Приветствуем! |
|---|
| 
|
Блог |
|---|
 Достоевский ни в чём не виноват!Категория: Критические статьи![Нажмите для увеличения картинки]() Представителям европейских государств, где пытаются запретить изучение творчества Достоевского и других российских и советских писателей, не надо забывать, надо знать, что российская и советская литература являются частью мировой литературы, частью мировой культуры. Добавил: Васил Про двух россиянКатегория: Познавательно-развлекательное![Нажмите для увеличения картинки]() В этой работе я расскажу в краткой форме про двух россиян, которых знаю лично. За достоверность информации, как говорят, гарантирую. Первого россиянина я назову Игорем, а второго героя моей статьи я назову Вероникой. Добавил: Васил
|
Соцопрос |
|---|
Что Вам больше всего нравится на сайте?
3. Ы? А я просто стих забил(а) и жду комментов=)5. Комментировать, рецензировать6. Участвовать в конкурсахВсего ответов: 80
|
|
Проза
Я умею прощать - 6
В ожидании прихода Матвея с работы, я сидела на кухонном
диванчике и почти брезгливо смотрела на кастрюльки, выставленные на
плиту. В духовке запекалось мясо, источая притягательный и невероятно
домашний аромат. Отвратительно. А ведь так хотелось суши... Только
теперь домашним запахам предстояло стать моими верными спутниками. Не
навсегда. Справилась же моя мать... Вот и я должна была справиться...
Мать... Я уже представляла себе выражение ее лица, когда она
узнает о предстоящем пополнении в молодом семействе. Брезгливо
скривившиеся губы и многозначительно приподнятую бровь... Уже словно
наяву слышала пренебрежение в ее голосе... и те колкие, язвительные
слова, которые она непременно должна была произнести:
"А я ведь тебя предупреждала чем чреваты ранние браки...
Именно благодаря им в мире так много неудачниц. И тебе, моя дорогая,
вскоре предстоит пополнить их ряды"...
Иной реакции я даже вообразить не могла. Возможно, поэтому
разговор с матерью страшил меня гораздо больше, нежели с Матвеем. Ведь
насколько бы не погрязли наши отношения в рутине, я все же четко знала,
что он любит меня. Любит так, как было нужно мне... И главное именно ту
Киру, которой я была в настоящем, а не ту, кем ей надлежало стать в
будущем... И эта любовь, в отличие от материнской, не водружала мне на
плечи непосильную ношу несбывшихся надежд... не моих...
Впрочем, какой смысл страшиться того, что заведомо
известно... Разговора, который будет разворачиваться по единственно
возможному сценарию. Гораздо логичнее было бы волноваться насчет реакции
Матвея. Ведь даже будучи женатыми больше года, мы ни разу не говорили о
детях... Да и до свадьбы об этом никогда не заходила речь.
В прихожей щелкнул замок. Хлопнула дверь и тут же из
коридора послышались решительные шаги Матвея. А через пару секунд он уже
стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и тревожно всматривался
в полумрак кухни.
- Кирюш?
- А я ужин готовлю. Скоро будем кушать, подождешь? - Кажется, мне удалось произнести это непринужденным тоном.
Матвей в замешательстве перевел взгляд на духовку и шагнул к
столу. Выдвинул табуретку и молча уселся напротив меня. Вероятно, мы
забавно смотрелись со стороны. Он в дорогом деловом костюме, я в драных
джинсах и старой нелепой футболке сидим в полумраке посреди того
разгрома, который я умудрилась учинить на кухне, готовя некое подобие
"праздничного" ужина. Он пристально смотрит мне в глаза, пытаясь понять,
чем нам с ним, и ему в частности грозит мое необычное поведение... А я в
свою очередь зачем-то старательно отвожу взгляд.
- Кирюш? - прервал он затянувшееся молчание. - Что-то случилось? Ты меня пугаешь.
