Проза

Девочка расцветала, как бутон. Она была неизменно весела, хорошо кушала и прибавляла в весе. При взгляде на ее приветливое личико у Оли всегда теплело на душе.
— Я перехитрила тебя, Серго, — как-то подумала она, глядя на его портрет, — я унесла с собой твою частичку. Смотри, какая красавица из нее получилась.
И услышала:
— Так уж и перехитрила! Думаешь, я не знал? Все твои планы у тебя на личике читались, дорогая.
Отец ни разу не навестил ее. Он разменял их старую двухкомнатную квартиру на две коммунальные — двухкомнатную для него с матерью и однокомнатную для Оли.
Через два месяца после размена отец умер. От инфаркта. Прямо на работе. Умер, так и не повидав свою внучку.
После его смерти мать отдала Оле двухкомнатную квартиру, а сама перебралась в однокомнатную. Она очень подружилась со своей новой соседкой одного с ней возраста. К ним часто приходила Фаина Степановна, и они втроем гоняли чаи допоздна.
И Оле попались хорошие соседи — молодая пара и тоже с малышом. Их дом находился в самом центре города, недалеко от института, где она теперь преподавала. До работы можно было добраться пешком за пять минут. 
В три месяца Леночка научилась сама переворачиваться со спинки на животик, в четыре села. В семь стала пытаться вставать в кроватке, цепляясь крошечными пальчиками за перекладину. В десять пошла.
Бабушка и Фаина Степановна в ней души не чаяли. Такого количества игрушек, наверно, больше не было ни у кого. Одних кукол имелось полтора десятка. Оля постоянно раздаривала их знакомым, но они все прибавлялись и прибавлялись.
Однажды хмурым ноябрьским вечером в ее квартиру позвонили. Она открыла. На пороге стояли три женские фигуры в черном. Оля сразу догадалась, кто они − это были мать и сестры Серго. От Отара она знала, что отец Серго умер от горя, не пережив гибели единственного сына.
Молча прошли они в комнату, подошли к кроватке и долго глядели на малышку. Широко раскрыв синие глазенки, Леночка без страха смотрела на незнакомых  теть.
— Это он, — наконец глухо сказала мать − и упала перед Олей на колени. — Прости нас, дочка!
— Прости нас! — эхом повторили его сестры, опускаясь на колени рядом с матерью.
— Ну что вы, встаньте, не надо! — Оля бросилась к ним, пытаясь поднять. Но они только качали головами.
— Скажи, что прощаешь. Иначе не встанем.
— Прощаю, прощаю, конечно, прощаю! — торопливо заговорила Оля, — Встаньте, пожалуйста! Вы с дороги, раздевайтесь. Я сейчас ужин разогрею — покушаете.
Во все глаза глядела она на его мать и сестер, пытаясь  найти в них черты Серго − но ничего общего не находила. Все трое были настоящие грузинки — носатые и черные, как галки.
— Послушай, дочка, что скажу. — Мать неотрывно глядела на портрет сына. — Мы теперь твоя семья. У него в комнате висит точно такой же твой портрет,  такого же размера. Как он  любил тебя! − сказать нельзя. Все твердил: почему его предку можно было взять русскую невесту, а ему нет. Я волосы на себе рвать готова. Согласись мы тогда, может, живой бы остался. Все к тебе рвался, да отец не пускал. 
А родителям того малыша стали бы присылать его пальчики, − подумала Оля. Нет, не мог Серго остаться в живых. Слишком сильно он любил людей, слишком был хорош для этого жестокого мира. Такие долго не живут — они Богу нужнее.
Ах, если бы она могла оказаться с ним рядом. В тот момент. Она бы оттолкнула его. Не дала бы убить. Собой бы закрыла, наконец. Отдала бы за него жизнь, не раздумывая.
А Леночка? Она ведь тогда умерла бы тоже. Бог не дал ей выбора.
— Я часто слышу его голос, — вдруг сказала Оля то, что не говорила никому, кроме Юльки. — Он разговаривает со мной. Это правда — я не придумываю.
— Как разговаривает?!
— Ой, только вы не подумайте, что я ненормальная! — спохватилась она, памятуя Юлькины наставления. — Я доктор наук — у меня с головой все в порядке. 
— Да мы знаем, знаем!
— Понимаете, я иногда мысленно спрашиваю Серго о чем-нибудь, а он отвечает. Я слышу его голос где-то внутри себя. Часто с ним разговариваю. Подруга говорит, что это я сама за него ответы придумываю. Потому что мы очень близки были, понимали друг друга с полуслова. А я все думаю: может,  это его душа со мной говорит? Он верил, что после смерти душа стремится к тем, кого любила при жизни. Я знаю: когда умру, наши души соединятся.
Мать Серго перекрестилась. Потом заплакала:
— Что мы наделали, дочка! Зачем вас разлучили? Почему Господь не вразумил нас? Горе мне, горе!
Тут Оля, не выдержав заплакала тоже. И сейчас же заплакала в своей кроватке Леночка. Тогда Оля взяла себя в руки.
— Не плачьте, мама! Теперь у вас есть внучка. Я научу ее любить и почитать вас. Приезжайте к нам и живите, сколько хотите.
— Ты тоже приезжай к нам, дочка. А хочешь, насовсем приезжай. У нас дом большой — всем места хватит. Сад есть, в нем мандаринов много, виноград. Горы кругом, воздух, лето круглый год. Леночке раздолье будет. Море рядом. Приедешь?
— Вот дочка подрастет — непременно приеду.
— С матерью твоей хотим повидаться.
— Завтра и повидаетесь. Мама у меня хорошая, добрая, рада вам будет. А сейчас ложитесь, отдыхайте. Она завтра придет перед моим уходом на работу – с Леночкой посидеть. Тогда и познакомитесь.