебирала в
голове все возможные варианты, но подходящей кандидатуры на роль
таинственной возлюбленной Матвея не находила. Почти не находила. На эту
роль подходила только одна особа. Я.
Приближался день моего отъезда в Англию. Я не хотела ехать.
Боялась. Боялась, что замаячившие на горизонте призрачные перспективы -
нет, еще не перспективы, а лишь шанс - романтических отношений с Матвеем
рассеются, как утренний туман. Но выхода у меня не было.
Мать все решила за меня. Никогда еще я не чувствовала себя
такой беспомощной. Передо мной на кухонном столе лежали документы, где
черным по белому было написано, что я целых два месяца не увижу Матвея.
Я, стараясь сохранять спокойствие и в то же время смотреть матери прямо в
глаза, заговорила:
- Я не поеду.
- Поедешь. Это не обсуждается. Хватит ломать свою жизнь из-за нелепых капризов.
- Мама, я не поеду.
- Я сказала, хватит. Ни один мужик не стоит того, чтобы ради
него отказывались от своего будущего. Ты думаешь, Матвей оценит твою
жертву? Слабость нынче не в моде, моя дорогая. Запомни это! Раз и
навсегда!
- Ма!
- Что "ма"? Я не для того вкалываю с утра до ночи, чтобы
ты... Слышишь меня? Чтобы ты ломала свою жизнь! Хочется тебе изображать
из себя несчастную жертву обстоятельств, давай! Но только после
совершеннолетия! Поняла меня? А пока что ты будешь делать так, как я
сказала!
С моей матерью сложно найти общий язык, но в одном ей не
откажешь - в проницательности и умении надавить на нужные рычаги. Никто
не знал о том, как я отношусь к Матвею. Даже Верка, лучшая подруга. А
мать все поняла, хоть и видела его лишь мельком и всего один раз. Знала
чем можно меня задеть. Не уговорами. Не ультиматумами. Матвеем.
"Слабость нынче не в моде". "Ты думаешь, Матвей оценит твою жертву?". Я
знала, что не оценит. Женщина должна быть сильной. Иначе никак. Слабость
нынче не в моде.
И я уехала. На целых два месяца. Учить английский в Англии.
|
Категория: Любовный роман | Добавил: Petrika (04.08.2012)
| Автор: Петропавловская Ольга 
|
| Просмотров: 464 | Комментарии: 7
| Рейтинг: 5.0/3 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Вход |
|---|
Добро пожаловать, Гость!
Гость, мы рады вас видеть. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!
|
Статистика |
|---|
Недавно сайт посетили:
Легенда: Админы, Модеры, VIP-пользователи, Авторы, Проверенные, Читатели
|
|
Главная
Регистрация
Вход
RSS