- Ничего такого, чего следовало бы пугаться, - превозмогая
дрожь, улыбнулась я и наконец-то решилась встретиться с Матвеем
взглядом. - Правда. Ты иди переодевайся, а я пока на стол накрою в
гостиной.
Он поймал меня за руку и мягко коснулся губами запястья.
- Но все же тебя что-то тревожит, - проигнорировав мои
последние слова, сказал он. И тут же неожиданно для меня облегченно
вздохнул, будто бы на него снизошло озарение. - Опять эта дурында письмо
прислала?
- Ой, да при чем здесь она? - отмахнулась я от его
предположения. Действительно, какая нелепица. Я уже и думать забыла про
Нюрочку. Ну, была она в жизни Матвея и что с того? Особенно на фоне
последних событий.
- А что тогда при чем?
- Ты так боишься отведать моих кулинарных шедевров, что
всячески пытаешься увильнуть от ужина? - я состроила обиженную гримасу.
Глупо себя вела, знаю. Но мне на самом деле было очень сложно сообщить
ему "потрясающую новость"...
- Кира! - Я видела, что Матвея начинали утомлять игры в
кошки-мышки... Он хотел знать, что происходит. И немедленно. - Кирюш,
давай выкладывай все начистоту.
Я глубоко вдохнула и смущенно потупилась, почему-то чувствуя
себя виноватой. В голове царила звенящая пустота. Ни одной разумной
мысли.
- Я... Мы... - не поднимая взгляда на Матвея, начала я и тут
же запнулась. Он снова взял меня за руку и ласково провел пальцем по
линии жизни на моей ладони.
- Мы... - с мягкой улыбкой на губах подбодрил он и вдруг
ошарашено замер, не отрывая глаз от меня. Издал какой-то странный
гортанный звук, тут же сменившийся нервным смехом.
Вероятно, не так нормальные женщины ведут себя, сообщая мужу
о своей беременности. Но я - это я. И лишь осознание того, что вся эта
сцена выглядит абсурдно, помогло мне собраться с духом и произнести то,
что Матвей уже и сам понял.
- У нас будет ребенок.
Матвей резко вскочил на ноги, повалив табуретку на пол. Та с
грохотом ударилась о кафель, так и, оставшись лежать на боку, дополнив и
без того насыщенную деталями картину разрушений на кухне. А через долю
секунды мой прекрасный принц уже крепко сжимал меня в объятиях, сидя
рядом на диванчике. И наши губы слились в страстном поцелуе. Вот такая
совершенно адекватная реакция, не чета моей собственной.
Вскоре я начала сомневаться в душевном здоровье Матвея.
Складывалось впечатление, что ни о чем, кроме нашего будущего ребенка,
мой прекрасный принц думать просто не в состоянии. Уже на следующий день
он опустошил полки книжных магазинов и начал штудировать закупленные
оптом пособия соответствующей тематики. В стремлении насытить мой
организм витаминами, ему даже удалось выработать у меня стойкое
отвращение ко всем видам фруктов и овощей на пару лет вперед. Кроме
того, у меня были отняты ключи от машины, и теперь в университет будущую
мамочку возил лично Матвей. Слава всем святым, я все-таки сумела
убедить его, что брать академ-отпуск пока совершенно излишне. Наоборот,
это может пагубно сказаться на моем психическом состоянии, а
соответственно и на малыше. Но от всех возможных подработок пришлось
отказаться, по крайней мере, так думал Матвей. Приятно, конечно, когда о
тебе заботятся, но уж очень утомительно...
А еще через пару недель Матвей начал кастинг на должность
нашей домработницы, которая помимо стандартных навыков помощницы по
хозяйству должна была непременно иметь диплом медицинского работника... И
еще одно непременное условие - ей следовало стать моим цербером в
отсутствие Матвея. На этом мое терпение лопнуло и я - о, ужас - закатила
настоящий скандал...
Такой истерики в моем исполнении Матвею еще наблюдать не
доводилось. Да я и сама себя не узнавала. Слезы, топанье ногами и даже
битье посуды об пол - все это совершенно на меня не похоже. А ведь все
это учинила я, а вовсе не какая-то скандальная соседка с пятого этажа.
- Хватит! Хватит! Хватит! Прекрати надо мной издеваться! Я
не при смерти! - то и дело всхлипывая, яростно кричала я, отчаянно
отбиваясь от успокаивающего меня Матвея.
- Кирюш, не нервничай. Все хорошо... правда же хорошо... -
ласково приговаривал он, пытаясь утихомирить меня. Тихо так, вкрадчиво,
будто имел дело с душевнобольной. А во взгляде такая нежность... И это
еще больше раздражало, как впрочем и все вокруг.
Я продолжала кричать, и от этого еще острее ощущала свою никчемность.
- Почему ты не хочешь понять? Я же не поролоновая кукла. Я человек!
- Человек... Я ведь забочусь о тебе... - сказал Матвей и
улыбнулся. Притянул к себе и начал гладить по волосам, словно маленькую
девочку. Капризную, непослушную, но все же любимую.
- Не надо так заботиться! - размазывая тушь по щекам, выпалила я и отвернулась к окну. - Хватит!
- А как надо? - мягко спросил он. Такой спокойный, уравновешенный, даже противно.
- По-другому! Это же не забота, а издевательство! - Хлюпнула носом и совершенно по-детски топнула ногой. - По-другому!
Он почему-то замолчал, продолжая стоять за моей спиной. А я
стала постепенно успокаиваться, с интересом наблюдая в окно, как внизу
по бульварной аллее медленно катит коляску молодая мама. Очень
умиротворяюще, и главное в тему.
Как бы то ни было, моя неожиданная истерика возымела нужный
эффект. Я снова почувствовала себя разумным существом. Парадокс, знаю.
Истерика и разум плохо вяжутся между собой. Но ведь Матвей все-таки
понял, что перегибает палку, и чуть ослабил тотальный контроль надо
мной. В результате оставшиеся месяцы до рождения ребенка мы прожили в
относительном мире и спокойствии.
Да и "относительном" лишь благодаря тому, что моя горячо
любимая матушка не обманула ожиданий... Ее реакция была даже более
пламенной, чем я могла предположить.
Ради собственного душевного спокойствия я изо всех сил
старалась оттянуть разговор с ней. Матвей, хоть и не был столь уверен в
моей правоте, но все же предпочел не будить во мне зверя и пошел на
поводу у "капризов беременной женщины".
Некоторое время сохранять мое положение в секрете было
достаточно просто. Но даже когда мой выпирающий живот уже не оставлял у
окружающих никаких сомнений, мать по-прежнему оставалась в счастливом
неведении. Под предлогом ужасной занятости в преддверии защиты диплома,
мне удавалось еще несколько месяцев избегать с ней встреч, ограничиваясь
разговорами по телефону.
Время шло. На дворе был конец мая. До госэкзаменов и защиты
диплома оставались считанные дни, а до рождения нашего ребенка - меньше
двух месяцев. Я искренне надеялась, что Матвей не заметит загнанного
состояния своей благоверной и у меня будет возможность принять участие в
этом празднике жизни, не нарушая мира и спокойствия в семье. Вот
тогда-то и состоялась наша долгожданная встреча с матерью.
Тянуть уже было некуда. Не из роддома же ей звонить с
поздравлениями. Честно говоря, я все-таки надеялась сообщить ей о том,
что она уже почти бабушка, после получения диплома. Что ни говори, а это
был бы неплохой аргумент в мою пользу. По крайней мере, у меня бы
имелся документ, подтверждающий, что я вовсе не неудачница. Но мать,
кажется, начала подозревать неладное, поэтому мы с Матвеем,
посовещавшись, вооружились тортом и отправились к ней поведать о своей
радости.
К тому моменту, кстати, я уже всеми фибрами души
прочувствовала, что это на самом деле радость и ни с чем не сравнимое
счастье. Я уже искренне и самозабвенно любила своего еще не родившегося
ребенка. Готова была подолгу сидеть в вечерней тишине, гладить себя по
животу и нашептывать ему нежности. Мне кажется, моя девочка меня уже
тогда понимала и отвечала на мои чувства взаимностью, время от времени
возмущаясь через чур активному образу жизни своей мамочки. В этом они с
Матвеем были единодушны, с одной лишь разницей, что Матвей выражал свое
отношение словами, а кроха - пинками. Но и это вызывало у меня умиление.
Один такой большой, вторая - еще даже не родилась, а уже такое
взаимопонимание.
И вот, когда я наконец-то осознала свою любовь к крохе, мне
стало еще страшнее рассказывать что-то матери. Если раньше я волновалась
в основном только за свое душевное состояние, то теперь это переросло
во вполне осознанное желание уберечь своего ребенка от едких,
оскорбительных слов. Я была абсолютно уверена, что кроха уже все
понимает, и негативные эмоции ей совершенно ни к чему.
Остановившись перед дверью материнского дома, я судорожно
сжала руку Матвея. Еще минута - и это случится. И пути назад нет. Только
вперед. Матвей поцеловал меня в уголок губ и нежно погладил по животу,
будто бы стараясь приободрить нас обеих - и меня, и малышку.
- Все будет хорошо, дамы. Мы справимся, - улыбаясь произнес он и нажал на звонок.
Сначала все выглядело даже забавно. Я почти злорадствовала,
наблюдая, как стремительно округляются глаза матери при виде меня. Как
неловко она отступает назад, пропуская нас в дом. Медленно хватается
одной рукой за край комода, а второй тянется к груди. Прикрывает глаза,
чтобы через долю секунды вновь их открыть, будто в надежде, что это все
галлюцинация. И убедившись, что мой живот не исчез, как по мановению
волшебной палочки, кривит губы в презрительной ухмылке:
- Ну, и дура же ты! Вся в своего папашу неудачника!
- Даже так, - приторно улыбнулась я. - Забавно.
- Тебе забавно? - сорвалась на крик мать. - Забавно
осознавать, сколько денег твоя мать выкинула на ветер, вложив их в
будущее неблагодарной мерзавки?
- Екатерина Георгиевна, может быть, вы хотите выставить нам
счет? - прервал ее гневную тираду Матвей и, притянув меня к себе,
успокаивающе погладил по животу.
- Молчи, сопляк! Надеешься, что твой папаша оплатит то, что
ты забрюхатил эту... дрянь? - Выплюнув последнее слово, мать
демонстративно расхохоталась и, резко развернувшись на высоких каблуках,
продефилировала в гостиную.
Я старалась сохранять внешнее спокойствие, хотя в душе все
бурлило от негодования. Матвей решительно направился вслед за матерью,
жестом приказав мне оставаться на месте. Безуспешно. Будто он меня не
знает. Через долю секунды я уже присоединилась к ним в гостиной.
- Университет ты, я так понимаю, бросила? - равнодушно
спросила мать, едва я успела появиться в дверном проеме. Она уже успела
взять эмоции под контроль и, вальяжно усевшись на диване, изображала
респектабельную даму, готовую вести великосветские беседы. Только тема
была не слишком подходящей.
- Почему же? Через пару недель у меня защита.
- Хоть так, - хмыкнула она, покачав головой. - На красный диплом, само собой, надеяться не приходится.
- Ошибаешься.
Она слабо улыбнулась и вновь перевела взгляд на мой живот.
- Я, конечно, узнала последней?
- Конечно.
- Когда уже ничего нельзя с этим поделать, - констатировала она.
Я усмехнулась и кивнула в знак согласия.
- Зачем мне было непрерывно выслушивать твои настоятельные рекомендации сделать аборт?
- Самое умное, что ты могла сделать в сложившейся ситуации - это аборт.
- Вот видишь, как я тебя хорошо знаю.
- Зато я в тебе ошибалась! Не думала, что ты можешь настолько нелепо сломать себе жизнь.
- Глупости. Ладно, теперь ты в курсе. Твое мнение мы тоже
уже знаем. Вероятно, на этом стоит прервать данный визит, - отчеканила я
и направилась к выходу. - Матвей?
- Да, поехали.
Матвей поставил коробку с тортом на журнальный столик перед матерью.
- А это, Екатерина Георгиевна, маленькая компенсация за
моральный ущерб. Наслаждайтесь. Думаю, к Вашим финансовым претензиям мы
еще вернемся, - деловито отчеканил он и вышел вслед за мной из гостиной.
На самом деле, как ни странно это звучит, но после визита к
матери у меня будто камень с плеч свалился. Ожидание было гораздо
тягостнее, чем сам разговор. Я ведь вовсе не питала напрасных надежд, уж
слишком часто мне доводилось переживать их крушение. А это не слишком
приятно. Просто у моей матери всегда были свои планы относительно жизни
единственной дочери. И в деле их осуществления ничье мнение кроме ее
собственного в расчет не бралось.
Она воспринимала меня чем-то вроде загородного дома, который
возводится для себя любимой в соответствии со своими собственными
вкусами. Естественно в строительство нужно вложить массу времени, денег и
усилий, но зато в последствии этот дом будет служить хозяину не только
надежным и уютным пристанищем, но и предметом гордости, наглядным
подтверждением собственной состоятельности и успешности.
Только ведь никому не придет в голову спрашивать у
фундамента, а что же он хочет, чтобы на нем построили, в какой цвет
нужно покрасить стены и сколько окон должно быть в доме... Так и со
мной...
В планы моей матери вовсе не входило ни мое раннее
замужество, ни тем более беременность... Я должна была строить карьеру,
всеми силами добиваться известности на журналистском поприще, а еще
прославлять свою мать как непревзойденную бизнес-леди.
Матвей не слишком вписывался в данную "идиллическую"
картину, но ему повезло родиться в состоятельной семье, и его отец мог
быть чем-то полезен моей матери. Мог... но пока особого рвения не
выказывал... Мою горячо любимую матушку постигло разочарование. Но ведь
я-то по-прежнему оставалась в ее распоряжении. Пусть, замужняя, но все
же не менее целеустремленная и перспективная, чем и раньше. Разве могла
она предположить, что я выкину такой фортель и забеременею. Кто угодно,
только не ее здравомыслящая Кира!
Но факт остается фактом. Мы с Матвеем приехали к ней
сообщить "потрясающую новость". Так сказать, выполнили свой долг и
спустя несколько минут убрались восвояси, оставив безутешную мать,
горевать над крушением своих надежд в одиночестве.
Налаживать с ней контакты пока казалось нецелесообразным.
Лишняя нервотрепка мне была ни к чему, и без того хватало волнений. В
ближайшее время предстояло собраться с силами и все-таки выйти на защиту
диплома во всеоружии.
Собралась. Вышла. Защитилась. И на радость Матвею притихла,
усевшись на диване с пособиями для молодых родителей. А еще через месяц
родилась наша дочь - крошка Алиса.
Вероятно, так говорят все матери, но моя девочка - самый
прелестный ребенок, которого мне когда-либо доводилось видеть. Даже
младенцы с открыток Анны Геддес на фоне нее смотрятся гадкими утятами, я
уж не говорю о тех, что рекламируют памперсы по телевизору.
Белокурый ангелочек с любознательными зелеными глазками,
пухлыми губками и совершенно очаровательными щечками. Она сразу стала
всеобщей любимицей. Иначе и быть не могло. Разве смог бы кто-то устоять
перед этим чудом? Мать Матвея почти поселилась у нас, не желая надолго
расставаться с внучкой. Его отец не придумал ничего оригинальнее, кроме
как купить яхту и назвать ее "Алиса". Сам Матвей в свободное от работы
время буквально не спускал девочку с рук, даже памперсы научился менять.
Через несколько месяцев правда страсти по младенцу поутихли и мы с
Алисой оказались предоставлены сами себе.
Меня слегка обижало, что моя собственная мать осталась
безучастна к такому знаменательному событию как рождение внучки. Но я
старалась принимать это как данность. Ведь было заведомо известно, что
мои действия она, мягко говоря, не одобряет. Только я ведь ее дочь.
Единственная. А она даже не поинтересовалась именем малютки, когда ей
сообщили о ее рождении, я уж не говорю о росте и весе... Просто
равнодушно ответила:
- А. Ну, и отлично. Поздравляю.
Глупо как-то получилось. Неправильно. Даже мерзко.
Временами я жутко ее ненавидела. А иногда, глядя на Алису,
жалела... из-за того, что она из-за собственного тщеславия лишает себя
счастья познакомиться с этим чудом. Вряд ли моя мать чувствовала себя
счастливой вдали от нас. Но ведь это было только ее решение, а вовсе не
мое.
Может быть, стоило позвонить ей снова, пригласить в гости.
Только мне тоже не чужда гордость. Я уже сделала первый шаг к
примирению, сообщив ей о рождении внучки. Она же продолжала изображать
оскорбленную невинность, или даже праведное негодование. Я убеждала
себя, что мне нет дела ни до того, ни до другого. Мне ведь не
привыкать...
Прошло несколько месяцев, Алиса заметно подросла и стала еще
красивее и любознательнее. Научившись ползать, моя малышка пыталась
сунуть свой крошечный носик везде и всюду, не давая мне ни минуты покоя.
А всех любвеобильных родственников будто корова языком слизала. Матвей,
конечно, оказывал посильную помощь, но ведь большую часть времени ему
приходилось находиться на работе. Я начала подумывать, что нанять
домработницу, было бы не такой уж плохой идеей. Тем более, что сама я
как ни старалась, но особых успехов в домашних делах не достигла.
Начались долгие и мучительные поиски подходящей женщины. Я же не могла пустить в свой дом кого попало.
Помню, я пыталась одновременно погладить белье и занять Алису погремушками. Почти сверхъестественная задача.
В дверь позвонили. Я уже успела заметить, что домработницы
имеют обыкновение являться на собеседование в самый неподходящий момент,
и это порядком раздражало. То, когда я меняла памперс Алисе, то, когда у
меня на плите в любую секунду грозилось убежать молоко. Нет, это не я
такая безалаберная, а они приходили то на полчаса раньше, то на час
позже назначенного времени. Но новая кандидатка, явно намеревалась
побить все рекорды. Во-первых, она позвонила в дверь, хотя это было
категорически запрещено и не меньше сотни раз оговаривалось в
агентством. Для связи был телефон, стоявший на вибро-вызове, и ничего
кроме него. Во-вторых, ей было назначено на два часа, когда Алиса должна
была уже крепко спать. Но нет же... Катастрофическая непунктуальность,
вероятно, отличительная черта всех домработниц.
Подхватив Алису на руки, я пошла открывать входную дверь,
намереваясь сразу же дать очередной кандидатке от ворот поворот. Да, я
искала идеальный вариант, и на полумерки категорически не соглашалась.
Стоит ли меня в этом винить?
Распахнула дверь и уже почти открыла рот, чтобы произнести
успевшую набить оскомину фразу: "Извините, Вы нам не подходите", и
замерла. На пороге стояла моя мать, держа в руках большого плющевого
медведя.
|
Категория: Любовный роман | Добавил: Petrika (04.08.2012)
| Автор: Петропавловская Ольга 
|
| Просмотров: 530 | Комментарии: 4
| Рейтинг: 5.0/2 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Вход |
|---|
Добро пожаловать, Гость!
Гость, мы рады вас видеть. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!
|
Статистика |
|---|
Недавно сайт посетили:
Легенда: Админы, Модеры, VIP-пользователи, Авторы, Проверенные, Читатели
|
|
Главная
Регистрация
Вход
RSS
